Волшебница-самозванка - Юлия Набокова

– Как твое самочувствие?

– Как обычно. Ограничительное зелье помогает, но ночами вот все равно маюсь.

Значит, верно я угадала. В зелье намешано какое-нибудь успокоительное, но чувства юного Ромео столь сильны, что он лишился сна. Интересно, что это за цаца посмела отказать во взаимности братишке Селены? Мальчишка чудо как хорош! А как мучается, бедолага!

– Я же говорю, тут без снотворного не обойтись! – Я торжествующе выудила нужную бутылочку.

– Сэл, – покачал головой тот. – Таким, как я, снотворное ни к чему.

– А ты что, какой-то особенный? Не ты первый, не ты последний, юный Вертер. Пей! – всовывая ему в руки склянку, настаивала я.

– Я не особенный, – глухо ответил. – Я проклятый.

– Что за глупости! – возмутилась я. – Тоже мне, трагедия! Вылечим тебя от этой заразы, заживешь, как нормальный человек...

– Ты нашла средство? – встрепенулся он. – Я все книги в библиотеке перерыл, уж совсем отчаялся!

– Отчаиваться не надо, наука не стоит на месте, – утешила я.

– Значит, я опять стану человеком? – взволнованно произнес он.

– Непременно! – подтвердила я. – А сейчас иди спать. Утро вечера мудренее.

– Спасибо, Сэл. – Он сжал мою руку и поднялся со ступеней. – Я знал, что ты спасешь меня из этого ада.

– Не стоит благодарности, – отмахнулась я. – Выбросишь ее из головы, как дурной сон, и сам потом со смехом вспоминать будешь, как себя в подвале заточил. А эта вредина еще локти будет кусать, что такого парня упустила!

Но Алена уже и след простыл. Он исчез так же внезапно, как и появился, рождая закономерный вопрос, а был ли мальчик?

Я тряхнула головой и вернулась к своим размышлениям.

Итак, восстановим картину преступления.

Самый обычный день. Селена спускается к завтраку, затем поднимается к себе, и больше ее никто не видит. Никаких подозрительных звуков, никаких криков о помощи – и никакой Селены. Негусто!

Я вздохнула и в задумчивости уставилась на луну. Моя детективная деятельность осложнялась тем, что, в отличие от мисс Марпл, Виолы Таракановой и Люси Лютиковой, я не могла просто так опросить свидетелей.

Ну как вы себе это представляете? «Привет, Софи! Не подскажешь, не было ли у меня тайного любовника, к которому я могла сбежать в тот день?» «Ив, я случайно не вела себя странно накануне исчезновения? Может, была чем-то напугана или говорила странные вещи?» Абсурд!

Что станут говорить обитатели замка за моей спиной после таких расспросов? Впрочем, говорить, может, и не станут – убоятся хозяйского гнева, который, как известно, непредсказуем. Особенно, когда госпожа – колдунья. Но пальцем у виска покрутят точно. Если только в этом мире не действуют более неприличные жесты.

Но вернемся к нашим котлам, палочке и огрызку бумажки. Сначала я думала, что ключ к разгадке кроется в зелье, которое варила Селена накануне пропажи. Поскольку никто из обитателей замка не смог определить, что за месиво плескалось в котле, можно было предположить, что:

а)волшебница варила что-то вроде эликсира перемещений, который и унес ее в неизвестном направлении, ураганом пройдясь по комнате;

б)кто-то очень не хотел, чтобы зелье было доведено до готовности, и не придумал ничего лучшего, как похитить колдунью в самый разгар кулинарного процесса.

Но с блеском выстроенная версия с треском провалилась, когда ведьмы раскрыли тайну зелья, выболтав все свои самые страшные секреты и покинув кабинет весьма смущенными и огорченными. Похищение из-за сыворотки правды? Вряд ли такое возможно.

А может быть, все дело в том заклинании, над которым работала Селена? Неспроста Мари Лу так перепугалась, да и другие волшебницы наотрез отказались участвовать в опытах. Надо будет расспросить Ива, что бы это могло быть.

Увлеченная процессом дедукции, я и не заметила, как у сарая, в паре десятков метров от меня, зажглись два красных огонька.

Еще остаются палочка и бумажка. Я выудила волшебную палочку из складок одежды и повертела ее в руках. Возможно, колдунья пыталась защититься с помощью волшебной палочки, но та, не выдержав накала страстей, переломилась пополам. Это аргумент в пользу похищения. Но что, если палочка сломалась сама, в процессе какого-нибудь заклинания, и тогда колдовство пошло не так и забросило Селену за тридевять земель от дома? В таком случае остается надеяться, что тридевять земель находятся не дальше, чем в трех днях пути от замка, и волшебница вернется раньше, чем наступит Двойное полнолуние.

Волк, притаившийся в темноте у сарая, не сводил с чародейки глаз уже несколько минут и начинал нервничать. Никогда прежде людям не удавалось выдержать его взгляда. Уже спустя мгновение ими овладевала паника, они собирались бежать – вот тут-то и появлялся он, чтобы исполнить свое предназначение. Но девушка, сидящая на крыльце, похоже, никуда не торопилась и пребывала в самом благодушном расположении духа. Волк непонимающе тряхнул ушами и предпринял вторую попытку.

И бумажка. Мне ничего не удалось разглядеть на уцелевшем клочке, кроме букв «согл...», но что-то подсказывало, что сгоревший текст был очень важен. Быть может, кто-то хотел помешать Селене приготовить зелье до конца или сама она не желала, чтобы рецептура стала известна кому-то другому.

Что же обозначает этот «согл»? Судя по виду, я вертела в руках обрывок левого верхнего уголка бумаги, тогда буквы – начало текста или заголовок. Что это – текст заклинания или, быть может, соглашения? Если так, то с кем и какое соглашение подписала Селена, после чего документ был сожжен, а девушка – похищена? Ответ напрашивался сам собой, но верить в него не хотелось. Если моя двойняшка отправилась туда, куда я думаю, обратно ей уже не вернуться. А это совсем не в моих интересах.

Итого – имеем три версии развития событий за закрытыми дверьми кабинета. Я встала со ступеней.

Волк приготовился к нападению и в недоумении заскулил. Чародейка мало того, что и не думала пугаться, так еще и повернулась к нему спиной, нагнулась и стала чертить что-то на земле. Все это очень не нравилось волку.

Я обернулась на жалобный стон, но никого не обнаружила. Пожав плечами, продолжила чертить схему похищения, выводя загогулины на дорожной пыли остатками волшебной палочки. Постояв над схемой, запечатлев ее в памяти, но так и не придя к решению, которое помогло бы мне вернуться домой, я стерла буковки и квадратики подошвой туфельки и взбежала по ступенькам.

Ошарашенный волк еще постоял в тени сарая, в надежде, что ведьма одумается и вернется. Потом постоял еще. И еще... Не желая признавать свое первое поражение за всю свою вторую жизнь. Затем, поджав хвост, потрусил к ограде замка. У него будут еще две ночи, чтобы исправить свою ошибку и исполнить задание хозяина. А на сегодня его бой проигран.