Девушка из кошмаров - Кендари Блэйк

Но, слава богу, нам не о чем волноваться, потому что на третий стук в дверь она откликается. Вероятно, наш приезд она наблюдала, стоя за окном. Мне не верится, что у нее здесь бывает много посетителей.

- Томас Алдос Сабиен! Ты так вырос! – она выходит на крыльцо и обнимает его. Пока он лицом обращен ко мне, я беззвучно двигаю губами «Алдос?», пытаясь не засмеяться.

- Что именно ты здесь делаешь? – спрашивает Рикка. Она намного ниже ростом, чем я ожидал, чуть более пяти футов. У нее распущенные с проседью русые волосы. Мягкую кожу щек пересекают тонкие морщины, а уголки глаз чуть прищурены. На ней одет, примерно на три размера больше, свитер крупной вязки, а резиновые чулки складками приспущены на туфлях. Рикка далеко не молодая женщина. Когда она хлопает его по спине, он все еще выглядит потрясенным от ее силы.

- Тетушка Рикка, это мой друг, Кас, - сообщает он, и, словно с его разрешения, она, наконец, обращает свой взгляд на меня. Я убираю волосы с глаз и посылаю ей самую лучезарную улыбку бойскаута.

- Морфан послал нас к тебе за помощью, - тихо добавляет Томас.

Рикка прищелкивает языком, и, когда ее щеки втягиваются, я впервые вижу ведьму, спрятанную под слоем вязаного платья с цветочным рисунком. Когда ее глаза стреляют в сторону рюкзака, в котором в ножнах лежит атаме, я борюсь с желанием не отступить от крыльца.

- Мне нужно почувствовать его запах, - мягко проговаривает она. Ее голос звучит так, как если бы он сошел со страниц очень старинной книги.

Она щурится, вглядываясь в мое лицо.

– От него веет силой.

Ее рука крепко тянет за собой Томаса, не переставая при этом поглаживать.

- Заходите.

Внутри дома витает смесь запаха ладана и пожилой женщины. Мне кажется, что декор здесь не обновлялся еще с 70-х годов. Под захламленной мебелью простилается коричневый ворсистый ковер, на сколько хватает взгляда, здесь также находятся кресло-качалка и удлиненная кушетка, оба обшитые зеленым велюром. В столовой нависает над столом сделанная из жаростойкого пластика осветительная стеклянная арматура, предназначенная для опознавания ураганов. Рикка ведет нас к столу и указывает жестом присесть. На нем сплошной беспорядок: много полусожженных свечей и ароматических палочек. Когда мы присели, она прыскает какой-то лосьон себе на руки и энергично их растирает.

- С твоим дедом все в порядке? – спрашивает она, наклоняясь вперед локтями и улыбаясь Томасу, затем кулаком подпирает себе подбородок.

- Отлично. Он передает тебе привет.

- И ему тоже передавай, - отвечает она. Ее голос волнует меня. Акцент и тембр очень схожи с голосом Мальвины. Не могу не признать этого факта, хотя они и не похожи друг на друга. Мальвина выглядела моложе, чем Рикка, с черными, забранными в пучок волосами, а не с кучей ирисок и аптечным алтеем на голове, как это было у Рикки. Тем не менее, всматриваясь в ее лицо, я до сих пор не могу отпустить образы убийства Анны. Они проносятся в моей памяти, как картинки, когда я оказался вовлеченным в спиритический сеанс: Мальвина капает черным воском на белое платье Анны, пропитанное кровью.

- Тебе нелегко, - сурово обращается ко мне Рикка, хотя мне от этого не легче. Она тянется к жестянке с нарисованными четными числами на ней и с трудом ее открывает, предлагая имбирное печенье Томасу, который зачерпывает их в две горстки. Прежде, чем пристально на меня посмотреть, на ее лице расцветает широкая улыбка, когда она замечает, как он набивает ими рот. Я должен ответить? Она задала мне вопрос? Она снова прищелкивает языком.

- Ты друг Томасу?

Я киваю.

- Тетушка Рикка, он самый лучший, - подтверждает Томас, кроша имбирное печенье. Она коротко ему улыбается.

- Тогда помогу, чем смогу, - она подается вперед и зажигает три свечи, по-видимому, вслепую. – Задавай вопрос.

Я глубоко вдыхаю. С чего начать? Кажется, в этой комнате мне не хватит воздуха, чтобы рассказать все об Анне, как ее прокляли, как она пожертвовала собой ради нас, ну, а теперь еще и то, действительно ли она преследует меня в моем мире?

Рикка хлопает меня по руке. Вероятно, я слишком долго размышлял.

- Дай, - говорит она, и я протягиваю ей ладонь. Она мягко пожимает ее в ответ, но, как только сжимает ее чуть сильнее, под пальцами я начинаю ощущать стальную силу, а затем она закрывает глаза. Интересно, это она помогала Томасу развивать талант чтения мыслей? Можно ли назвать это обучением или совершенствованием?

Я смотрю на Томаса. Он прекращает жевать, а его глаза теперь сосредоточены на наших соединенных руках, словно он увидел, как пробегает ток или дым, медленно проплывающий мимо нас. Все это длится очень долго. Я действительно ощущаю неловкость, прикасаясь к ней. У Рикки есть что-то такое, возможно, власть, исходящая от нее, заставляющая мой живот болезненно сжиматься, но как только я решаюсь высвободить руку, она открывает глаза и оживленно хлопает по тыльной стороне ладони.

- Он не иначе как воин, - обращается она к Томасу. – Владелец оружия старше всех нас.

Странным образом она больше не смотрит на меня, а руки ее скручены, как у краба. Она взмахнула ими над формайкой [23], а затем легонько стала постукивать пальцами по столешнице.

– Ты желаешь знать о девушке, - выдохнула она на свои колени. Так как сидит женщина с низко опущенным подбородком, ее голос кажется сдавленным и хриплым.

- О девушке, - шепчу я. Рикка смотрит на меня с хитрой улыбкой на лице.

- Ты единственный, кому удалось заставить Анну, одетую в кровь, покинуть этот мир, - говорит она. – Я почувствовала это, когда она проходила мимо. Словно гроза, исчезающая за озером.

- Она сама так решила, - отвечаю я, - чтобы спасти мою жизнь. И Томаса.

Рикка пожимает плечами, сообщая, что это не имеет значения. На золотой посудине покоится бархатная сумка; она опустошает содержимое и мешает его по кругу. Я пытаюсь не слишком близко присматриваться. Просто сошлюсь на то, что это вырезанные руны, но все же они похожи на мелкие кости, возможно, принадлежащие птицам, ящерицам или человеческим пальцам. Она опускает взгляд на их расставленную комбинацию, и тогда ее светлые брови удивленно взимаются вверх.

- Девушка сейчас не с тобой, - продолжает она, отчего мое сердце глухо забилось. Признаться, я не знаю, на что собственно рассчитываю.  – Но была. Совсем недавно.

Рядом я слышу, как учащенно дышит Томас, выпрямляясь на стуле. Он поправляет свои очки и легонько толкает меня локтем, стараясь ободрить.

- Можешь объяснить, чего она хочет, - через минуту спрашивает он, наблюдая, как я, онемевши, сижу, словно скала.

Рикка поднимает голову.