Хозяин Пророчества - Николай Бородин

Яссольф моргнул и громко, раскатисто захохотал, хлопнул тело Наран-зуна по плечу так, что оно пошатнулось:

— Уел, уел, чертов сын пустыни, ну! Все, — демон напоказ спрятал свои ручищи за спину, — больше не высуну их без твоей команды! И не буду ничего трогать из того, что может — вжик! — и улететь, ну!

— Я знал, что мы с тобой поймем друг друга! — Охотник еще раз хлопнул демона по плечу, рассмеялся на пару секунд и, внезапно обернувшись к орку-стражу, резко замолк.

Все остальные тоже мгновенно затихли, вновь услышав в отдалении рокот еще не прошедшей мимо бури. Стражник, замерший ни жив ни мертв перед лицом своего командира, все-таки нашел в себе силы вытянуться по образцово-показной стойке и выразить свою готовность принять любую судьбу.

Охотник, не слишком торопясь, приблизился и остановился в двух шагах, внимательно глядя на орка. Потом сам внезапно принял такую же стойку и громогласно объявил:

— Ты показал себя доблестный воином — в прошлом. Но сейчас ты показал себя еще и достойным и дальновидным союзником, заручившись дружбой отважных бойцов. За свои заслуги и проявленную инициативу ты будешь удостоен награды. — Все недоуменно втянули воздух, пытаясь понять, какая муха милосердия укусила их вождя. — Однако после того, как отбудешь свое наказание. — Все успокоенно опустили взгляды в землю: настоящий Наран-зун действительно ничего не забывал и не прощал, хотя и был справедлив. — В конце концов, инициатива с пуском ракет должна быть наказуема, и так и будет — ведь ты и сам это знаешь, верно?

Орк, безусловно чувствующий свою вину, только кивнул, понуро глядя с песок.

— Впрочем, — охотник внезапно оказался совсем рядом, на мгновение коснулся плеча стражника и чуть понизил голос, — надо отметить, что ты проявил в данном случае отличную хватку и редкую смекалку, догадавшись отвинтить поражающие колпачки. Иначе мы бы точно нашли здесь не лагерь, а кровавое месиво. Молодец. — Орк поднял на вождя ошалелый взгляд, в котором светилась сложная смесь восторга и неверия в то, что бурю пронесло стороной. «Наран-зун» многообещающе ухмыльнулся и продолжил: — Так что ты можешь рассчитывать на некоторое облегчение своей участи. Вечером зайдешь ко мне и напомнишь, чтобы я разобрался с твоим наказанием.

Стражник, с трудом сдерживая ликование, снова вытянулся по стойке «смирно» и рявкнул что-то восхищенно приветственное. Охотник удовлетворенно кивнул, вскинул в воздух сжатый кулак, обведя остальных победоносным и ободряющим взглядом, словно показывая, что вождь вернулся к своим оркам с победой. После чего неспешным шагом удалился к своей палатке.

— Что это с ним? — хором спросили друг друга Снор и Кьяр, пребывающие в легком недоумении от столь странного поведения вождя, которого оба они считали более чем крепким орешком. Снор только всплеснул руками:

— Ну, я думал, ты знаешь, брат, ведь до вашего нынешнего похода он таким и близко не был! Что вы с ним сделали?

— Что это с ним? — потрясенно пробормотал орк-стражник, вызвав недоуменный взгляд Яссольфа.

— Ты о чем? Нормальный он у вас вождь, ну.

Орк тут же замотал головой и с горячностью заявил:

— Нет, ты не понимаешь всей серьезности дела! — Яссольф, оглядевшись, увидел остальных орков, сидящих все как один с округленными глазами, и понял, что он действительно чего-то не понимает. — Мы совершили нечто, за что наш вождь мог убить бы на месте, и даже присутствие остальных предводителей, даже магов, ему безразлично!

— Да ну? — усомнился Яссольф, тем не менее в некотором беспокойстве поскребывая бороду.

— Ну да! Ты не представляешь себе силы этого великого орка! Пусть он молод, но он тот, кто совершил невозможное: он объединил всех орков восточной пустыни под своей рукой! Его воле покорны и орки, и звери! Даже, — страж понизил голос, одновременно замахав руками, — сам Просветленный, Харад-аль, увидел в нашем вожде искру и поддержал его своей мощью.

— Ну, это… — Яссольф неопределенно покрутил пальцами в воздухе, словно вылепливая свою мысль, — этот старикан, конечно, забавный…

— Ты что!!! — Орк-стражник умудрился заорать благоговейным шепотом. — Ты не представляешь себе силы этого великого дервиша!

— Да ну. — Теперь Яссольф глядел на орка сверху вниз с явным намерением глядеть именно сверху вниз. — Я сражался рядом с нашей предводительницей, я прошел немало лиг бок о бок с тем же парнем из Империи, и я тебе могу сказать: вот это глыбы так глыбы. С фениксами вы дрались, вы можете представить себе, что это за твари, а они вдвоем удержали этих птиц четыре штуки, ну! А уж этот их бешеный кот… Так что, — демон собрал в кулак все свое небогатое актерское дарование, — ты не представляешь себе силы этих великих магов!

Орк, внимательно выслушав Яссольфа, дернулся от последней фразы, как окаченный ледяной водой, и наградил собеседника очень долгим и очень глубоким взглядом. После чего мгновенно врезал демону кулаком в плечо. Тот в ответ лишь гулко расхохотался, потому что он тоже смотрел орку в глаза и увидел там смешливую искорку:

— Неплохо, неплохо, а ну-ка…

Ответный удар заставил орка чуть пошатнуться, но с места не сдвинул. Яссольф, хохотнув еще раз, махнул рукой в сторону костра:

— Пошли хлебнем чего-нибудь!

Орк с некоторым сомнением покосился на Снора, который заметил успехи на поле сближения двух народов и уже разливал для закрепления оных достижений. Демон же, ничтоже сумняшеся, стиснул стражника одной рукой за плечи и потащил за собой. К счастью для всех, в его понимании подобное приветствие как раз идеально подходило для настоящих мужиков.

Остальные, увидев, что все разрешилось более чем благополучно, наконец задышали нормально.

«А и правда, что это со мной?» — поинтересовался настоящий Наран-зун уже у охотника.

«А, прости, запамятовал». — Охотник снова поменялся с вождем разумами, и теперь орк мог повторить свой вопрос вслух:

— Что это вообще со мной?

«Ну, — отстраненным тоном начал охотник, — ты проявил дружелюбие, мудрость и справедливость».

«Скорее уж ты проявил. — Наран-зун скривился в мрачной усмешке. — И я не особо понимаю, что на тебя нашло. Я думал, ты будешь более дружелюбным».

«Нет, они видели тебя, — охотник с нажимом подумал последнее слово, — делающего все эти вещи. Значит, это был ты, не я. А почему я поступил именно так, а не иначе… Скажи мне, вождь, что бы ты сделал на моем месте? То есть, хех, на своем месте?»

Наран-зун явно задумался, потом с некоторой долей осторожности начал: