Роман с вампиром (Новая редакция) - Вика Варлей

Ворон кивнул официанту, и тот тут же подлетел к их столу. Вика почувствовала, как ее голова куда-то уплывает, размывая происходящее, тошнота подкатила к горлу. Она тут же отпросилась у мужчин в дамскую комнату.

Туалет поражал еще больше, чем обеденный зал. Выложенный кафелем изумрудного цвета, этот уютный уголок навевал покой журчанием воды и шумом прибоя, радовал запахом морской соли и ароматических эссенций. «Тут можно прям жить. Такой умиротворяющий туалет», — хихикнула она про себя, доставая расческу.

Прополоскав рот и приняв очередную таблетку, Вика вернулась обратно. В их полку прибыло — турки уже сидели за столиком.

— Виктория! Какая неожиданность! Как дела? — заворковал один из подрядчиков.

— Тещекюр эдэрим! — смущенно выдала она.

— Ах, как приятно! Умница! Ты здесь по делу?

— Да, к аудиторам ездили, — решительно вмешался Вадим и угрюмо взглянул на сидящую отстраненно от него девушку. — Бросила меня совсем! Говорит, на х… ты мне не нужен! Я своего дальнобойщика люблю! Все, что я для нее ни делаю, плохо!

Вика прямо-таки опешила от подобных заявлений. Он для нее что-то сделал?! Что за бред? И о ком вообще он?

— Что за дальнобойщик? — выразительно подняла брови Вика.

— Твоего парня, что на Кипре…

— Какой же он дальнобойщик? Он рестораном управляет…

— А я, б… не помню кто! Какая разница? Знаешь, а ты от вина такая румяная, глазенки блестят…

Турки тут же переглянулись, многозначительно заулыбались.

— Ты уже что-то выбрала? — обратился к ней интеллигентного вида Назим.

— Да, буду суши.

— Ах, какая умница! Я тоже очень люблю суши! — восхитился он. Девушка почувствовала себя лет на пятнадцать моложе и с детской доверчивостью посмотрела на гостя.

— Хватит тут слюни пускать! — обрезал незваного ухажера Вадим, и, оглядев всех, спросил: — Ну, кто что будет? Стасик?

— А ты что? — уточнил тот.

— Я — карпаччо.

— Ну, и мне давай…

Вика томно накручивала на палец свой локон. Бесподобное по вкусу и аромату вино успокаивало, плавно поднимало на морскую волну. Спуская, снова поднимало на гребень. Какое наслаждение! Повернувшись, она заметила, как на танцпол выставляют высокие барные стулья. На площадку вышли двое молодых мужчин атлетического сложения — жгучих брюнетов с гитарами наперевес и ярко-красными шелковыми повязками на головах, прикрывающими густые блестящие кудри. В растушеванном вином сознании мелькнула догадка: «Испанская гитара! Они сейчас будут играть!» Вскоре раздались характерные аккорды. В тот же момент по ее спине поползли мелкие мурашки блаженства и возбуждения. При взгляде на красивые породистые лица и фигуры музыкантов приятная дрожь во всем теле усилилась. Вика взяла бокал и сделала несколько глотков. Вадим поймал ее сверкающий влажный взгляд и недобро усмехнулся.

Принесли широкие металлические блюда с кроваво-красными кружочками. Ворон подошел к стоящей в углу и похожей на подзорную трубу перечнице. Затем вернулся обратно, демонстративно протерев ее ноги своим коленом. «Пометил территорию», — хихикнула про себя она и, вновь растворилась в будоражащих душу и тело звуках, доносившихся с площадки. Ее туфелька легонько постукивала в такт.

— Твои суши принесли, — тронул ее за плечо Вадим.

Вика обратила внимание на роллы. От японской кухни было не меньше удовольствия, чем от темпераментных аккордов. В зале свет почти погас, выделяя ярким пятном играющих. Она повернулась к своему патрону и несколько секунд понаблюдала за тем, как тот, негромко обсуждая дела с «турецкими братьями», с аппетитом поглощает те самые красные кружочки. Обильно их поперчив, он с аппетитом запивал из водкой.

— Это карпаччо? — поинтересовалась у него девушка.

— Да. Сырая телятина со специями, — объяснил он и положил в рот новую горку.

Вика неприятно поежилась и заметила, как растерянно смотрит в свою тарелку Стас. Водитель, не жуя, проглотил кусок, затем с мучительным омерзением замер, словно съел живого таракана. Вика покатилась со смеху.

— Запей тоже водкой, — посоветовала она, пожалев парня.

— Мне еще за руль! Ну и гадость! Лучше бы я сырых пельменей дома пожрал, — еле выдавил из себя водитель.

Через некоторое время в зале зажегся неяркий свет, исполнители встали и, сопровождаемые овациями, скрылись за ширмой. Вика украдкой зевнула.

— Спать хочешь? — заметил Вадим.

— Да.

— Пошли. Сколько с нас?

Через мгновение появился счет. Хозяин присвистнул, затем довольно благожелательно пробормотал:

— Ну, ладно, плачу сегодня за всех.

И, взглянув на довольных его щедрым предложением турецких гостей, улыбнулся еще шире.

Снова скрывшись в дамской комнате, Колесникова поправила свой макияж и вышла на улицу, где в машине нетерпеливо дожидался Вадим. Турок уже не было.

— Отвези нас в гостиницу! — скомандовал водителю Ворон. — Завтра к семи заедешь!

Через полчаса их джип остановился возле здания, относящегося, судя по всему, к сталинским постройкам. Зайдя внутрь нагромождения кирпича и мрамора, девушка увидела в центре зала на шесте огромного железного петуха.

— А он кричит?

— Да, когда за хвост дернешь! — сурово, в унисон окружающей обстановке, буркнул Ворон.

— У нас, я надеюсь, пентхаус и все такое, — в ее голосе послышались дразнящие нотки.

— Пошли! — усмехнулся он, взяв ее за локоть, и легонько втолкнул в стеклянный лифт, из которого выходили французы.

Поднявшись на нужный этаж, они проследовали по коридору, устланному малиновой дорожкой, очевидно, все тех же сталинских времен. Вика проницательным взглядом обследовала гостиничный номер. В нем не было ничего особенного. Две койки, две тумбочки, белое белье и телевизор. Вадим бросил под скамейку сумки и развалился на кровати, не потрудившись даже снять ботинки. Вика задумчиво произнесла:

— А в чем отличие пятизвездочного номера от трехзвездочного, например?

— Есть холодильник и фен. Думаю, еще халат.

— Все это и в трех звездах есть! — попыталась поспорить она. Но собеседник был не в том настроении. Девушка заглянула в ванную и констатировала:

— Халат один! Номер же на двоих! Или мы с тобой похожи на сиамских близнецов?

Забыв обо всем, она задернула шторку, включила горячую воду… Мыльная вода смывала всю усталость, все проблемы, оставляя на теле лишь терпкий аромат абрикосов и бархатистую мягкость. Потом Вика завернулась в белое полотенце и провела рукой по стеклу. Почему в отелях всегда все белое? В запотевшем зеркале напротив мелькнуло довольное, улыбающееся лицо. Лишь легкая тошнота и головокружение портили общее приятное впечатление. Пригладив влажные волосы, она появилась в комнате.

— Ты пойдешь?

Обернувшись, Вадим внимательно оглядел ее. Потянул рукой за край полотенца — махровая ткань упала на пол. Она смущенно пробормотала:

— Хороша?

— Не то слово! — притянул ее к себе мужчина и, прижавшись губами к ее губам, прошептал:

— Ты меня подождешь?

— Сомневаешься? Думаешь, сбегу? — улыбнулась Вика и еще теснее прижалась к нему мокрым телом.

— Хочешь?

— Не то слово! — подражая ему, мяукнула она.

— Я мигом!

Хозяин вскочил и исчез в ванной. Несколько минут оттуда доносись фыркающие, словно от морского тюленя, звуки, после чего высокая мощная фигура Вадима появилась в проеме. Тряхнув сырыми волосами, грозным басом он произнес:

— Ну, держись, зараза! Живой не выпущу! — И скользнул к ней под одеяло.

За окном было еще темно. Несколько бесконечных секунд она соображала, где находится. Вспомнив, что в гостинице, Вика провела языком по губам, чувствуя отвратительную горечь во рту. Надо было не забыть принять таблетки. Сегодня был самый трудный день — второй. Осторожно выбравшись из-под монолитной руки Вадима, она направилась в ванную комнату, прихватив свою сумку. В голове проносились образы прошедшей и довольно бурной ночи. Проглотив таблетки и прополоскав рот, она вернулась в постель. Вадим уже не спал. Телевизор работал.

— Половина седьмого. Через полчаса завтрак. Там Стасик-пида. сик нас заберет, и домой! Как спалось?

— Хорошо, — промурлыкала девушка.

Вадим беспрерывно щелкал каналами на пульте.

— Как у тебя с Мухиным дела? Он ведь злится!

— На что?

— Сказал, что ты ему на стол бросила учетную политику, ничего не объяснив.

— Почему бросила? Положила. Думала, что он обрадуется. Я долго над ней сидела.

— А почему ему не сказала? Он не знал, что это за документ.

— Господи! Да мне и в голову не приходило, что это нужно объяснять!

— Все равно, помирись с ним! Мне ваши разборки не нужны. Михаил Федотович ведь может быть совсем другим. Рубахой-парнем. Испеки ему торт — он сладкое обожает. И тебя уважать начнет после этого.