Софья. Другой Мир 2 - Нина Ахминеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тоненький жалобный вздох неожиданно нарушил молчание.
Не скрывая презрения, взглянула на слегка помятого Твердохлебова. Притулившись возле краешка стола, тот сидел, не поднимая глаз. Впервые за все время пошевелившись, он осторожно коснулся до сих пор огненно — красного уха.
Почему Твердохлебов так выглядит, я Василия намеренно не спрашивала: все очевидно. Прочитав письменное объяснение теперь уже бывшего управляющего, и сама бы с удовольствием открутила ему второе.
Жулик утверждал, что у меня не взял ни копейки, однако не отрицал, что исправно воровал зарплату у рабочих. И не только у смены Казакова, а у всех. Парадокс в том, что украденное Твердохлебов не тратил: как самый последний скупердяй и идиот, вносил все до копеечки на личный счет. Правда, не смог и внятно объяснить, зачем ему были нужны чужие деньги.
Все сворованное у рабочих он уже вернул на счет фирмы. До завтра Калинин уточнит и перечислит каждому то, что причитается. Сейчас же бухгалтер проводил полную ревизию финансовых документов рудника.
— Госпожа, — негромко позвал Василий. Встретившись с моим вопросительным взглядом, произнес: — Время уже позднее. Очевидно, до утра мы не закончим. Как только будут результаты — сразу сообщу.
Прекрасно понимая, что слуга так ненавязчиво и деликатно заботится обо мне, глубоко вздохнула. Василий абсолютно прав. Мне тут и правда делать уже нечего. С Казаковым все рабочие и организационные моменты обсуждены, распоряжения отданы.
— Жду результатов, — кивнула и поднялась с так надоевшего жесткого стула. Мельком глянула на грустную Катеньку. — Поехали домой.
Подождав, пока подруга выберется из — за стола, первой вышла из душного помещения.
Устроившись на заднем сидении, я через лобовое стекло смотрела на ложащуюся под колеса автомобиля дорогу. Рядом тихонько, словно мышка, сидела Катя. Не выказывая ни тени усталости, Ярослав уверенно управлял машиной.
Взглянув на дисплей телефона, неодобрительно поморщилась: время близилось к полуночи. А дома ведь нас терпеливо ждали к ужину Надежда и девочки. Умная и все понимающая экономка час назад позвонила и попросила дозволения уложить юных боярынь спать. Конечно же, девочки и Надежда расстроились, но не обиделись: они у меня молодцы. А вот Михаил… Он не позвонил и не написал.
М — да. Отличный получился сегодня праздник.
Не желая сейчас опять думать о Мише, посмотрела на крайне молчаливую Катеньку.
— Что случилось? — поинтересовалась, не сводя с подруги пристального взгляда.
Насупившись, та какое — то время молчала, но в итоге тяжело вздохнула и глухо произнесла:
— Звонила секретарь директора. Меня завтра вызывают. Лемешев в ярости, он требует моего отчисления. Утром приедет в школу.
— Хм, — помедлив пару мгновений, спокойно произнесла: — К директору пойдем вместе. Отчислить тебя не позволю, — видя, как встрепенулась и, очевидно, желает возразить подруга, строгим тоном добавила: — Это не обсуждается.
Пождав губы, Катя с горечью прошептала:
— Я испортила тебе весь день рождения.
— Прекрати, а? — с укором посмотрела на подругу и, желая подбодрить, тепло улыбнулась: — Все будет хорошо.
Прикрыв глаза, сделала вид, что задремала, но меж тем напряженно обдумывала довольно затруднительную ситуацию. Простым диалогом с Лемешевым тут не обойтись: он влиятельный и очень сложный человек. Нужно что — то срочно придумать.
За размышлениями время в дороге прошло незаметно. Приехав домой, мы с Катей тихонечко поднялись на второй этаж. Пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по своим комнатам.
В мягком свете ночника я прошла по спальне. Положив мобильный на стол, повернулась и широко улыбнулась. Видимо, близняшки из последних сил пытались меня дождаться и вручить подарок, но сон оказался сильнее. Улегшись поверх одеяла, две юные особы в длинных ночных сорочках спали на моей кровати крепким сном.
Аккуратно вытянув из пальчиков Елизаветы бледно — розовый изрядно помятый конверт, прочитала надпись: «Любимой сестренке Сонечке. С днем рождения!». Покусывая губы в попытке сдержать нахлынувшие эмоции, осторожно открыла и с трудом подавила смех. Предо мной была тщательно нарисованная на сложенном вдвое листе карта к зарытому у нас в саду кладу.
Пряча довольную улыбку, быстро переоделась. Принять душ хотелось, но, боясь потревожить сон сестер, решила отложить все гигиенические процедуры на утро. Тихонько прошмыгнув в гардеробную, взяла большой нежно — голубой плед и вернулась в спальню.
Тихий гул поставленного в беззвучный режим телефона привлек внимание. Нахмурившись, подошла и, глянув на дисплей, удивленно хмыкнула. Только что звонил Михаил. Пока смотрела на телефон, тот мигнул, уведомляя о поступившем сообщении. Тяжело вздохнув, прочла:
«Соня, очень хочу тебя сейчас увидеть».
— А я хочу спать, — тихонечко пробормотала, страстно желая только одного — лечь в постель.
Отложив мобильный, на цыпочках подошла к кровати. Очень осторожно улегшись меж девочек, укрыла нас всех мягким пледом. Тотчас придвинувшись, близняшки прижались ко мне с двух сторон.
Вот оно — счастье!
Устало улыбнувшись, закрыла глаза. Не обращая внимания на жужжание телефона, сама не заметила, как уснула.
Глава 9
Россыпь звезд таинственно мерцала на черном небосклоне. Поблескивая красными лакированными боками в свете фонарей, дорогой спортивный автомобиль стоял подле кирпичного забора. Окна в двухэтажном доме бояр Изотовых давно погасли.
Раздраженно поджав губы, Михаил сидел на водительском месте и клацал кнопкой, переключая мелодии на проигрывателе. На пассажирском сидении сиротливо лежали две темно — бордовые бархатные коробочки: подарок, купленный еще две недели назад. Юноша бесконечно долго ждал Софью и, конечно, уже понимал — любимая не придет.
Сегодня Миша не в первый раз приехал ночью, а она впервые не вышла.
Песни сменяли друг друга, но ни одна не ложилась на душу. Поморщившись, юноша оставил в покое несчастную аппаратуру. С едва слышным звуком опустив боковое стекло, полной грудью вдохнул прохладный ночной воздух. Где — то поблизости стрекотали сверчки. Прикрыв глаза, Михаил устроился поудобнее, твердо решив, что не уедет. Им нужно поговорить.
Там, в бассейне, княжич не желал, но, видимо, очень сильно обидел Соню. Ему, определенно, стоило озвучить свое мнение о посиделках со слугами как — то помягче, но в тот момент он был слишком зол. В основном, на себя.
Досадливо поморщившись, парень вспомнил причину злости.
Они не виделись долгих три недели, и Михаил безумно скучал. Вручая букет на парковке, уже тогда понимал, что страстно мечтает остаться с ней наедине. Произошедшее с ним позже
