Как спасти заложника, или 25 знаменитых освобождений - Александр Черницкий

Следователь понимающе улыбнулся:

— Наконец-то вы поверили, что у Франции установлены дипотношения с Угандой.

— О, да, — грустно улыбнулась в ответ измученная женщина. — Посол пожал каждому из нас руки, угостил апельсиновым соком. Потом нас отвезли в другой, новый аэропорт и посадили в самолет. Спустя девять часов мы прибыли в аэропорт де Голля, после чего я и оказалась перед вами, мсье следователь. Для меня все закончилось. Для меня — но не для них. В Энтеббе осталось свыше двухсот заложников.

Один из принципиальных вопросов, на который требовалось найти ответ спецслужбам, касался личности самого угандийского диктатора Иди Амина по прозвищу Большой Папа. Вступил ли он в сговор с террористами заранее или они выбрали его страну только потому, что знали о его антиизраильских настроениях? Иными словами, является ли президент суверенной Уганды членом террористической шайки, либо он всего лишь симпатизирует НФОП?

…У рейса № 139 имелся летописец куда более дотошный, чем французская гражданка Жюли Ойзерман. Израильский студент-медик Моше Перец от безделья делал короткие пометки на обратной стороне своего авиабилета. В Афинах рядом с Перецом по иронии судьбы сел один из арабов — усатый, в желтой рубашке.

Через несколько минут после взлета из салона первого класса послышался сильный крик, и Моше решил, что кто-то упал в обморок. Араб в желтой рубашке ринулся туда, как по команде. Педантичный студент взглянул на часы и записал время: 12.10. Спустя еще ровно две минуты из первого класса пришли перепуганные стюардессы с трясущимися руками. Девушки начали было успокаивать ничего не понимающих пассажиров. Но тут бортовое радио разнесло истеричный голос Габи Крош-Тидеманн.

— Самолет захвачен Группой Че Гевары и Батальоном Газы, подразделениями Народного фронта освобождения Палестины! — орала «звезда» в микрофон по-английски с сильным немецким акцентом. — Все пассажиры должны поднять руки вверх и не двигаться!

От слов «Че Гевара» 26-летнего Моше Переца охватил страх: последователям неукротимого аргентинского революционера ничего не стоило взорвать самолет. У входа в салон первого класса встали два пирата с пистолетами и фанатами в руках. Они принялись вызывать пассажиров по очереди и обыскивать на предмет выявления оружия. Несколько человек добровольно сдали ножи с вилками.

Аккуратный почерк студента становился все более лихорадочным. Теснясь и толкаясь, ивритские загогулины покрывали справа налево салфетки, рекламные проспекты и даже гигиенические пакеты. Наконец, борт через Ливию прибыл в Уганду.

В 6.20 утра 28 июня 1976 года Перец записал, что командир пиратов поблагодарил пассажиров за проявленное терпение и объявил, что сейчас он ведет переговоры с угандийским правительством. На Вильфреде Безе была неизменная красная рубашка, а в руках он сжимал пистолет-пулемет, который мадам Ойзерман назвала автоматом.

В 8.00 длинноволосый Безе вновь обратился к пассажирам:

— Вам не о чем беспокоиться. Приятного аппетита. Вы впервые в жизни позавтракаете в Уганде, не правда ли?

Это правда едва не обернулась ложью. На завтрак каждому досталось лишь по булочке: провизия в самолете закончилась. В 9 часов пассажиры увидели на летном поле огромную фигуру Иди Амина. Он дружелюбно беседовал с Безе и арабом в желтой рубашке. Вернувшись на борт, Вильфред объявил:

— Главная опасность позади. Прошу вас помнить, что мои товарищи и я — не какая-нибудь банда жестоких убийц. Мы уже открыто заявили, что похищение совершено НФОП. Мы не собираемся проводить массовое убийство пассажиров. Наша цель — всего лишь привлечь внимание широкой публики к некоторым проблемам.

Изматывающее ожидание завершилось после полудня. Под настороженными взглядами пиратов заложники покинули самолет. Решив, что они уже освобождены, некоторые пассажиры на прощание помахали пиратам руками. Угандийское ТВ засняло эту дивную сцену.

В 14.15 состоялся первый ланч в огромном, темном и грязном здании главного угандийского аэропорта Энтеббе. Чернокожие служащие обнесли пассажиров котелками с рисом и мясом. Израильская часть пассажиров отнеслась к блюду чрезвычайно осторожно. «Я боюсь есть мясо, — записал Моше Перец. — А вдруг это мясо жирафа?»

За ланчем пассажиры обсуждали перспективы прибытия в Париж. Опытные воздушные путешественники уже прикинули, что от Уганды до Парижа около 10 часов лета: если вылететь немедленно, то в Париж можно попасть ночью. Чернокожие операторы ТВ продолжали перекатывать камеры на треногах по залу ожидания.

В 17.20 в кадре появился Иди Амин в зеленом берете и с «крылышками» израильских ВВС на кителе. Некогда диктатор окончил летное училище в Израиле; там же прошли подготовку лучшие угандийские военные и полицейские. Заложники встретили Большого Папу аплодисментами.

— Некоторые из вас меня знают, некоторые — нет, — громогласно объявил диктатор. — Для тех, кто не знает, я фельдмаршал доктор Иди Амин Дада. Только благодаря мне вам позволили выйти из самолета и остаться в Уганде. Кстати сказать, Израиль полностью отклонил требования похитителей, в то время как другие страны их приняли…

Эти слова утонули в шуме рукоплесканий. В 19.35 угандийцы подали ужин: мясо с картофелем и зеленым горошком, а на закуску — маленькие бананчики. Французские летчики увязли в бесконечном споре с пассажирами о том, каким образом пираты попали в самолет. После ужина появился чернокожий врач и раздал всем по паре антималярийных таблеток.

В 22.45 измученные путешествием, ожиданием и страхом люди повалились спать прямо на грязный пол. Стояла тропическая жуткая духота, и пассажиры разделились на два лагеря: одни храпели, а другие не могли из-за этого уснуть.

Во вторник после завтрака радио подтвердило, что Израиль отказался принять ультиматум воздушных пиратов. Пассажиры забеспокоились: они начали понимать, что пребывание в Уганде может затянуться. Террористы отвели наружное оцепление угандийских солдат на 50 метров от здания и позволили женщинам вывести детей на прогулку. За обедом студент Перец предложил будущей ночью разделиться:

— Пусть храпуны спят вот в том углу, а мы ляжем в этом.

Во вторник вечером пассажиров действительно разделили, но вовсе не по способности храпеть. Моше Перец записал: «19.10. Пассажирам с израильскими паспортами приказано покинуть центральный зал аэропорта. Женщины плачут. Чувствую себя так, словно иду на расстрел. Похитители роются в ручном багаже, находят фотоальбомы о войне Судного дня и с наслаждением перелистывают их на наших глазах. Отбирают фотоаппараты и некоторые личные принадлежности. Поперек дверного проема прибили вертикальную планку, а накрест — горизонтальную. Мы вынуждены согнуться и буквально протискиваться туда. Израильтянам с гражданством других стран также приказано следовать за нами».

В смежном помещении израильские заложники обнаружили маленькую комнату, отчасти заставленную картонными коробками. Похитители объявили, что коробки начинены тротилом. Сперва люди боялись прикасаться к коробкам, но спустя время разложили на них одежду. Один мужчина попросил у араба подушку для ребенка. В ответ террорист ударил его по голове рукоятью револьвера и выругался. Началась вторая ночь в Уганде.

Серьезное положение

В среду 30 июня 1976 года около полудня студент Перец записал, что прилетел вертолет с Иди Амином. Израильтяне возмутились, услыхав в центральном зале бурные рукоплескания в честь угандийского вождя. Однако когда Амин заявился в смежное помещение с приветствием «шалом», израильтяне тоже захлопали. Диктатор пообещал одеяла с подушками и пояснил, что похитители имеют претензии не к самим заложникам, а к «фашистскому», как он выразился, правительству Израиля:

— Если ваш премьер-министр не согласится на требования палестинских партизан, значит, ему безразлична судьба собственных граждан.

— Почему вы даже не пытаетесь нас освободить? — крикнула Амину одна из женщин. — Неужели ваши солдаты не в силах разоружить террористов?

В ответ диктатор блеснул ослепительно белыми зубами:

— О-о, если бы мои люди только попытались сделать что-то подобное, вас бы уже не было в живых. Здание заминировано.

После отбытия высокого посетителя Моше Перец набрался смелости и поинтересовался у длинноволосого пирата в красной рубашке:

— Принял ли Израиль требование об освобождении заключенных?

Вильфред Безе не выругался, не повел грозно стволом. Коллега Шакала был спокоен. Он отрицательно качнул головой:

— Еще нет.

«Они не собираются нас убивать, — записал после этого студент. — Иногда с ними можно спокойно разговаривать. Большей частью они расхаживают среди нас с пистолет-пулеметами за спиной. Но у тех, кто сторожит вход в здание, оружие наготове. Тем временем половину неизраильтян уже освободили. Наша судьба решится в ближайшие сутки… Люди играют в карты, читают книги и обсуждают различные возможности, открывающиеся перед террористами».