Тайны "Бесстрашного" - Элизабет Лейрд

Капитан Баннерман нетерпеливо принялся проглядывать ее, но потом, внезапно сделавшись очень внимательным, поднес ее ближе к глазам и сосредоточенно свел брови.

— Ей-богу, шифр. Французский шифр, будь всё проклято! Как, во имя всего святого, он оказался у какого-то юнги и почему меня не уведомили раньше?

— Расскажи капитану, Джон, — велел мистер Таус, хотя и сам явно нервничал, — и смотри, рассказывай как следует.

Джон снова изложил всю историю с самого начала — сперва нерешительно, но с каждым словом всё набираясь уверенности. Когда он описывал сцену в конторе адвоката, в каюте воцарилась полная тишина, а пронзительные глаза капитана, прячущиеся под косматыми бровями, ни на миг не отрывались от лица мальчика.

— Вот я и думаю, — закончил Джон, — что мой отец случайно прихватил эту книжицу, когда собирал с пола разлетевшиеся бумаги.

— Возможно, возможно, — пророкотал капитан. — Так того типа зовут Халкетт? Гнусные эдинбургские адвокатишки! Завсегда готовы честного моряка ободрать как липку, им только палец дай, всю руку откусят.

Когда Джон дошел до попыток мистера Хиггинса завладеть котомкой, голос у него невольно задрожал. Мальчик поспешил опустить глаза, не выдержав гнева, что нарастал на лице капитана.

— Это еще что такое? Помощник боцмана? На моем корабле? Какие-то тайные делишки, связанные с французской шифровальной книгой? Думай, что говоришь, юнга! Неужели это правда? Мистер Таус, мальчик говорит правду?

— Да, сэр. Думаю, да.

Казалось, капитан готов был взорваться гневной тирадой, но вместо этого глубоко вздохнул, поджал губы и произнес лишь:

— Мистер Таус, выведите пока юнг на квартердек, пока я посовещаюсь с мистером Эрскином. И чтобы ни слова об этом не просочилось — ни единой живой душе. Поняли? Ни слова, парни, а не то неделю будете куковать в кандалах на хлебе и воде.

Через пару секунд мистер Таус с мальчиками уже шагал по палубе, а спины им буравили любопытные глаза часовых.

— Но мистер Хиггинс же не может быть французским шпионом, правда, мистер Таус? — спросил Джон. — Ну как бы это?

Сама мысль об этом казалась ему невероятной. Он-то всегда представлял себе французских шпионов в масках и длинных плащах, с кинжалами в руках — и вообще похожих на испанских бандитов.

— Откуда ж мне знать? — отозвался мистер Таус. — Кроме того, не вашего ума дело — плохо думать о старших по званию, покуда сам капитан вам не позволит. — Однако он испортил весь эффект сей язвительной отповеди тем, что добавил: — Лично мне этот Хиггинс никогда не нравился. Не доверяй тем, кто дурно обращается со слугами — вот мой девиз. Я уж жалею, что отдал ему Ната Клейпола — как ни встречу несчастного парнишку, уж очень у него жалкий вид.

К тому времени как их снова призвали в капитанскую каюту, солнце уже успело зайти, на столе стояла горящая лампа. Джон украдкой огляделся по сторонам, дивясь размерам каюты, развешанным на стенах портретам, красивым столикам и креслам, узорному ковру на полу. Тесные помещения на батарейной палубе, где всегда было шумно и всегда кишел народ, казалось, принадлежали иному миру.

— Мистер Таус, и вы, мальчики, Джон — верно? — и Кит, — обратился к ним капитан из стоящего во главе стола кресла. — Всё это — крайне деликатное дело, имеющее огромную важность для всей войны, безопасности Британии, ее короля, солдат и моряков.

Голос его был столь торжественно-серьезен, что по рукам у Джона побежали мурашки, мальчик всем своим существом внимал словам капитана.

— До сих пор вы проявили себя наилучшим образом — продолжал тот. — Но в будущем вас призовут сделать и больше. Насколько я понимаю, вы осознаете всю важность этой вот тоненькой книжицы?

— Мы думали, что, возможно, это французский код для тайных сообщений, сэр, — промолвил Кит.

Взгляд капитана Баннермана в первый раз остановился на нем.

— Отлично. Ты ведь тот самый юнга, который обнаружил, что написано по-французски, верно? Откуда ты знаешь язык?

Джон почувствовал, как Кит рядом с ним весь так и напрягся.

— Мой… мой отец был французом, сэр, — ответил тот.

— Так, значит, твоя фамилия не Смит, как назвал мне тебя мистер Эрскин?

— Нет, сэр. — Кит судорожно прижал руки к бокам. — По некоторым причинам я предпочел взять фамилию, которая…

— Твое настоящее имя! — рявкнул капитан.

Кит вздернул подбородок.

— Кристофер де Жалиньяк. Мой отец был маркиз де Вома. Революционеры казнили его еще до моего рождения. Но моя мать была англичанкой. Дочь мистера Степлтона из Фарнхерст-парка, что в Суррее.

Ошеломленный этими откровениями, Джон покосился на Кита. Мистер Таус разинул рот от изумления, а мистер Эрскин смотрел на Кита с каким-то странным, чуть озадаченным выражением, как будто пытался что-то вспомнить, но никак не мог.

— И как же случилось, — продолжал расспрашивать капитан, — что столь знатный молодой джентльмен оказался обычным корабельным юнгой, а не зачислен в число гардемаринов?

Кит выглядел всё более и более несчастным и встревоженным.

— Все мои родные скончались, сэр. Денег у меня нет, я никому не нужен. Меня вполне устраивает, сэр, занимать именно то положение, которое сейчас и занимаю. По некоторым причинам я очень не хочу привлекать к себе внимание, сэр!

Капитан бросил на него еще один любопытный взгляд, кивнул и повернулся к Джону.

— Ты ведь понимаешь, Джон, что один из членов экипажа, а именно помощник боцмана, мистер Хиггинс, своим поведением навлек на себя определенные подозрения. Юнге никоим образом не подобает питать сомнения касательно старших по званию, но в данном случае это неизбежно. Мальчики, вы должны подстроить ловушку для мистера Хиггинса.

— Ловушку, сэр? — Голос Джона сорвался на писк.

— Мистер Эрскин, объясните! — приказал капитан, величественно взмахнув рукой.

Мистер Эрскин наклонился вперед. На здоровой половине лица у него играла улыбка.

— Думаю, ребята, вам это понравится. На сегодняшнюю ночь вы оставите книжицу мне, а я сниму с нее копию. Когда же верну ее вам вы вытащите из котомки все документы, которые хотите оставить себе, и положите обратно. После чего устройте так, чтобы юный слуга мистера Хиггинса — как там его зовут? Ах да, Нат — нашел и украл ее.

— Украл? Но ведь… — начал было Джон.

Мистер Эрскин поднял руку.

— Послушай, Джон. Если французы будут считать, что код попал нам в руки, они изменят его — только и всего, и выдадут своим лазутчикам новый шифр. Наше преимущество будет безвозвратно утеряно. Они должны поверить, будто получили книжку с кодом обратно и никто ничего о ней не узнал. Тогда они продолжат писать донесения этим кодом, и если какие-либо из этих донесений попадут к нам в руки, секретная служба сумеет их прочитать. Подумайте, что это означает: передвижения французских войск, тайные приказы Наполеона, расположение кораблей в море — что за бесценный подарок для нашей страны! Понимаете?

Джон радостно заулыбался:

— Да, сэр. Но как мистер Хиггинс сможет вернуть книжицу французам, когда заполучит ее?

— Юнга Нат уже сообщил вам, что мистер Хиггинс разработал нечто вроде сигнальной системы, — прорычал капитан. — Надо выждать и не спускать с него глаз. Если мерзавец, как мы и подозреваем, работает на французов, он будет вынужден предпринять какие-то шаги…

На зловещую ухмылку капитана было страшно смотреть.

— Именно, — кивнул мистер Эрскин. — Тем временем мы отправим копию шифра с первым же британским фрегатом, чтобы наша секретная служба могла немедленно начать им пользоваться.

Зловещая ухмылка пропала с лица капитана, а его обширный шелковый жилет заходил ходуном от хохота.

— Ну что, ребятки, приключение? Но тут жизненно необходима строжайшая секретность. Мистер Таус, сколько ваших людей знают об этом деле?

Мистер Таус нахмурился.

— Мой помощник, Джейбез Бартон, но он человек надежный. Когда надо, умеет держать рот на замке. Том Тодд шалопай, конечно, но когда всё это выяснилось, его рядом не было. А вот Дейви…

— Дейви ничего не знает, — вмешался Кит. — Когда мы разговаривали, он возился с Горацио. Он не слышал, что мы там говорим.

— Горацио? Что еще, черт возьми, за Горацио? — взвился капитан.

— Попугай мистера Бартона, сэр, — кисло отозвался главный бомбардир, — и зловредная же птица. Клюв у него острый-преострый.

Капитан запрокинул голову назад, и его круглый живот заколыхался от смеха.

— Попугай! Думаю, попугаю мы можем довериться. Предоставляю вам, мистер Эрскин, заручиться молчанием часовых под дверью — они-то всегда видят и слышат куда больше, чем им стоило бы. К слову, мистер Таус, матросы наверняка будут строить догадки, отчего это вы ходили нынче ко мне на квартердек, и эти пересуды насторожат мистера Хиггинса, как только он их услышит. Вы должны придумать причины этого… ээээ… мистер Эрскин! И убедительные причины.