Ган а-Надив (Сад Щедрого) - Александр Шамес

— Можно высказаться и корректнее, но суть вы ухватили верно.

— Так я и не претендую! Не Бунин, не Маканин и даже не братья Вайнеры. К стандартам многопишущего и малоуважаемого в писательской среде Ю. Семенова приблизиться тоже не удалось. Все знаю. Но поглядите, что публикуют "русские" газеты Израиля в разделах развлекательной литературы[123]? Переводы американской фантастики и детективов, сделанные людьми, не умеющими судя по всему читать и писать ни на одном языке, включая родной? Кагарлицкие ужасы или репортажи со "Старого кладбища"[124]? Или порнушечку для сидящих на автоле[125] онанистов — "В порядке обмена… с ночью гориллы"? Неужели же это лучше? Между тем газеты покупают и все это читают. И еще бунтуют, когда один из еженедельников сам перестал публиковать какой-то уж совершеннейший бред — требуют продолжения банкета. Значит, сейчас людям нужно именно такое…

— Чтиво?

— Вы верно подобрали слово — чтиво. Я, по крайней мере, пишу почти правду — о своем круге, о нашей жизни. В завлекательной форме детектива.

— Вы зря меня агитируете. Если бы вы меня не перебили своими вдохновенными тирадами о тяге простого народа к плохой литературе, я бы успел вам сказать, что мы решили опубликовать ваше сочинение. Редколлегии показалась интересной тема "олимовского боевика". Хотя "боевитости" повести как раз и не хватает.

— Правда!?

— Правда. С серьезной редакторской переделкой и бо-о-о-льшими купюрами. Если вы согласитесь на наши условия.

— Я? Конечно! Делайте все, что сочтете нужным. Вы — профессионал, вам и карты в руки. А мне…

— На большой гонорар не рассчитывайте!

— С паршивой овцы… Пардон, я имел ввиду не вашу журнал, а свое сочинение. Спасибо, Евгений Аронович, искреннее олимовское спасибо. Тода раба! Сенкю![126]

— Бэвакаша и плииз[127]. Читайте нашу газету — лучший способ узнать о начале публикации. Да, хотел задать не очень корректный вопрос. Можете не отвечать. Вы ведь всерьез прорабатывали те варианты, которые потом стали основой сюжета повести?

— Вы это почувствовали из текста? Тогда он не так плохо написан! Да, вы правы. Идею "прокручивали" на полном серьезе.

— Что же помешало реализовать такие доходные планы? Испугались?

— В общем — да. Мы же все законопослушные колледж-бои. Слабо нам в атаку ходить. И еще: я где-то читал, что в США писателю, написавшему роман об ограблении банка, этот роман принес прибыли больше, чем если бы он ограбил этот самый банк! Согласитесь — в этом что-то есть[128]. И риска — никакого. Ну, еще раз — спасибо! Пойду, порадую соавторов. До свидания!

Посетитель направился к двери. Редактор усмехнулся и произнес вдогонку:

— Миллионы вы на этом деле не заработаете[129]. Впрочем, кто его знает? А как вы хотите использовать грядущие прибыли: на бирже сыграете или машину купите?

Алик, обернулся к редактору, улыбнулся и с уверенностью произнес:

— Открою фирму по производству охранных и противоугонных устройств. Согласно изложенному проекту[130]!

Иерусалим — Тель-Авив — Беэр-Шева

Август — Октябрь 1992 г.

© Copyright Dr. Alexander I. Shames

Читательские отклики присылайте по

Email: [email protected]

Беэр-Шева,

Сентябрь 1997 г. — Февраль 1998 г.

Date: 11 Feb 1998

Примечания

1

1) Большая Алия: Алия (ивр.): — подъем, восхождение. Происходит от ивритского глагола "лаалот" — всходить, подниматься. У этого глагола есть и другой смысл — он описывает процесс возвращение еврея, жившего на чужбине на Родину, в Израиль. То есть, относительно евреев — процесс репатриации. Не правда ли — очень поэтично!

От этого глагола и происходит множество слов, укоренившихся в нашем лексиконе:

Алия — репатриация;

Оле (ола) хадаш (хадаша) — новый (новая) репатриант (репатриантка);

Олим — новые репатрианты (как масса, социальный слой или политическая сила).

При этом слове часто указывается страна Исхода. К примеру:

Олим ми-руссия — это все наши (признак ложного карраса, помните Воннегута?), выходцы из бывшего СССР;

Олим ми-арцот-а-брит — выходцы из США. Совсем другая социальная группа!

Большая Алия — так в Израиле принято называть последнюю (последнюю ли?!) волну массовой репатриации евреев с семьями (бывает, что и семей без евреев) из стран бывших когда-то Союзом Советских Социалистических Республик.

Произошло это в 1989–1993 гг. За эти годы в Израиль прибыли свыше 600000 человек, что поставило перед израильским обществом множество проблем, частично не разрешенных и по сей день. После 1993 г. темп репатриации снизился, но и сегодня в страну прибывают ежегодно 40–50 тысяч новых граждан, по большей части — из горячих точек СНГ, Белоруссии или Украины.

2

2) …живет в караванном поселке: Караванный Поселок (в том смысле, в котором это словосочетание понимают в Израиле) — явление абсолютно уникальное, тесно связанное с упомянутой выше Большой Алией.

Фактически — место вблизи какого-либо города, в котором на небольшой площади собраны уютные двух- трех-комнатные домики-времянки — караваны. К караванам подведены электричество, вода, канализация. Внутри — необходимая меблировка. Арендная плата за караваны, по сравнению со стоимостью квартиры на съем в крупных городах, была крайне невысокой.

Караванные Поселки были построены по инициативе тогдашнего министра строительства, отставного генерала Ариэля Шарона, в самом начале Большой Алии (см. 1). Бывшее в те годы у власти правительство переоценило количество желающих репатриироваться. Ожидали немедленного прибытия почти миллиона новых граждан и, естественно, беспокоились о том, чтобы никто не остался без крыши над головой. В свете этих ожиданий "генеральская инициатива" показалась единственно правильным решением. Практика последующих лет показала, что решение о строительстве караванных поселков было серьезной ошибкой. Как правило, эти поселки строились далеко от центра страны — района Большого Тель-Авива — основного потребителя высококвалифицированной рабочей силы, к которой можно отнести около 70 % новых репатриантов. Поэтому большое количество семей все равно решили поселиться в крупных городах и нашли квартиры на свободном рынке. (Чем сказочно обогатили частных владельцев старых квартир, перекачав в их карманы не только громадные суммы из государственной помощи, но и немалую часть из своих, не очень высоких поначалу, зарплат!) Здесь не лишне заметить, что свободный рынок поглотил сотни тысяч человек и никто не остался без крыши над головой! Лишь небольшая часть Алии решилась жить в караванных поселках: пенсионеры; работники низкой квалификации, для которых везде есть работа; люди особенно экономные и жадные, и "лузеры" — люди, не нашедшие себя в новых условиях и почти отчаявшиеся продолжать поиски. Как герои моей повести.