Обольщение мисс Джонс - Кейт Уолкер

— Да? А почему? Твои подружки всегда тебя дожидались после того, как ты уходил от них, объявив, что ночь с ними была ужасной ошибкой? Извини, если я не подхожу под стандарты. Но у меня это было вообще впервые.

Ее слова достигли цели, подумала Марта, испытав чувство триумфа, смешанное со жгучей болью. Она заметила, как изменилось лицо Карлоса. Он поморщился, его большое тело вздрогнуло и на мгновение замерло.

— Я совсем не это имел в виду, — быстро произнес он. — Ты была восхитительна. Как я мог сожалеть о ночи, проведенной с тобой? Но это не должно было произойти так. Просто потому, что у тебя это было впервые…

— И, узнав правду, ты захотел, чтобы я ушла. Ты решил никогда больше меня не видеть.

— Меньше всего я, конечно, ожидал, что ты переберешься к моему деду.

— Что значит «переберешься»?! — огрызнулась Марта. — К твоему сведению, сеньор Ортега — или Диабло, твой дедушка, дал мне работу. Я здесь для того, чтобы заботиться о нем — ведь больше этим заниматься некому.

Марта нанесла еще один удар. Теперь лицо Карлоса исказила жесткая гримаса. Марта невольно отступила и взглянула на него со страхом.

— Получается, это я оставил его без внимания?! — рявкнул Карлос. — Это мне следовало быть тогда здесь?

— Думаю, ты знаешь правильный ответ, — мгновенно откликнулась Марта, хотя в ее голос уже закралась нотка неуверенности.

Карлос нахмурился, глаза потемнели, но в них была не злость. Она не могла понять, какое именно чувство охватило его, но интуиция подсказала ей, что на этот раз она зашла слишком далеко. Глубоко ранила Карлоса.

— Я мог быть здесь, если бы он мне позволил! — бросил Карлос. — Если бы признался, как ему плохо. Вместо этого мне пришлось ждать, пока он пригласит меня сюда — и я увижу его в этом… кресле…

Карлосу не нужны были слова. Разочарование и горечь ясно отражались на его лице, в его бледности, которую нельзя было скрыть.

— Ты ничего не знал об этом?

— Если бы я знал, неужели ты думаешь, я оставил бы его одного? — Голос Карлоса зазвучал резко.

— Нет… — призналась Марта, — ты бы его не оставил. Я видела тебя с ним вчера.

Карлос был готов исполнить любое желание Хавьера: налить ему вина, передать блюдо, поднять с пола упавшую салфетку. И когда Хавьер сказал, что решил лечь, Карлос встал и проверил, все ли двери открыты, чтобы через них проехало инвалидное кресло. Он не стал предлагать свою помощь, понимая, что гордый Хавьер этого не потерпел бы, но все равно оставался рядом на тот случай, если понадобится его помощь.

— Ты с него глаз не сводил. Но тебе не нужно было ждать, пока тебя призовут — он же твой дедушка.

— В том-то и дело, моя дорогая сеньорита, — протянул Карлос с холодной улыбкой, призванной показать, как мало его это волновало. Но добился прямо противоположного эффекта. — Никакой он мне не дедушка.

Правда должна остановить Марту, подумал Карлос с каким-то странным чувством, напоминающим сожаление. Он увидел, как ошеломленно расширились ее глаза, но… что это? Сочувствие, понимание? Или же Марта просто поняла, что ее тщательно разработанный план обогащения провалился?

Ну что ж, добро пожаловать в клуб неудачников, цинично подумал Карлос. Не то чтобы деньги Хавьера для него что-то значили. Он сам имел хороший доход, и роль внука, получающего наследство, ничего для него не значила… Речь шла совсем о другом наследстве, которое у него отобрали, произнеся всего несколько слов. Лабораторный анализ показал, что Карлос не имеет никакого отношения к Хавьеру Ортеге и не может носить его имя. В одно мгновение он потерял все: семью, предков, веру и надежду.

— Так он не… — начала Марта, теряясь от смущения.

Неужели она действительно поняла его чувства? Но как это случилось? Ведь Марта приехала сюда с единственной целью — найти внука Хавьера. Нет, наверное, это было разочарование, а не выдуманное им сожаление. Он едва не выставил себя круглым дураком.

Карлос посмотрел на мисс Джонс, которая когда-то не знала ничего и видела в нем только мужчину, случайного странника на пустынной дороге, и его охватила тоска.

— Никакой он мне не родственник, — повторил Карлос. — Хотя я думал иначе. Привык думать. Пока девять месяцев назад Хавьер, почувствовав приближение конца, решил переписать завещание. У него появился новый адвокат, который хотел, чтобы все было сделано по правилам. Он подал идею, что дедушке нужны доказательства моего происхождения.

— А твои родители? — спросила Марта.

— Мужчина, которого я считал своим отцом, единственный сын Хавьера, погиб в авиакатастрофе, когда мне было девять лет. Он и моя мать к тому времени не жили вместе, но она оставила меня здесь, в Эль-Сьело. Так ей захотелось. А может, она надеялась, что если я буду рядом с Хавьером, то стану его наследником.

Когда — и почему — Марта сделала пару шагов, чтобы подойти к нему? Так близко, что это мешало Карлосу контролировать свои мысли. Она была в темном закрытом купальнике — резкий контраст с загорелой кожей, блестящей от воды. Хотя от груди до бедер ее тело было скрыто полотенцем, он мог видеть ее длинные ноги, стройные бедра, узкие стопы с розовыми ногтями.

С мокрыми волосами, уже слегка подсохшими под теплым утренним солнцем, Марта напомнила ему женщину, которую он привез в гостиницу холодным дождливым вечером. И это воспоминание пробудило желание. Карлос обрадовался, что взял с собой полотенце и теперь мог спрятать свою инстинктивную реакцию. Да и солнце, наверное, напекло ему голову — он еще никогда никому не рассказывал о своих семейных делах.

— Так, значит, они сделали тест?

Марта прикусила нижнюю губу. Ему захотелось приложить палец к ее рту, чтобы остановить ее, но… Карлос знал, что на этом все не закончится. Она была очень близко, и аромат ее кожи заставлял его кровь быстрее течь по венам. Он был почти уверен, что она могла слышать его сердце и видеть, как бьется пульс на его шее. Нет, это не солнце заставляло гореть его кожу и пересыхать горло.

— Да. Тест ДНК. — Борьба, которую Карлосу приходилось вести, сделала его голос тихим и грубым.

— И результат был…

— Еще не догадалась? — Он не хотел ее пугать. Ему не понравилось, как она вздрогнула под его свирепым взглядом. Но он не мог себя контролировать — воспоминания были слишком болезненны. — Я же сказал — Хавьер Ортега мне не родственник.

Марта смотрела на него с жалостью и пониманием. Неужели она не знала, что подобное проявление чувств вредит ему еще больше? Лучше бы она с ним так не поступала. Как получилось, что его намерение помешать ей сыграть с Хавьером злую шутку обернулось откровением? Даже самым близким друзьям он этого не рассказывал.