Путеводитель по Лукоморью - Дарья Донцова

Варя, как и я, заметила оплошность мужа и покраснела. Я изо всех сил постаралась сдержать злорадную улыбку. Отлично помню, как несколько минут назад Сердюкова отправила супруга в красную спальню за синим платком. Он сначала не сообразил, о чем идет речь, потом догадался и пошел исполнять указание. Хитрая Варя решила, что неожиданный и весьма неприятный визит Ильи Николаевича может вызвать у писательницы ненужные вопросы, и дала понять мужу: тащи сюда Богданову, авось настырная гостья увидит художницу и сразу забудет о ее сумасшедшем папеньке. Вот какой «синий платок» имелся в виду. Уж не знаю, какие слова Сердюков нашел, чтобы убедить капризную художницу показаться в столовой, но ему следовало принести супруге хоть какую-нибудь шаль. Его же посылали за ней, а не за Ириной. Короче, не словил Игорь Львович мышей.

И что-то еще в ситуации показалось мне странным. Но что?

– Садись, душенька, – нежно проворковал Максим Антонович, – устраивайся около Вареньки. Тебе не дует?

– Нет, – прошелестело в ответ.

– Будешь салатик? – захлопотала Катя. – Твой любимый, с курицей.

Ирина молча кивнула.

– Заправлен не майонезом, – пела Варвара, – мы отлично помним твои вкусы, поэтому сбрызнули его оливковым маслом и лимончиком.

Богданова вновь качнула головой.

– Любимый соус россиян очень вреден, Ирина совершенно права, что отказывается от него, – вступила в разговор Катя. – Как считаете, Виола? Ой, простите, мы же вас не познакомили! Ирочка, позволь представить тебе нашу гостью, лучшую писательницу России Арину Виолову.

Серебряная вилка выскользнула из руки Богдановой и, тихо звякнув, упала на пол.

Катерина встала и поспешила к буфету.

– Сейчас дам тебе другую.

– Здравствуйте, Ирина Ильинична, – смиренно произнесла я, – огромное спасибо за подаренную мне сегодня «исполнялку». Буду очень вам благодарна, если вы найдете время для беседы…

Богданова совсем низко склонилась над тарелкой. Я продолжала говорить, одновременно пытаясь рассмотреть лицо Ирины. Перед отъездом в Беркутов я тщательно изучила информацию в Интернете и поняла, что чураться общения с прессой художница стала не сразу. Вначале, только приехав в городок, она довольно часто отвечала на вопросы репортеров, вот только фотографировалась неохотно. Вернее, она вообще отказывалась сниматься. На страницах журналов и газет появлялись одинаковые иллюстрации, их было несколько. Первая: Богданова, одетая в синий балахон, стоит около мольберта, держа в руке небольшую кисть. Темные волосы уложены под пажа, очки в громоздкой оправе на пол-лица, лоб скрывает густая челка, нос и подбородок самые обычные, щеки без каких-либо примет, рот крупный, с пухлыми губами. О фигуре никаких комментариев дать невозможно – очертания тела скрывает платье-мешок. Второе растиражированное прессой изображение: опять же облаченная в балахон, на сей раз оливкового цвета, Ирина восседает в кресле, около нее стоит мальчик лет десяти с букетом роз.

Сначала я никак не могла понять, какое отношение к Богдановой имеет ребенок, но потом наткнулась на статью, для которой и был сделан снимок. По сюжету Павлик Максимов пришел поблагодарить свою спасительницу. Мальчик был очень тяжело болен, от него отказались врачи, а вот мать несчастного решила бороться до конца. Узнав, что в Беркутов приехала Богданова, она кинулась к ней, упала на колени и попросила «исполнялку». Ирина живо нарисовала картинку, и через месяц совершенно здоровый Павлик своими ногами притопал к художнице с букетом. Максимов был первым из тех, кому волшебница помогла, перебравшись в город детства. О той истории не написал лишь ленивый. Простой народ сразу поверил в сказку и валом повалил в городок, а вот более образованные люди стали обвинять Богданову в мошенничестве. Некоторые журналисты принялись строчить обвинительные статьи, разгорелась целая дискуссия, которая в конечном итоге пошла Богдановой только на пользу. У россиян бытует мнение: если пресса кого-то ругает, значит, это хороший человек. И плохого пиара не бывает, плохо, когда о тебе молчат, а вот если ты являешься объектом нападок папарацци, это прекрасно.

Не прошло и полугода, как отрицательные публикации прекратились, все статьи, посвященные Богдановой, стали хвалебными. Почему произошел столь резкий сдвиг от минуса к плюсу? Владимир Яковлевич Обоев, с разрешения матери Максимова, представил прессе копию истории болезни Павлика, рентгеновские снимки, анализы, результаты разных исследований. Группа независимых врачей изучила материалы и вынесла вердикт: мальчик должен был умереть. Но Павлик выжил, и иначе как чудом данный факт нельзя назвать. Максим Антонович убедил Богданову подать в суд на авторов, слишком ретиво писавших о мошенничестве. Ирина выиграла процесс, получила не очень крупную денежную компенсацию и передала ее больнице Обоева. Пришлось журналистам поумерить пыл. А потом у главного редактора одного многотиражного ежедневника тяжело заболела жена. Ирина нарисовала для нее волшебную картинку, и супруга влиятельного борзописца встала на ноги. Дальше можно не продолжать.

Обычно, столкнувшись со знаменитостью в жизни, вы испытываете удивление. Звезда оказывается совсем не так идеально хороша, как на фото в прессе, – и волос-то у нее совсем не грива, и на лице морщины, и фигура далека от совершенства. Но Ирина сейчас выглядела точь-в-точь как на снимках: балахон, да еще сверху шаль, темные волосы, подстриженные под пажа, челка, очки, на губах щедрый слой бордовой помады, отчего рот казался большим расплывшимся пятном.

– Мы можем поговорить после ужина? – не успокаивалась я. – Или лучше завтра с утра?

Ирина отложила вилку, поправила челку, не проронив ни слова, встала и вышла за дверь.

Я изобразила смущение.

– Я сказала что-то не так? Обидела художницу?

– Нет, нет! – затараторила Варя. – Извините, но мы вас предупреждали, Ира такая непредсказуемая.

Катя тоже зачастила:

– Да еще мигрень в придачу. Вы Ирише, наоборот, очень понравились, она специально из спальни вышла, исключительно ради вас тут появилась.

– «Исполнялку» вам днем нарисовала, – подхватила Варвара. – Просто ей от запаха еды нехорошо стало. А вы попробуйте-ка замечательную телятинку…

– С удовольствием, – улыбнулась я. – Передайте томатный соус, пожалуйста.

Максим Антонович с готовностью протянул мне фарфоровую мисочку с носиком. Я взяла ее, начала поливать мясо, хотела поставить соусник на место и… ухитрилась пролить на себя кетчуп. Вот ведь недотепа!

– Ой, надо скорей замыть, – засуетилась Катя, – иначе на вашем красивом платье пятно останется.

– Ольга, иди сюда скорей! – заголосила Варя.

В столовой незамедлительно появилась полная женщина лет шестидесяти.

– Это Олечка, – торопливо представила ее Варвара, – наша экономка и добрый ангел. Весь дом на ней держится. Вернее, дома́. Потому что она успевает и нам с Игорем Львовичем помочь, благо живем все рядом. Оленька, посмотри, какая беда у Виолы приключилась!

Я быстро встала, экономка прищурилась.

– Попробую исправить положение. Извините, Виола Ленинидовна, вам придется пройти в ванную.

– Это вы должны меня простить за причиненное неудобство, – сказала я, идя за Ольгой.

Большая, роскошно отделанная туалетная комната находилась довольно далеко от столовой. Экономка осторожно пощупала край моего платья.

– Трикотаж прекрасного качества. Небось дорогой наряд?

– Не особенно, – призналась я. – Купила его в Германии, потратила полученный от немецкого издателя гонорар на одежду. Приехала в Москву, случайно узнала, сколько платье в России стоит, и чуть дар речи не потеряла. Надо же, триста процентов продавцы накручивают!

Я рассчитывала, что Ольга поддержит беседу о разгуле столичных цен и у нас завяжется дружеский разговор, но экономка не стала сокращать дистанцию между гостьей хозяев и прислугой.

– Джерси, в отличие от простой ткани, мигом впитывает жидкость, – сокрушенно пояснила она, – простым замыванием пятна тут не обойдешься, требуется сухая чистка. Причем незамедлительно, иначе вряд ли удастся привести ваш наряд в порядок. Хотя…

Ольга на секунду примолкла, а я приняла расстроенный вид.

– Думаете, спасательная операция не поможет?

– Вообще-то я надеюсь достичь положительного эффекта, – протянула экономка, – но вот загвоздка – после чистки нужна деликатная стирка. Придется вам походить какое-то время в халате. Видите дверцу? Там пустая гостевая комната, в шкафу его и найдете. Поскучайте недолго в одиночестве, включите телевизор, а я подыщу вам подходящую одежду…

– Нельзя ли отправить кого-нибудь в отель «Золотой дворец»? – смиренно попросила я. – У меня там президентский номер. Пусть посыльный возьмет из гардероба зеленый костюм.

– Ну, конечно! – обрадовалась Ольга. – Сейчас Алина слетает.