Философия достоинства, свободы и прав человека - Александр Геннадьевич Мучник

Наиболее последовательными приверженцами концепции космополитического права и соответствующей модели защиты прав человека стали институты гражданского общества. Именно национальные неправительственные правозащитные организации первые стали активно апеллировать непосредственно к международному сообществу в случаях необходимости эффективной защиты прав человека. О роли институтов гражданского общества в формировании космополитического права подробнее будет сказано в разделе 6 настоящей работы. Здесь лишь отметим, что основным интеллектуальным очагом развития этой концепции стал Принстонский университет в США. Думается, что за космополитическим правом большое будущее, поскольку защита прав человека стала приоритетной миссией всего международного сообщества.

Доктрина основных прав человека в качестве основополагающего института Права приобрела в лице мирового сообщества столь активного и искреннего защитника именно потому, что внутригосударственная практика контроля за их соблюдением продемонстрировала свою полную недееспособность, особенно на бескрайних просторах советской империи и покорённых ею сателлитов. СССР всегда был сторонником той концепции государственного суверенитета, которая позволяла бы державе безнаказанно уничтожать своё население, подавая этот процесс международному общественному мнению как исключительно внутреннее, домашнее дело соответствующей страны.

Эта концепция суверенитета рассматривала человека как безраздельную собственность государства, от которой время от времени из чисто профилактических соображений было бы полезно избавляться, чтобы не было помех для формирования советского человека. Именно поэтому СССР в своё время получил несмываемое клеймо «империи зла». Более злое и беспощадное государство по отношению к достоинству, жизни и здоровью своих граждан в ХХ веке трудно было сыскать. Разумеется, что такое государство вызывало повсеместный страх и недоверие в мире. На это обращал внимание один из Генеральных секретарей ООН, вопрошавший: «Вправе ли государство рассчитывать на полное уважение со стороны международного сообщества, если оно порочит благородное понятие суверенитета, открыто используя его таким образом, что неприемлемо с точки зрения мировой общественности и права? Когда суверенитет становится последним аргументом, выдвигаемым авторитарными режимами для обоснования подрыва прав и свобод? Такой суверенитет… история всегда клеймит». Бесчеловечность, однако, тоже имеет свои глубоко человеческие последствия. Ведь люди нередко обретают человечность именно в борьбе с окружающей бесчеловечностью.

Страна, получившая роковое наименование Архипелаг ГУЛАГ, своей бесчеловечной тоталитарной практикой сподвигла международное сообщество взять на себя мессианскую роль единого легитимного защитника прав человека в любом уголке мира. Именно на это обстоятельство в своё время обратила внимание Верховный комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон, заявив, что международное право прав человека «потому и существует, что национальная защита уязвимых индивидов и групп либо вовсе отсутствует, либо далеко не достаточна». Под уязвимой национальной защитой прав человека следует понимать отсутствие справедливого и праведного правосудия, поскольку защита прав человека в силу принципа разделения властей — это прежде всего прерогатива судебной ветви власти. С того момента, когда основные права человека получают защиту национального правосудия, они приобретают характер конституционных прав. Причём не столь важно, предоставляет основание для такой защиты писаная или неписаная конституция страны. В последнем случае роль основного закона выполняют конституционные традиции, обычаи, судебная практика и отдельные акты парламента.

Таким образом, основные права — это естественные права человека, возведенные в ранг общепризнанных ценностей актом свободной воли международного сообщества и нашедшие своё закрепление в актах международного права прав человека.

Но с момента признания и закрепления основных прав человека в основном законе страны они приобретают характер конституционных субъективных прав и должны быть поставлены на службу любого, кто оказался под юрисдикцией соответствующего государства. Красноречивый пример последнего в своих мемуарах привёл генерал П.Г. Григоренко. В частности, он поведал о том, как отреагировали официальные власти США на злоключение попавшего в затруднительное положение эмигранта из СССР. При этом обращает на себя внимание тот высокий уровень уважения к достоинству и правам человека, который был проявлен в отношении лица, прибывшего из враждебной им страны. Известный правозащитник, отдавая должное достижениям США в области экономического развития, привлекает внимание читателя к тому, что «Америка достигла еще большего — уважения к правам человека». И далее он приводит рассказ своего соотечественника, у которого в Риме по пути в американское консульство выкрали все документы. Последнее делало невозможным получить разрешение на въезд в США. Несмотря на это обстоятельство, американский консул проявил человеческое сочувствие и под клятвенное заверение, что сообщение о краже документов соответствует действительности, выдал необходимое разрешение.

Далее эмигранта из СССР без документов пропустили через Нью-Йоркскую таможню и выдали справку, подтверждающую сей факт. Служащая в учреждении социального обеспечения США, куда через несколько дней пострадавший обратился за помощью, узнав, что у него нет никаких документов, удостоверяющих личность и возраст, кроме справки, выданной таможенником в аэропорту, поверила ему на слово и за 15 минут оформила денежное пособие в связи с достижением 65-летнего возраста. Свой рассказ о пережитом счастливый герой этой эпопеи закончил следующим утверждением: «Америка — не только другая страна, не имеющая аналогий с СССР почти во всем, но вроде бы другая планета, где человеческие отношения носят забытый было нами характер дружеского участия, улыбчивости и радушия».

Представляется, что в этом эпизоде как в капле воды нашло своё отражение реальное воплощение в жизнь основных прав человека в отличие от тех стран, где их обычное местопребывания ограничивается исключительно статьями фиктивной национальной конституции. Поэтому одной из гарантий соблюдения государством конституционных прав гражданина является их способность в любой момент стать предметом юрисдикции международного сообщества в качестве основных прав человека. Такова диалектика основных и конституционных прав человека.

Конституционные права, таким образом, приобретают характер основных во всех тех случаях, когда гражданин государства или группа граждан апеллирует для их защиты к институтам международного сообщества, например, обращается за защитой в ООН, Совет Европы, ОБСЕ или Европейский суд по правам человека (см. раздел 7). Иными словами, статус основных прав — это напоминание государству о юрисдикции более высокого порядка в интересах практической осуществимости конституционных прав его граждан. В докладе одного из Генеральных секретарей ООН утверждалось, что «издавна признается, что одним из важных элементов защиты прав человека является расширение осведомленности населения в отношении своих прав и способов их защиты». Достижению этой благотворной цели всецело и посвящён следующий параграф настоящей работы.

5.3. КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА И ОБЯЗАННОСТИ

Статья 3 Конституции Украины провозгласила, что права и свободы человека и их гарантии определяют содержание и направленность деятельности государства. В развитие этого фундаментального постулата Закон Украины «Об основах национальной безопасности Украины» в качестве первостепенного по значимости объекта национальной безопасности выделил человека и гражданина — их конституционные права и обязанности. При этом Законом в качестве непременного атрибута этой сферы государственной деятельности предусматривалась разработка Стратегии национальной безопасности Украины. Вступив в