Недотрога для тирана (СИ) - Кей Саша
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 26
Хорошо, что я успеваю проглотить кофе, иначе как пить дать оно оказалось бы опять на футболке.
– И что вас привело к мысли, что это удачная идея? – вытаращившись на него, осторожно спрашиваю я.
Надо же понять, у человека временное помутнение, или ему уже не помочь. Я психов боюсь.
– Я чувствую в вас потенциал, – ухмыляется Юдин.
– Вы прониклись вы после того, как я вас козлом назвала? – недоверчиво смотрю на него.
– Несколько раньше и при других обстоятельствах, – дьявольская ямочка на щеке приковывает мое внимание. – Вчера я осознал, что это лучший выход из ситуации.
– Это для кого это? – хмурюсь я. – Лично я вижу в этом абсолютный крах. Но самое главное, чего я не вижу. А не вижу я ни одной причины принимать ваше деловое предложение всерьез.
– Почему же? – делано удивляется Михаил и усаживается напротив меня, провокационно задевая мои коленки.
– Зачем мне это? Целая корова ради семидесяти грамм на сосиску?
– Я дам вам еще одну футболку, – ржет Юдин, указывая на свое барахло на моем измученном образом жизни теле.
– Нет уж! Увольте!
– Да я пытался, не выходит. Предлагаю пойти по пути наименьшего сопротивления.
– Никакого наименьшего! – зверею я запоздало. – Только полномасштабное! Нет оккупантам! Я сказала: «Нет!», и уберите руку с моей коленки!
Охренеть! Выбрал же еще момент, когда я соображаю плохо, сижу тут, слушаю, уши развесила. Юдин же руку убирать не спешит:
– Подумайте, госпожа дизайнер, – продолжает он наглаживать мою ногу. – Быть моей любовницей не так плохо. К футболкам можно прикупить что-нибудь еще.
У меня от подобной наглости даже дар речи пропадает, чем Михаил пользуется и отбирает у меня чашку. Демонстративно отпивает из нее.
Мой кофе!
Я оживаю и отвоевываю посуду назад.
– Это уже ни в какие ворота не лезет! Не вы ли опасались моих поползновений, Юдин? Я, кажется, ясно дала понять, что такого не будет!
– Ничего, – пожимает он широкими плечами. – Я не гордый. Сам справлюсь. Вы только не дергайтесь.
Я тут же припоминаю последний раз, когда мне и впрямь даже дергаться не пришлось. Он справился. Черт!
Михаил, видимо, улавливает, куда заносит меня мысль, по разрумянившимся щекам. Его улыбка такая грешная и многообещающая, что я даже на секунду задумываюсь, может, дать?
А потом вспоминаю их с Маратом разговор.
Нет.
Вчера шанс у него еще был, когда застал меня врасплох, но кто не успел, тот опоздал.
– Знаете что, Михаил, – отставив чашку в сторону, я поднимаюсь с намереньем выставить козла из огорода. От резкого движения полотенце на голове разматывается и сваливается на стол.
Проследив за его падением одобрительным взглядом, Юдин улыбается:
– Какая отличная инициатива! Но я бы предпочел, чтобы это была футболка. Полотенце мне не мешало.
– Идите к черту!
Делаю гордый шаг из-за стола и указываю на дверь.
А Михаил вместо того, чтобы послушаться, выбрасывает руку вперед и притягивает мое нестойкое тельце к себе. Бормочет мне в солнечное сплетенье:
– Да я и так в аду.
Одной рукой, обвившей меня за талию, он удерживает меня без всяких проблем, а второй скользит вверх по бедру, заныривая под футболку.
А на мне нет ни одного даже самого тощего и захудалого леопардика!
Я абсолютно беззащитна перед этим медведем, лапа которого уже добралась до моей задницы!
Юдин с довольным урчанием стискивает ягодицу, вызывая у меня самые противоречивые эмоции.
Стоп, стоп, стоп!
Разве можно меня вот так тепленькой брать? Питекантроп!
Я вырываюсь из хватки Михаила, и он поднимает на меня горящий взгляд.
– Маринк, не дури. Тебе будет хорошо, – обещает он.
– Возможно, – соглашаюсь я. – Но я все равно предпочту отказаться! Нет уж, война так война, никаких компромиссов! Юсуповы не сдаются!
Сузившиеся глаза Михаила настораживают.
– Уверена?
– Да!
Юдин поднимается, словно передо мной вырастая, и я в очередной раз поражаюсь, какой он огромный.
– Хорошо, госпожа дизайнер, – хмыкает он. – Только я до сих пор не воевал, а вот теперь начну. Ты не устоишь, рыжая. Готовься к переезду. Я уже сказал, какая шкура у постели мне подойдет.
Он нависает надо мной с плотоядным взглядом.
Упрямо смотрю ему в глаза.
Юдин склоняется ко мне… Он же не будет?
Будет.
Положив руку мне на затылок, Михаил снова притягивает меня к себе и целует с чувством, с толком с расстановкой так, что пробирает меня до самого донышка, несмотря на похмельный синдром.
Не сразу замечаю, что встаю на цыпочки, чтобы было удобнее целоваться, и вполне бодро отвечаю на поцелуй.
– Подумай и соглашайся, – подмигивает он мне. – Глядишь, поводов обзываться больше не будет.
Погладив еще раз ошалевшую меня по заднице, Михаил выходит их кухни.
Глава 27
Опомнившись, я мелкой рысью бросаюсь за ним вслед.
– Уже передумала? – уточняет Юдин.
– Нет, – тявкаю я. – Дверь изнутри подпереть хочу.
– Ну, у тебя не так много времени до полномасштабного наступления. Пощады не будет. Так что смирись и готовь белый флаг. Можно леопардовый.
– Ты слишком высокого о себе мнения, – огрызаюсь я, почему-то представив вместо белого флага белую простынь.
– Иду на вы, Марина. Позвони мне, если надумаешь сдаться добровольно и получить удовольствие.
– А вчера ты моим звонкам не обрадовался, – язвлю я.
– Не готов оказался к свалившемуся счастью. Исправился. Теперь готов, – он поправляет джинсы, и я автоматически отслеживаю это движение и натыкаюсь взглядом на подозрительную опухоль в районе ширинки.
Внизу живота сладко тяжелеет, но я не позволяю себе повестись.
– В трезвом уме ни за что не позвоню!
– Увидим, – хмыкает Михаил, и у меня начинает ныть в груди от предчувствия надвигающейся катастрофы.
Уж больно решительно и спокойно этот индюк выглядит, прямо-таки уверенным в своей победе. Видела в интернете пояс верности. Надо приобрести от греха подальше.
Не рискуя приближаться к этому распускателю рук – не мужик, а осьминог какой-то – я дожидаюсь, пока Юдин покинет мои квадратные метры, и только потом запираю дверь.
Чего там Лялина говорила? Сдержанный, собранный, слова лишнего не вытащишь?
Ну да, ну да.
Кстати. Чего там я вчера ему писала?
С легким ощущением , что сейчас мне будет стыдно, возвращаюсь на кухню.
Мобилка жжет руки.
Так, а ну, взяла себя в руки! Скорее всего, ничего такого ужасного, Юдин же не свернул мне шею.
Первыми проверяю звонки.
Сначала четыре неотвеченных вызова. Потом несколько разговоров больше минуты, у меня в памяти смутно всплывают какие-то фразы, после которых создается общее впечатление, что на Юдина я наезжала.
«Козел он! Прямо сейчас и скажем! Звони!» – требует в дупелину бухая Алсу, и я, икая, лезу за телефоном.
М-да, может и к лучшему, что я не помню.
Хотя у меня такое чувство, что Михаил мне все припомнит, обязательнорасскажет в красках, когда наступит подходящий момент.
Ладно, а с сообщениями что?
Ух, ё-маё!
Хватаясь за сердце я скроллю вверх. И фотки даже. Мать моя женщина! Я закодируюсь!
«Что? Смелости не хватает трубку взять?»
«Или вы там не один, господин заказчик? Я вам не мешаю?»
«Сказать нечего?»
Роняю голову на руки. Твою ж мать!
В ответ мне приходит фотка электронных часов, стоящих, похоже, на прикроватной тумбочке. Три пятнадцать.
«Это если вам циферки в телефоне мелкие, госпожа дизайнер».
От меня гневный стикер в виде хомячка, потрясающего сковородкой.
И следующим сообщением ряд смайликов, которые, видимо, были призваны выразить мой гнев, но среди них почему-то встречаются и сердечки.
Млять. Позорище. Смайлики, стикеры.
Надеюсь, это Алсу отправляла. Но что-то мне подсказывает, что нет.
