Знак Скорпиона - Анастасия Валеева

– Ну конечно, курите, – женщина придвинула поближе к Милославской пепельницу в виде раковины, обвитой водорослями.

Яна прикурила сигарету, глядя из-под полуприкрытых век на собеседницу, глубоко затянулась, выпустила маленькое облачко дыма и сосредоточилась, положив правую руку на карту, находящуюся у нее на коленях. Лилия, видя, что Яна не собирается пока вступать в разговор, чувствовала себя несколько растерянно. По ее лицу понять это было невозможно, но от внимательного взгляда Милославской не укрылось, как женщина нервно теребит лежащую у нее на столе под бокалом нарядную салфетку. Казалось, длинные ногти с безупречным маникюром готовы хищно вонзиться в беззащитную ткань, чтобы растерзать ее на множество маленьких клочков. Должно быть окружающий Яну «Морской мир» навеял неожиданную ассоциацию с красивым морским цветком, который неожиданно обнаруживает свой хищный оскал в том случае, когда слишком близко к нему подбирается маленькая беззащитная рыбка.

Но Яна отогнала непрошенные и неуместные мысли полностью сосредоточившись на карте. Про себя она тихонечко бормотала: «Тихонов Александр и Сизов Олег были знакомы?».

Через несколько секунд ладонь, лежащая на карте потеплела. Яна тут же перешла ко второму, волнующему ее ничуть не меньше вопросу: «А знает ли об этом мать Александра?». Неожиданное тепло не исчезло, казалось, оно даже стало нарастать, усиливаться.

Лишь через несколько секунд, когда Яна постаралась очистить свои мысли от ненужного и сосредоточиться на образе сидящей перед ней Лилии, карта понемногу стала остывать, превращаясь в то, чем она и была на самом деле – всего лишь картонный прямоугольничек, покрытый лаком. Но Милославская на этом не остановилась. Карту «Да» и «Нет» она обкатывала пока еще не так уж долго, поэтому, чтобы быть уверенной в результатах, ей хотелось провести еще один наглядный эксперимент. Конечно, у Яны были некоторые сомнения – все-таки ее внутренняя энергия почти на пределе, но сохранившийся потенциал позволял рискнуть.

Яна, по-прежнему пристально глядя в глаза Лилии, думала: «Ты расскажешь мне сама что-нибудь о сыне, о его вкусах, пристрастиях, радостях?»

Яна уже было пришла к выводу, что на это не хватит ее сил, карта откажется содействовать и попытка внушить простое желание поведать любую историю будет безуспешной, когда карта стала понемногу теплеть под ее рукой. На этот раз тепло нарастало очень медленно, постепенно, но, видимо, внушение все же сработало.

Взгляд Лилии с большим трудом оторвался от Яны и заметался по столику, перескакивая с вазы с цветами на пепельницу, бокал, скатерть и вновь на пепельницу. В это мгновение лицо ее прояснилось и женщина, словно для того, чтобы заполнить паузу и проявить гостеприимное радушие проговорила неуверенным тоном:

– Как вам нравится убранство ресторана? Вы обратили внимание на то, сколько у нас здесь раковин? Все выдержанно в стиле морского дна, несколько необычно, правда?

Яна лишь молча кивнула. Ей не нравилось, что хотя карта и подтвердила, что желание Милославской выполниться, Тихонова говорила вовсе не о том. Но в следующее мгновение она успокоилась – Лилия продолжила:

– Это все Саша, мой сын. Он с раннего детства мечтал исследовать морское дно. Именно из-за него мы каждое лето отправлялись на море и занимались дайвингом, подводным плаванием в специальном снаряжении. У Саши осталась великолепная коллекция ракушек, добытых им самим. Он даже научился их шлифовать и полировать.

Яне тут же вспомнилось видение, когда мальчик преподносил неизвестной рыженькой девочке красивую крупную ракушку. Тем временем Лилия, как в забытьи, взахлеб делилась воспоминаниями:

– Мы с мужем давно мечтали открыть свой ресторанчик – он у меня прекрасный повар, а как только мои родственники помогли с деньгами Саша загорелся. Это он придумал название ресторанчику и он же упросил оформить его таким образом. Он сам все придумал, фантазировал, был так увлечен вплоть до тех пор пока не увлекся этим…

Растерянный и поблескивающий непролитой влагой взгляд Лилии вновь заскользил по убранству ресторанчика. Внезапно из-за двери, ведущей во внутреннее помещение, появился невысокий толстый, румяный мужчина с добродушным лицом, которое в данный момент портили сердито нахмуренные брови и угрюмый взгляд. Тихонова, точно обрадовавшись неожиданно подвернувшемуся предлогу вскочила, проговорила, что муж требует ее немедленного внимания, извинилась и удалилась на кухню.

Яна лишь улыбнулась. Этот уход сильно напоминал бегство, но Милославская была довольна результатом. Теперь она точно знала, что тем или иным образом семейство Тихоновых причастно к смерти Олега. Яна собиралась задать женщине еще несколько вопросов, чтобы все же выяснить, каким образом их сын познакомился с Олегом и кто эта неизвестная рыженькая девочка, мелькавшая в Яниных видениях. Но больше узнать от Лилии Яне на этот раз ничего не удалось. Через несколько минут к ней решительным шагом подошел повар, которого Тихонова представила, в качестве своего мужа. Довольно-таки грубо он проговорил:

– Что вам нужно от моей жены? Вы ее расстроили. Уходите!

После этих слов Тихонов замолк, выжидательно глядя на Яну. Милославская, не ожидавшая подобных действий поднялась, но при этом, не отрывая взгляда от лица повара четко проговорила:

– Что вы знаете о смерти Олега Сизова?

На лице мужчины изобразилось неподдельное изумление. Он неуверено проговорил:

– Кого? О чем вы…

Но в следующее мгновение, побагровев, визгливо воскликнул, привлекая внимание немногочисленных посетителей:

– Убирайтесь! Вы сумасшедшая, ненормальная!

Яна, небрежно бросив на стол деньги за коктейль из мидий, усмехнулась и издевательски ласково протянула:

– Вы великолепно готовите! Только не стоит так кипятиться – вас может и удар хватить, вон как покраснели. В такую жару берегите свое здоровье с особым тщанием и пореже кричите на посетителей.

Яна понимала, что подобным поведением сжигает за собой все мосты и Тихоновы приложат все усилия, чтобы больше яна к ним и близко не подошла, но удержаться не могла. Ей хотелось не такими словами поставить на место невоспитанного повара, интеллектуальное развитие которого судя по всему оставляло желать лучшего.

Яна элегантно проскользнула между столиками, провожаемая теперь уже угрюмым и неприветливым официантом с мелкими острыми зубками. У самого входа она обернулась и помахала рукой наблюдавшему за ее отходом хозяину, стоявшему у столика с сердитым видом и очаровательно улыбнулась остальным посетителям. Внимание всех было приковано только лишь к Яне.

Выйдя на улицу и ощутив, как липкие пальцы удушающей жары жадно прикасаются к ее телу, Милославская задумалась. Теперь наиболее перспективной ей казалась связь смерти Олега с Тихоновыми. Ей уже было известно, что Олег барыжничал – распространял наркотики. На этой основе выстраивалась четкая логическая цепочка. Вероятно, именно он и приучили Александра к героину. Затем он и стал косвенным виновником гибели мальчика, передав ему в больницу наркотики. Чувства, ясно написанные на лице Лилии в тот момент, когда Яна спросила о Сизове, говорили о том, что матери данные факты были известны и вызывали у нее вполне объяснимое чувство.

Ничего удивительного Яна не видела в том, что желая отомстить виновному в гибели родители мальчика предприняли бы какие-то действия. Вот только вызывало сомнение участие в данном супруга Лилии. Чтобы так искренне изобразить удивление и растерянность непонимания, написанные на его лице при первом упоминании о Сизове, надо быть, по меньшей мере, выдающимся актером. А учиться данному мастерству, гримасничая сверкающим кастрюлькам и сковородкам, по мнению Яны, было не столь уж и легко. Так что скорее всего, в отличии от супруги, он не ведал о существовании Олега. Так что разгадку необходимо было искать у Лилии.

Конечно, оставалось беспокоящее Милославскую белое пятно – как именно познакомились Маша и Олег. У Яны возникали вполне резонные сомнения, в том, что Олег подходил к случайным неизвестным ему пацанам на улице. Знакомство могло состояться через друзей Александра и в этом можно было бы увериться, если бы не возрастная разница. Ровесники Олега никогда бы не приняли в свою компанию ребенка, которым являлся для них Саша. Какая-то деталь упорно не укладывалась чтобы образовалась единая картина.

Яна понимала: все ее умозаключения весьма и весьма условны. Они были построены лишь на видениях и предположениях, то есть сообщать о чем-то Руденко или просить его содействия не имело смысла – он бы просто поднял ее на смех. Милославская сама не была уверена в том, что нащупала именно ту ниточку, которая выведет ее к убийце. Но все же отказываться от данной версии она не собиралась.

Раздумывая таким образом Яна добралась до дома. Она отперла калитку, задумчиво приласкала обрадовавшуюся собаку и прошла в дом. Прежде, чем войти, она осторожно оглянулась. Джемма стояла рядом, не проявляя никакого беспокойства, из чего Яна сделала вывод, что собака на этот раз не чувствует никакого подвоха, а неизвестные люди на белой «шестерке», караулящие что-то или кого-то у ее дома уехали. Конечно, Милославская не была паникершей. Она трезво оценивала меру опасности и понимала, что, вполне может быть, эти неизвестные не имели к ней лично никакого отношения. Ну а Джемма просто перестраховалась, решив, что присутствие неподалеку посторонних угрожает безопасности любимой хозяйки. На самом же деле это вполне могли быть случайные молодые люди, обнаружившие тихий уголок, в котором можно спокойно заняться интимным общением. Ну а из-за жары они открыли дверцы. Появление же здоровенной собаки напугало их до полусмерти, в связи с чем весь сексуальный пыл остыл, вот они и укатили срочным темпом на все четыре стороны.