Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века - И. Потапчук

II. ПОСТРОЙКА БОРОВИЧСКОЙ ЖЕЛЕЗНОЙ ДОРОГИ

Личный почетный гражданин Иван Суздальцев, получив в 1872 году концессию на постройку Боровичской железной дороги и не имея средств на это предприятие, обратился в конце 1874 г. к члену правления Кронштадтского коммерческого банка Шеньяну с предложением принять участие в постройке дороги. Результатом переговоров Суздальцева с Шеньяном и Шеньяна с правлением банка было заключение двух условий. Первое условие было заключено словесно между Суздальцевым и Шеньяном, и в силу этого условия Суздальцев обязывался выдать Шеньяну половину прибыли, полученной по реализации всего дела. По первому условию банк являлся участником предприятия Суздальцева, а в вознаграждение за это должен был выдать Суздальцеву для представления в Государственный банк, взамен 50 процентов акционерного капитала, на 321 тысячу рублей вкладных билетов. Условие это было подписано Суздальцевым с одной стороны, председателем правления банка Синебрюховым и членом правления Шеньяном — с другой.

Вкладные билеты были выданы Суздальцеву под векселя родственника его, Мейера, с бланком его, Суздальцева. Обеспечением платежа по векселям должны были служить акции Боровичской железной дороги, которые во время выдачи вкладных билетов не были еще отпечатаны. Между тем дело постройки железной дороги шло плохо и приносило на первых порах большие убытки. Член правления банка Лобанов тогда еще усомнился в надежности этого предприятия и советовал правлению для наблюдения за Суздальцевым командировать кого-либо из своей среды в правление общества Боровичской железной дороги. Командировку эту приняли на себя Шеньян и Синебрюхов, которые вскоре затем вступили в правление общества директорами. Однако же и с их вступлением дело постройки дороги не улучшилось, так как прежде добытые средства истощились, а новых источников не представлялось. В силу такого критического положения своих дел правление общества Боровичской железной дороги в июле 1875 г. обратилось в Кронштадтский коммерческий банк с ходатайством о выдаче денежной ссуды в сумме 175 тысяч рублей. По этому поводу между правлениями банка и железной дороги состоялось новое соглашение, по которому банк обязался выдать дороге требуемую ссуду под векселя правления общества, обеспеченные контрактом, заключенным Суздальцевым с двумя лондонскими маклерами на продажу облигаций Боровичской железной дороги. Между тем ни акции, ни облигации дороги в продажу не пошли и у банка не было никакой надежды получить платежи по векселям, представленным к учету Суздальцевым. Несмотря на это, члены правления банка продолжали участвовать в постройке дороги и от времени до времени открывали обществу новый кредит.

При рассмотрении счетов банка с обществом Боровичской железной дороги было обнаружено, что сумма необеспеченного долга последнего простиралась к 5 февраля 1879 г., т. е. ко дню закрытия банка, до 424 тысяч 731 рубля 5 коп.

С таким выводом согласился и сам Суздальцев, признавая сумму долга Боровичской железной дороги банку в 400 тысяч рублей, но из них необеспеченными лишь 160 тысяч рублей.

Привлеченный к следствию по обвинению в получении из банка заведомо подложных вкладных билетов на постройку и эксплуатацию Боровичской железной дороги, бывший председатель правления общества этой дороги Суздальцев, не признавая себя виновным, объявил, что вкладных билетов для себя он из банка не получал, а брал их исключительно для общества Боровичской железной дороги, причем полученные билеты всегда оплачивались или векселями, или денежными взносами, или же платежами за счет банка третьим лицам; что при расчетах с обществом конкурсное управление по делам Кронштадтского коммерческого банка признало общество должником банка в сумме 290 тысяч 800 рублей и возвратило обществу векселей на 522 тысячи 917 рублей 74 коп., почему не только оставшаяся за обществом сумма вкладных билетов, но и вся сумма долга была с избытком покрыта векселями общества.

Такое объяснение Суздальцева опровергается, между прочим, следующими данными.

В письме от 1 ноября 1876 года, характеризующем его отношения к банку и к обществу Боровичской железной дороги, он пишет Синебрюхову: «Ведь надо же что-нибудь делать, иначе боровичское дело погибнет; а я не имею права оставлять теперь дело на произвол судьбы, и притом такое дело, которое легко вам может пособить. Если Кронштадтский банк бессилен, то надо выдумать другие комбинации. Думая серьезно обо всем этом, я пришел к убеждению, что, в видах общих интересов, мне лично лучше стоять вне круга действий банка, а иначе все мои операции, особенно с вашими векселями, принимают и для меня, и для вас неблаговидный оттенок, и в случае какой-либо беды, чего Боже сохрани, могут сильно повредить и мне, и вам. Вот почему я и посылаю вам сегодня как председателю правления Кронштадтского банка отказ мой от звания депутата. Я в большом страхе за 11 ноября».

Таким образом, лица, составлявшие правление Кронштадтского коммерческого банка и правление общества Боровичской железной дороги, были одни и те же; средства, которыми располагали дорога и банк, были те же самые; эти средства переходили из одного учреждения в другое через концессионера и учредителя дороги Суздальцева, для которого поэтому интересы обоих учреждений были одинаково близки. Отсюда очевидно, что Суздальцев не мог не знать, при каких условиях производилась выдача банком вкладных билетов.

Обвиняемый Владимир Шеньян показал, что, затратив на Боровичскую железную дорогу 175 тысяч рублей, члены правления банка надеялись впоследствии возвратить эту сумму, и потому, при неимении средств у Суздальцева, стали строить дорогу хозяйственным способом, исключительно на средства банка. Сперва ссуды производились наличными деньгами, которых выдано было около 200 тысяч рублей, а затем за неимением наличных денег стали выдаваться вкладные билеты. Ссуды выдавались Суздальцеву без обеспечения, и он под разными предлогами уклонялся от выдачи векселей.

III. ВОЕННОЕ КОМИССИОНЕРСТВО

Договор товарищества на вере под названием «Военное комиссионерство» состоялся 12 декабря 1874 г. Учредителем этого товарищества был отставной штабс-капитан Шавров, полным товарищем назначен был по договору генерал-майор Бачманов, а остальные участвовавшие в договоре лица были вкладчиками. По предложению одного из вкладчиков, Герарда, член правления Кронштадтского банка Шеньян, а затем по приглашению этого последнего председатель правления банка Синебрюхов и член правления Сутугин вступили в означенное товарищество. Складочный капитал товарищества был определен в 150 тысяч рублей, и заведование его делами возлагалось на особое правление. Из всей суммы складочного капитала 129 тысяч 500 рублей должны были внести Шеньян, Синебрюхов и Сутугин, которые и были избраны членами правления с правом 17 из ста голосов каждый. Уже это одно обстоятельство указывало, с одной стороны, на то, что Шеньян, Синебрюхов и Сутугин вступили в товарищество с людьми, не располагавшими большими капиталами, и что, следовательно, сами рассчитывали получить необходимые для этого предприятия средства из кассы банка, а с другой стороны, на то, что они же, составляя всегда большинство, будут распоряжаться делами комиссионерства. Заведование конторой комиссионерства Шеньяном и Синебрюховым поручено было Сутугину, но вследствие возникших между Сутугиным и Бачмановым недоразумений, которых не мог устранить Шеньян, постоянно проживавший в Петербурге и наблюдавший за ходом предприятия, дела комиссионерства шли довольно плохо. Ввиду этого Шеньян решил все дело комиссионерства взять в свои руки. Но надежды Шеньяна повести дела комиссионерства с большим успехом, чем их вел Сутугин, не оправдались, так как, по словам Шеньяна, правительство не оказало им той поддержки, которой они от него ожидали — в виде предложения разных заказов на армию. В конце концов комиссионерство понесло убытка до 300 тысяч рублей, 15 декабря 1877 г. дела комиссионерства были прекращены, а в апреле 1879 г. Шеньян свое учредительское право уступил Ергину.

Кредит Военному комиссионерству был открыт в банке по счету разных лиц. В 1877 г. долг банку комиссионерства составляется из просроченных и неоплаченных векселей, денежных выдач за счет Шеньяна и выдач вкладными билетами; покрывается же, главным образом, учетом векселей и возвратом вкладных билетов. В 1878 г. вследствие неплатежа по векселям долг увеличивается до 360 тысяч рублей; часть его затем была погашена возвращенными вкладными билетами и учтенными вновь векселями, но большая часть, а именно 270 тысяч 711 рублей 36 коп., осталась ко дню закрытия банка без всякого обеспечения.

IV. СУХАРНЫЕ ПОДРЯДЫ

Отношения Кронштадтского коммерческого банка к сухарным подрядам, взятым у интендантства, выразились в производстве ссуд в огромных размерах князю Дмитрию Оболенскому и члену правления банка Шеньяну. Сношения князя Оболенского с Кронштадтским банком начались через Шеньяна с 1876 г. и на первых же порах выразились в том, что князь Оболенский через Шеньяна получил из банка на 250 тысяч рублей вкладных билетов для представления их в залог по казенным подрядам. Вкладные билеты были выданы князю Оболенскому под векселя Риттера. Часть этих билетов была вскоре возвращена в банк, а другая, меньшая часть, а именно 80 тысяч рублей, осталась у князя Оболенского, и при наступлении срока векселям он не мог ни произвести по ним уплаты, ни возвратить остальных билетов. Вследствие этого князь Оболенский через своего поверенного Штерна обратился к Шеньяну с просьбой отсрочить долг и вместо векселей Риттера принять векселя его, князя Оболенского, с ручательством его жены и с бланком купца Вейденгаммера. Предложение это было принято, и 26 марта 1877 г. банком получены были от князя Оболенского обещанные векселя, по которым он и до сих пор должен банку 25 тысяч 194 рубля 86 коп. Князь Оболенский хорошо знал, что через Шеньяна он может свободно получать из банка вкладные билеты, а Шеньян надеялся, что князь Оболенский, при своем титуле и общественном положении, может очень выгодно обращать эти билеты в деньги, вследствие чего предложил немедленно князю Оболенскому на несколько сот тысяч билетов, прося достать под них денег. Первая партия билетов, на 500 тысяч рублей, была заложена князем Оболенским за 280 тысяч рублей, из которых 140 тысяч рублей он взял себе для сухарного подряда, а остальные 140 тысяч рублей передал Шеньяну, употребившему их на дела Военного комиссионерства. Вслед за тем Шеньян вступил в сухарный подряд князя Оболенского и в компании с ним начал вести это дело. Первый подряд был взят у интендантства на 800 тысяч пудов по контракту, заключенному 28 июня 1877 г., и был окончен в конце апреля 1878 г., а 13 мая того же года Оболенский и Шеньян взяли уже второй подряд на 300 тысяч пудов.