Жизнь замечательных Блондей - Кира Измайлова

– Танагура – очень дорогой город, – негромко произнес Мартин. – Он не знал?

– Папа узнавал заранее, ему сказали приблизительную цену, – пояснила Марсия. – Он решил, что столько потянет. А на самом деле оказалось в несколько раз дороже…

– Зато надежно, – уверил Мартин. – Вы у кого были на приеме?

– Не помню фамилию… – покачала головой Марсия. – Такой высокий, волосы темные, до плеч, глаза карие. Еще родинка на левом виске.

– Ричард Пирс! – обрадовался Мартин. – Это правда отличный специалист!

– Ты что, всех в Танагуре знаешь? – удивилась Марсия.

– Всех не всех, но большинство, – отшутился Мартин. Ричарда он в самом деле знал только понаслышке – это именно он периодически собирался уволиться по собственному желанию, доводя Кристиана Норта до исступления. Но специалистом он действительно был изумительным.

– А еще папа боится, что мне станет хуже из-за переезда, – вспомнила Марсия. – Тут совсем другой климат, чем на Лайре. Но, Мартин, мне же не хуже! Я себя гораздо лучше чувствую, чем раньше!..

Марсия смотрела на него с таким выражением на лице, что Мартин невольно ответил:

– Так может, наш климат тебе больше подходит?

– Может… – Марсия улыбнулась, потом вновь посерьезнела. – Мартин, только знаешь, что?

– Что?

– Забудь про все, что я наговорила. – Марсия посмотрела Мартину в глаза. – Пожалуйста.

– Почему? – не понял он.

– Потому что… – Марсия снова рассматривала свои руки. – Потому что ты единственный, кто ко мне относится, как к нормальной… как будто я обыкновенная!..

Мартин не знал, что ответить, и вместо этого, осторожно обнял Марсию за плечи. Он мог себе это представить – каково быть не таким, как все. Конечно, у нее не было в детстве друзей – кому охота водиться с девчонкой, которой нельзя бегать, играть и даже есть мороженое?.. С которой родители носятся, как с хрустальной?.. И которая все бы отдала за один день нормальной обыкновенной жизни, когда не надо думать о том, чего тебе нельзя, а можно просто делать все, что заблагорассудится…

– Я ничего не слышал, – сказал он, наконец. – Наверно, задремал. Кстати, а не пора ли нам уже ехать? Уже заполночь, скоро народ завалится спать и половина огней погаснет!

– Поехали! – Марсия вскочила. – Сегодня… сегодня волшебная ночь!

– Последняя ночь осени, – вдруг сообразил Мартин. – Завтра по календарю уже зима…

– Значит, надо все успеть сегодня! – заявила Марсия. – Едем!..

…Ночью, в ясную погоду, с большой высоты Танагура выглядит потрясающе. Да, пожалуй, как и любой большой город… Улицы, сверкающие огнями башни небоскребов, разноцветные фонари…

– Во-он Эос! – показал Мартин. Кроме них, на смотровой площадке никого не было – будний день, да еще так поздно… – Видишь, весь пятидесятый ярус светится, там прием…

– Вот здорово, значит, папа тоже там! – Марсия перегнулась через перила и Мартин поспешил придержать ее за пояс. – Как жалко, что нельзя будет ему рассказать…

– Да уж, лучше не надо, – проворчал Мартин.

– А как это – прием? – спросила Марсия. – Что там делают?

– Вообще, насколько я знаю, это ужасно скучное мероприятие, – честно ответил Мартин. – Особенно официальные приемы, куда приходят только показаться и языки почесать, а еще драгоценности продемонстрировать. Ну знаешь, с семьями… Когда прием небольшой, там интереснее, там уже всякие интриги, договариваются о всяком-разном… что-то в этом роде.

– А сегодня какой?

– Официальный, – подумав, решил Мартин. С обычного бы Себастьян не смылся, а два официальных приема подряд – даже для него чересчур.

– Тогда хорошо, что папа меня с собой не взял, – решила Марсия. – Хотя я бы очень хотела посмотреть на Блонди, а то я их только по телевизору видела…

– А в космопорте? – напомнил Мартин, сдерживая улыбку.

– Я так испугалась, что даже его не разглядела, – пожаловалась Марсия и вернулась к перилам. – Мартин, как красиво! Знаешь… я, наверно, уже полюбила Танагуру… – Марсия прижала ладони к щекам и рассмеялась. – Знаешь, я как будто пьяная! Мне никогда не было так хорошо, Мартин!..

«Мне тоже», – хотел сказать Мартин, но промолчал. Отчего-то у него было тяжело на сердце…

…Мартин привез Марсию домой только под утро, уже начало светать.

– Спасибо, – сказала она, уже стоя в дверях. – Мартин, спасибо тебе!.. Это была… да, это была лучшая ночь в моей жизни!

И, неожиданно сбежав по ступенькам, Марсия обняла его и поцеловала – не поцеловала даже, прижалась щекой к щеке, – и взлетела обратно по лестнице. Тут же хлопнула тяжелая дверь подъезда. Мартин остался стоять рядом с мотоциклом, чувствуя себя совершенно потерянным. Потом оседлал мотоцикл и отправился по направлению к Эосу. Он должен был кое-что выяснить…

…Вваливаться к кому бы то ни было в половине шестого утра, да еще после приема – верх неприличия. Мартин надеялся только, что Алан Грасс еще не лег.

Так оно и оказалось – Алан успел сменить парадный костюм на повседневный, а ложиться, кажется, вообще не собирался.

– Мартин? – удивился он, когда обнаружил на пороге своей квартиры подопечного Себастьяна. – Что-то случилось?

– Пока нет, – лаконично ответил Мартин. – Алан, мне очень нужна твоя помощь!

– Проходи для начала. – Алан провел Мартина в кабинет. – Какого рода помощь?

– Скажи, у тебя ведь есть доступ к базам данных всех госпиталей? – продолжал Мартин.

– Есть, конечно, но для чего тебе? – Алан улыбнулся. – Я подозреваю, ты и без официального доступа можешь узнать все, что захочешь.

– Алан, я могу прочитать, но я все равно толком не пойму, что это значит, я же не врач! – взмолился Мартин. – Пожалуйста, посмотри одну запись!

– Хорошо. – Не задавая больше лишних вопросов, Алан сел за терминал. – Какой госпиталь?

– Первый военный, – ответил Мартин. – Врач – Ричард Пирс. Пациент – Марсия Готторф.

Алан бросил на Мартина короткий заинтересованный взгляд, но так ничего и не спросил. Нажал на пару клавиш, вывел на экран историю болезни, изложенную в столь заковыристых терминах, что Мартин даже не пытался в них разобраться.

– Что скажешь? – спросил он, когда Алан закончил читать.

– А что именно ты хочешь услышать? – уточнил тот.

– Все как есть, – пожал Мартин плечами.

– Как есть… – Алан потер усталые глаза. – Я могу сказать только одно – без немедленной операции Марсия Готторф не протянет и месяца. Если сделать операцию – будет жить и наслаждаться жизнью наравне со всеми.

– Как?.. – Мартин подался вперед. – Но сказали же, что… не так плохо…

– Последнее обследование – четыре дня назад. Наблюдается четкая отрицательная динамика, – сухо констатировал Алан. – Мне представили сегодня некого Стивена Готторфа, финансиста. Это ее отец?

Мартин кивнул.

– Мартин, – позвал Алан. – У них что, не хватает на оплату? Если это для тебя так важно… Хочешь – я могу позвонить Ричарду или даже попросить Рауля это сделать, он…

– Не надо! – яростно мотнул головой Мартин, ненавидевший одалживаться. – Не надо никого о чем просить… Говоришь, нужна операция?

– Чем скорее, тем лучше, – подтвердил Алан.

– Значит, деньги я найду, – кивнул Мартин. В конце концов – разве Себастьян не предлагал столько, сколько Мартину понадобится? У него Мартин мог попросить денег. Только у него, потому что Мартин знал – он поймет. И не станет ни о чем спрашивать… Найти бы его только! – Спасибо, Алан!!!

Алан посмотрел вслед вылетевшему за дверь Мартину и печально покачал головой. Что ж… если Мартин поторопится, он еще может успеть…

…Никогда раньше Марсия не поднималась по лестнице так быстро … да даже не думала, что способна на это! Мир вокруг звенел, как хрустальный бокал, по которому осторожно стукнули серебряным молоточком, и чуточку покачивался… Сил хватило только на то, чтобы раздеться и рухнуть в постель. Стоило закрыть глаза, и все вокруг начинало кружиться и плыть, и это было неожиданно приятно. На губах еще чувствовался вкус шоколадки, которую они с Мартином честно поделили на смотровой площадке, а сердце билось тревожно и счастливо…

«Надо хотя бы сделать вид, что я сплю, – решила Марсия, – скоро вернется отец». Она прикрыла глаза. В темноте над ней разворачивалось звездное небо – мириады разноцветных звезд, каких не было видно на Лайре, свистел ветер в ушах, мимо проносились машины и дома, в луче света важно шествовали через дорогу громадные пустынные ящеры, и лунный свет серебрил их броню, проваливался куда-то вниз залитый огнями ночной город, и Мартин держал ее за пояс, чтобы не упала, а вдалеке, в ярко освещенном банкетном зале, скучал ее отец и не знал, что дочь смотрит на него…

И Марсия вдруг решила, что это был самый счастливый день – и самая счастливая ночь в ее жизни с тех пор, как умерла ее мать. Потому что эту ночь она прожила . По-настоящему. И больше уже ничто не имело значения…