Спаситель мира - Джон Рэй

— Бурно, — наконец проговорил он.

— Ну, брат, свободное время надо тратить разумнее! — засмеялся желтолицый. — Играть в шахматы, собирать модели самолетов. Хотя бы кабельное телевидение смотреть!

— Нет, было здорово. Очень, очень мило.

— Шакила! — пропел желтолицый. — Шакила! Шакила! Шакила!

«Шпион» медленно и сосредоточенно жевал пирожок. Откусит еще раз-другой, и все, зариться будет не на что. Ёрш стиснул зубы и подтянул портфель к себе. Стоящие на платформе ничего не заметили.

— Раскрыть тебе страшную тайну? — спросил желтолицый. — На самом деле ту девушку зовут не Шакила.

Ёрш вытянул шею, чтобы получше рассмотреть обоих. Казалось, в их беседе содержится тайное послание, предназначенное только ему. Те двое лишь прикидываются, что не видят, как он скрючился за колонной с портфелем в руке, целый спектакль устроили! «Шпион» наконец расправился с пирогом и тщательно вытирал пальцы о грязное кашне. Ёрш мог запросто укусить его за лодыжку. Он схватил бы портфель и дал деру, но останавливал пульсирующий внутри механизм — гироскоп или электромагнит. «Скорее, магнит», — решил Ёрш. По кисти побежал ток, совсем как на станции «Музей естественной истории», когда он коснулся купюры с портретом Эндрю Джексона. «Вот что значит сила, — подумал Ёрш и в очередной раз стиснул зубы, чтобы не застучали. — Богатые ощущают ее постоянно, подключаются к ней, как тостеры к сети».

— Хочешь, назову ее настоящее имя? — не унимался желтолицый, глядя куда угодно, только не на Ерша.

— Ты в любом случае его назовешь, — парировал «шпион», вытирая нос кашне.

— Ее зовут Эмили! — чмокнув губами, объявил желтолицый.

Услышав имя, Ёрш упал, но тут же вскочил и бросился бежать. Портфель гремел и искрился, только теперь его ток подгонял Ерша вперед, подпитывал энергией ноги и, словно пульт, управлял всем его телом. «Эмили», — объявил желтолицый. Ершу это слово казалось бессмыслицей, случайным набором звуков, однако он чувствовал: оно связано с портфелем и силой, которая несла его вверх по эскалатору и через турникеты на освещенную утренним солнцем улицу. Эмили… Пока Ёрш выбирался из метро, никаких ассоциаций не возникало, но, как только вышел на тротуар, появилось четкое представление, которое компьютерным вирусом укоренилось в его памяти и наводнило сознание своими многочисленными копиями.

— Эмили… — глубокомысленно произнес Ёрш, вглядываясь в поток транспорта. Теперь это имя затмило все остальные.

Собравшиеся над центром тучи давили на крыши, водонапорные башни и светодиодные табло, но прямо над головой Ерша небо сверкало голубизной. Запрокинув голову, он понял: похолодание долго не продлится. Минувшее лето было самым жарким за последние сто лет, а предыдущее занимало почетное второе место. Этого никто не отрицал, потому что не мог. Ёрш обернулся и посмотрел на стальной глобус, который отделял Бродвей от Сентрал-парк-вест. Глобус сиял на солнце так ярко, что Ёрш видел его даже с закрытыми глазами. «Глобусу нет и тридцати, он моложе Виолет, а кажется чуть ли не анахронизмом, — отметил Ёрш. — Антарктика давно выглядит иначе, да и Гренландия тоже». Такие мысли всегда вызывали меланхолию вперемешку с гордостью: Ёрш чувствовал себя недооцененным современниками, обреченным на посмертную славу пророком. Он ведь способен предотвратить трагедию, спасти мир от гибели при помощи одного действия и одного человека. Только где найти этого человека?

В мыслях снова воцарился порядок, они потекли спокойной рекой, не размывая берега, а гул прибора в портфеле превратился в утробное урчание. Ёрш вспомнил, где находится, развернулся и зашагал к парку. Портфель казался почти невесомым. «Он на моей стороне! Хочет, чтобы его открыли! — обрадовался Ёрш, но тут же смущенно покраснел. — Это же портфель, — напомнил он себе, — галантерейный товар, предмет багажа! Ему плевать, к чьей руке он прикован».

Двенадцать шагов в глубь парка, и Ёрш оказался на скрытой от лишних глаз лужайке. Отвернувшись, он выждал, когда уйдет мужчина с собакой, и опустил портфель на землю. Черная кожа слабо завибрировала. Ёрш сделал паузу, прислушался, но не уловил ничего, кроме обычного городского шума и шелеста собственного дыхания. Портфель затих. «Жаль, отвертки нет!» — подумал Ёрш, ощупывая защелки замка. Но отвертка не понадобилась: легкое нажатие, и портфель открылся.

— Вот черт! — воскликнул Ёрш, делая лицо, «как у Филиппа Марлоу».

Портфель был наполовину пуст: в нем лежал рулон клейкой ленты, конвертик из плотной бумаги, стопка ксерокопий и журнал по фитнесу. Никаких приборов и проводов! «Гудело что-то внутри меня, — решил Ёрш. — Вероятно, в правой руке». Задумавшись об этом, Ёрш начал сжимать и разжимать правую кисть, но неожиданно отвлекся. На обложку журнала поместили ведущего ток-шоу в спущенных до колен брюках, а у его правой ноздри — сопроводительную надпись: «БЛИЦКРИГ ЭЙБА КЬЮБИНГА… КТО ОТКРЫЛ ОГОНЬ?»

Журнал показался странноватым. Ёрш взял его двумя пальцами и осторожно поднес к свету. Откуда-то из середины выпал второй журнал с совершенно другой обложкой: на операционном столе лежала женщина среднего возраста в белой сорочке.

Вообще-то после возвращения из школы Ерша удивляло все вокруг, но второй журнал единолично захватил пальму первенства. На каждой странице красовались женщины на приеме у врача. Женщины с загорелыми телами и неожиданно бледными лицами… Почему-то у всех кожа на лбу и щеках натянулась, как у космонавтов перед стартом! Женщины с несчастным видом сидели на виниловых столах или лежали на них, вдев ноги в стремена. Очевидно, сами врачи интересовали фотографа куда меньше: в кадр попали только их руки с разными и явно дорогими инструментами. Женщины смотрели либо на эти инструменты, либо на стремена, либо на какой-то другой предмет. В сопроводительных надписях медицинская терминология немыслимым образом сочеталась с непристойностями, и Ёрш не понимал, о чем речь. На развороте журнала обнаружилась фотография банок с золотистой жидкостью, в каждой из которых плавала скрюченная человеческая фигурка. Банки составили рядами — получилось похоже на альбом выпускного класса, — а от левого нижнего угла по краю разворота тянулась ярко-оранжевая надпись: «В натуральную величину».

Ёрш медленно листал журнал и, пытаясь побольше разобрать и усвоить, думал: «Вдруг наш мир заслужил гибель?» Добравшись до последней страницы, он сделал глубокий вдох и стал читать сначала. Речь вроде велась не о сексе, однако комментарии к фотографиям свидетельствовали об обратном. В итоге Ёрш положил журнал на землю и тщательно вытер руки о траву. «Спасу половину мира, — решил он. — Вторая половина пусть горит синим пламенем!»

Ксерокопии окончательно сбили Ерша с толку. На каждой странице было по десять — двенадцать столбиков двухзначных цифр, а между ними — плюсы и минусы. Текст на ксерокопиях казался еще бессмысленнее. В нижнем углу последней страницы стояло «640.00». Сперва цифра вызвала недоумение, но в конверте обнаружилось ровно шестьсот сорок долларов двадцатками. Находка меняла абсолютно все. Ершу захотелось кататься по траве или испустить индейский боевой клич, или поцеловать в губы следующего собаковода, но он ограничился малым — сделал лицо «как у медвежатника».

— Вот мы и встретились, Убийца индейцев! — Ёрш улыбнулся Эндрю Джексону. Пачка двадцаток была толщиной с руку! Джексон не ответил, хотя другого от него ждать и не следовало.

«Деньги выполняют любую прихоть, — сказал себе Ёрш. — Так же как и люди, которым платишь».

Десять минут спустя Ёрш сидел в поезде маршрута А. Академия Кроули расположена между двумя станциями — Кристофер-стрит по маршрутам 1 и 9 и Уэст-форт-стрит по маршрутам А, С и Е. Ершу больше нравилась Уэст-форт: там выходят студенты колледжей. Он мог смотреть на них часами — детишки в дорогой одежде казались такими взрослыми, самостоятельными, самоуверенными. «Наверняка увижу девчонок с новой стрижкой. Ну, то есть с длинной рваной челкой», — подумал он. Вдруг и Эмили такую носит? Однако Ёрш узнал бы ее и с челкой. Даже если Эмили стала выше и серьезнее, он не сомневался: с ним она будет по-прежнему терпеливой и внимательной.

— Эмили, — чуть слышно прошептал он. Прежде он боялся ее, боялся того, что она может сделать, но сейчас чувствовал совершенно иное. «Эмили мне обрадуется, — думал он. — Получится сюрприз, приятный сюрприз». Чтобы успокоиться, Ёрш принялся барабанить по полой спинке сиденья и мурлыкать песню Ната Кинга Коула «В школе этому не учат». На Уэст-форт-стрит он зашагал по платформе, упорно не глядя на мажоров из колледжа. Ёрш смотрел на постеры, белые квадратики кафельной плитки, комки жвачки на бетонном полу. «Некогда глазеть по сторонам, Уильям! — строго одернул он себя. — Уже без четверти двенадцать!»