Встреча с мечтой - София Нэш

У Грейс перехватило дыхание, пока он вытворял языком нечто невероятное.

О Боже, она просто была не готова к этому. Во-первых, она не знала, что ей делать с собственными руками. Во-вторых, она очень боялась, что не сможет сдержать возгласов удовольствия. Господи, что он делал с ней!

Майкл потянулся к ее ладони, прижался к ней губами, а Грейс почувствовала, как разгоряченного соска коснулся прохладный воздух.

— Скажи мне, любовь моя. Скажи, что тебе нравится, скажи, чего ты хочешь.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду, — дрожащим голосом произнесла Грейс. О Боже, как ей справиться с собой? — Разве ты не знаешь, что делать?

— Дорогая моя, — в груди у Майкла заклокотал смех, — вариантов слишком много. — Он лениво обвел языком темный ореол груди и поднял глаза. — Ты не хочешь помочь мне сузить возможности?

— Нет, — прошептала Грейс. Ей ужасно хотелось расспросить его о таких возможностях, но она стеснялась.

— Ну, тогда нам придется испытать их все, — ухмыльнулся Майкл.

Он перекатился на бок и теперь провел рукой между полукружиями груди, по повязке на ране и прямо к пупку. Ее нежная кожа почувствовала грубые мозоли его ладоней, и Грейс вздрогнула. Его пальцы заскользили вниз, к самому сокровенному месту — женскому естеству. Грейс замерла.

— М-м-м… Ты здесь такая мягкая, как котенок, — задумчиво пробормотал Майкл, запутавшись пальцами в редкой белокурой растительности.

Грейс всегда знала, что она совершенно не такая, как другие дамы. Несколько раз в тайном клубе она замечала соблазнительные женские достоинства своих подруг. Другие дамы были более чувственными, чем она, имели пышную растительность в самых интимных местах, там, где у нее практически ничего не было. От этой мысли Грейс сдвинула ноги.

Майкл взял ее за руку, которая замерла у него на плече, поднес к своим губам, потом положил ее себе на живот. Крепкие планки мышц были гладкими, и пальцы скользили по ним, как шелк по железу. Грейс чувствовала, как дрожит ее рука, но ничего не могла поделать.

— Любовь моя… — Его голос напоминал урчание льва.

— Да?

— Ты, часом, не девственница, а?

— Конечно, нет, я же говорила тебе, что я — вдова.

— Просто хотел еще раз убедиться, — сказал Майкл, гладя рукой ее бок. — Ты очень скромная и тихая.

— Мне следовало сразу предупредить тебя, что я в этом деле не очень опытна. — Грейс отодвинулась от него и повернулась на бок.

В комнате повисла тишина. Грейс была готова расплакаться. Она совсем не такая, как другие женщины. Никогда не была такой, как они, и никогда не будет.

Одеяло немножко приподнялось, и Грейс почувствовала, как его тело пристроилось у нее за спиной, а Майкл взял ее за руку.

— Сколько времени ты была замужем?

— Около четырех месяцев.

— Всего лишь? И ты была счастлива с этим парнем? Расскажи мне о нем. Он был такой же, как этот мистер Браун?

— Я была очень счастлива. Мой муж был замечательным человеком и имел доброе сердце.

— М-м-м… Вот как?..

— И что это должно означать?

— Я, дорогая моя, пытаюсь понять, почему ты считаешь, себя неопытной в постели?

— Мне кажется, это очевидно. Я хочу сказать… Ну, вот посмотри на нас. Сейчас ничего не происходит. Я все испортила. Я совершенно лишена той необходимой страстности, заложенной природой. Пробудить ее в ком-то я тоже не могу, — неохотно делилась Грейс. — Однажды я наблюдала недавно поженившуюся супружескую пару. Это мои хорошие друзья. Стоял белый день и…

— И?

— Там был бильярдный стол…

— И что? — хихикнул Майкл.

— И… — Грейс с трудом сглотнула, — я бы этого никогда не сделала.

— Понятно.

Майкл отпустил ее руку, и Грейс почувствовала, как его пальцы стал и тихонько гладить ее по голове.

— О чем ты думаешь? — не удержавшись, спросила она.

— Я думаю… — Майкл ухмыльнулся, — я рад, что Сэм не поставил здесь бильярдный стол. Дорогая моя, позволь мне развеять часть твоих страхов.

Грейс не сдвинулась с места и по-прежнему лежала, повернувшись к нему спиной.

— Повернись, пожалуйста. — Он обнял ее за талию и потянул к себе, и Грейс медленно уступила ему. — Ты опасаешься, что неопытна в постели? — Майкл подтолкнул ее к себе ближе. — Боишься, что не способна пробудить страсть?

Грейс наконец осмелилась поднять на него глаза.

— Это совершенно не так. — Майкл положил ее руку на свою восставшую плоть, и Грейс поразили ее размеры. — Дело в том, что мужчина не может притворяться, как это делает женщина, — вздохнул он, и откуда-то из глубины его горла вырвался сдавленный стон, словно ему было больно. — Думаю, теперь ты можешь забыть всю эту чепуху о том, что ты не можешь пробудить в мужчине страсть, да? Только, любовь моя, ты должна сказать мне, могу ли я и дальше прикасаться к тебе, предоставишь ли ты мне такое право. Если ты не чувствуешь страсти, то это моя вина, а не твоя. Позволь мне постараться исправиться.

Грейс слишком боялась, что если заговорит, то не сможет сдержать дрожь в голосе, поэтому прошептала лишь одно слово:

— Хорошо.

— Тогда… Тебе лучше снова повернуться ко мне спиной. В противном случае, если твоя рука останется там, где она есть сейчас, я буду смущаться больше, чем ты.

Его слова зародили в ней смутное чувство гордости, когда она уступила, не слишком веря его заявлению. Его губы касались уха Грейс, а руки скользнули по округлости бедер вниз, туда, где находилось жаркое лоно. Грейс закусила губу.

— Слушай, я был прав. Я был уверен, что здесь у тебя самое нежное местечко, как тонкий шелк.

Грейс чувствовала, как его затвердевшая плоть упирается ей в ягодицы, и с тревогой почувствовала влажное тепло у себя между ног.

Потом его рука проникла еще дальше, исследуя влажные лепестки плоти, и Грейс уже не смогла сдержать возгласа удовольствия, рвавшегося из груди….

— Ах, любовь моя… Да, вот так. Дай мне послушать тебя.

Она судорожно сжала руками простыни и надолго забылась в своем желании расширить воображаемое пространство, чтобы достичь чего-то… чего-то. Когда Грейс подумала, что больше не вынесет его нежных пыток, палец Майкла погрузился во влажную глубину, а его ладонь в тот же самый момент легла на возбужденный и напряженный бутон и с уверенной точностью прижалась к нему.

— О да, — простонал Майкл. — Ты чувствуешь меня, любовь моя? Не волнуйся, я не остановлюсь… Я не хочу останавливаться.

— О… — сорвался с ее губ стон наслаждения. Она прерывисто вздохнула и застонала, потерявшись в неистовом восторге наслаждения. Жаркие волны неизвестных ей доныне ощущений прокатывались по всему телу от макушки до кончиков пальцев на ногах. Грейс переполняло наслаждение, пронзавшее ее сладкой болью. Она выгнулась навстречу его ласкам.