Школа наемников - Виктор Глумов

…Очнулся Лекс, когда носки ботинок уже свешивались с обрыва. Еще шаг — и застывший в ожидании вожак бросился бы на жертву.

— Не дождетесь, — прохрипел курсант, — я солдат Омеги. Не дождетесь! Брысь!

По лицу скользнула тень, он задрал голову: над ним кружил, расправив перепончатые крылья, падалыцик.

А если перерезать себе вены? Истечь кровью, но не достаться мутафагам на обед? Падалыцики попируют, но этого он уже не увидит. Умрет пусть не с честью, но не самой противной смертью.

Лекс уселся, не обращая внимания на обжигающие камни, размотал кожаную ленту, прижал лезвие к запястью на левой руке. Надавил, стиснул зубы: одно движение, пока есть силы… Наверное, лучше резать вдоль вен. Вот так, резким движением… Но в последний момент он ослабил нажим — царапина получилась ерундовая, выступило несколько капель крови. Даже умереть не может…

«Погоди, — посоветовал голос в голове, — спустись. Все бывает. Вдруг прорвешься».

Голос говорил не словами, а ощущениями и больше не пугал. Лекс к нему как-то уже привык. Перегрелся, мозги закипели, вот всякое и мерещится. Сперва голоса, а потом «любимый папочка» придет, а там и мамка — свидеться напоследок.

Лекс боролся с мороком до вечера, то погружаясь в беспамятство, то выныривая.

Жахнул выстрел. Курсант распахнул глаза, уже темнело, долину накрыли сумерки, похолодало. Может, послышалось? Он вскочил, глянул вниз: волки уже не сидели цепью, они метались по странным траекториям, вглядываясь в кусты. Вожак рычал, прижавшись к земле.

Вот он, шанс! Возможно, последний, и хотя шатает от усталости, его надо использовать.

Не раздумывая, Лекс отстегнул нож и спрыгнул.

Он бросился на вожака сзади, оседлал. Пластины были скользкие, пришлось ухватиться за шею. Не успел мутафаг сообразить, что происходит, курсант вогнал клинок в его глаз. Волк взвыл, крутанулся на месте, сбросив с себя наездника, и рухнул в пыль рядом. Лекс вскочил, перехватил нож поудобнее, понимая, что сейчас стая бросится на него… Снова жахнул выстрел, лязгнуло, пуля отскочила от пластины какого-то мутафага, забормотал пулемет — Лекс вовремя присел, над головой просвистели пули. Толку от невидимого союзника мало, разве что волки на него переключатся.

Но произошло странное. Поведение волков не укладывалось ни в какие рамки: они кинулись в разные стороны, визжа недорезанными поросятами.

Не опуская ножа, Лекс дождался, пока из-за кустов выйдет его союзник.

Это был темноволосый скуластый парень, ровесник Лекса. Не «мясо» — сильный, тренированный. И взгляд удивительный — задумчивый и печальный. Не подходил такой взгляд к хищной морде.

— Артур, — сказал парень, целясь в Лекса из «хауды». — Меня зовут Артур. Это я тебя спас.

— Спасибо. — Курсант демонстративно пристегнул нож к браслету. — Спасибо, я твой должник. Если не хочешь стрелять — опусти оружие. Я не нападу, слово бойца.

Артур закусил губу и сунул пистолет в кобуру, из-за его спины высунулся мужик с пистолетом-пулеметом, Лекса он держал на мушке. Невзрачный мужичонка с пузиком, личико востренькое, а глаза цепкие, как крючья. Оружие старое, еще Древних, но в хорошем состоянии.

— Проваливай, — велел пузатый Лексу. — Проваливай к мутанту в задницу. Это наша добыча, наша еда.

— Куда ж он на ночь глядя? — возмутился Артур.

Пузатый шевельнул стволом, приказывая Лексу убираться. Курсант не двинулся с места. А ну как в спину выстрелят? До них метра четыре, у одного пулемет, у второго «хауда». Попытаться обезоружить? Нет, они далеко, это равносильно самоубийству. Или всетаки рискнуть?..

Палец пузатого дрогнул на спусковом крючке. Застрелит и не почешется. Лекс приготовился прыгнуть вперед, врезаться пузатому в брюхо, схватить пулемет… Но, представив порядок действий, сразу же отверг этот вариант — нет, не успеть. Значит, просто ладонью в нос, снизу вверх, а там будь что будет… Парня и вовсе не достать. Может, ногой…

Артур шагнул к пузатому и положил руку на пулемет. Пузатый скривился, плюнул под ноги.

— Дурак! Не потянем мы четвертого!

— Я утром уйду, — пообещал Лекс, выставив ладони вперед. — Я здесь недавно. Мне просто нужно переночевать.

— Вижу, что недавно, — буркнул пузатый. — Проваливайте вдвоем. На какого мутанта вы мне нужны, сладкая парочка?

— Гус, — Артур говорил очень тихо, — мы поможем тебе донести волка. А утром, если захочешь, уйдем.

Странное поведение. Предпочесть напарнику случайного знакомца? Чтото здесь не складывается. Пузатый закинул пистолет-пулемет за спину, махнул рукой, указал Лексу на волка:

— Тащи давай.

Лекс послушно ухватил панцирника за передние лапы, Артур взялся за задние, улыбнулся Лексу. На вид приличный боец, только не понятно, чего хочет. Можно попробовать команду сколотить… Нет, не получится, пузатый все дело испортит. Вон как зыркает. Спасибо, не пристрелил. Придется ориентироваться по ситуации.

— Под ноги смотри, тут везде ямы с кольями, — предупредил Артур, когда пробрались за камни.

Гус шел впереди, не оборачиваясь. Артур и Лекс волокли волка, тяжело дыша. Смеркалось быстро, еще чуть-чуть — и совсем стемнеет, а ночью лучше сидеть в защищенном месте. Лекс ловил на себе взгляд Артура, исполненный приязни, и смущался: чудной дикий. Наставники говорили: дикие во всем ищут выгоду. Как мама и отчим. Как… Лекс споткнулся и упал, уронив волка.

— Осторожней! — Артур тоже отпустил тушу. — Ничего не сломал?

— Тихо вы, — буркнул Гус, — и побыстрей давайте. Стемнеет — здесь вас оставлю, так и знайте. П-пацанье.

Артур склонился над Лексом и протянул ему руку. Вспомнилось: Кир, неисчерпаемый источник пакостных историй, рассказывал, что дикие разницы между мужчиной и женщиной не видят… Лекс поднялся самостоятельно, снова ухватился за волка. Потащили. Камешки хрустели под ногами, тянуло холодом, но скалы пока дышали жаром, накопленным за день. Вдалеке кто-то пальнул, ктоыю заорал дурным голосом — в вечернем воздухе звуки разносились далеко и призраками метались по долине, отраженные от скал.

— Почти пришли, — сказал Артур.

Тушу бросили у входа в пещеру. Лекс настолько вымотался, что не задумываясь шагнул на свет костра…

и столкнулся нос к носу с негостеприимным хозяином. Гус загораживал проход, уперев руки в бока и покачиваясь с пятки на мысок. За его спиной было тепло, пахло едой и жильем.

— Ты. Омеговец. — Гус цедил слова сквозь зубы. — Думаешь, я тебе в ноги поклонюсь? Н-нахал. Да я тебе в отцы гожусь. А хоть бы имя назвал, паскуда!

Лекс прикинул, не двинуть ли ему в челюсть. И сдержался.

— Прошу простить. Мое имя — Лекс. Пустишь меня?

— Не хочется, — честно ответил Гус, — мне одного сосунка хватает, двоих я не потяну.

— Гус, — предупредил из-за спины Лекса Артур, — мы же договаривались. Дотащили тебе волка, теперь пусти переночевать.

В глубине пещеры — Лекс видел поверх плеча Гуса — был ктото еще. Ходил, прислушивался, но в разговор не встревал.

— Я свое слово держу, — уступил пузатый, — заходите. Но еды не дам.

Лекс шагнул вперед. У костра стояла женщина. Полная, молодая. У нее все было большим: и грудь, и губы, и глаза. И волосы очень красивые. Курсант с трудом отвел взгляд, поклонился. Он женщин с детства не видел и почти забыл, какие они бывают.

— Моя жена, — предупредил Гус, — будешь пялиться яйца оторву, понял? И тебя, Артур, это тоже касается.

— Вита, — прошептала женщина.

Надо же — жена. На Полигоне, у «мяса», а поди ж ты — жена!

Артур, не спрашивая у Гуса разрешения, подсел к костру. Лекс подумал и опустился рядом — ноги не держали. Вита захлопотала, принесла воды, сунула Лексу мяса — он принял, хотя хозяин пещеры и смотрел волком. Ничего, не обеднеет из-за пары кусков. Повисло нехорошее молчание. Лекс жевал, Гус скрипел зубами, Артур переводил взгляд с одного на другого.

— Спасибо. — Лекс вытер губы банданой и отхлебнул еще воды. — И за спасение, и за приют. Не ожидал даже, что такие благородные люди бывают.

— А ты меня не узнал? — вдруг рассмеялся Артур. Лекс, ты правда меня не узнал до сих пор?

Чтоыю было в лице этого красавчика знакомое. Лекс присмотрелся.

Давно, очень давно, в прошлой жизни…

Перед отъездом в Омегу? Раньше, гораздо раньше…

Мамка еще молодая, красивая, лежит на кровати пьяная, золотистые волосы свешиваются до пола. Мужчина шагает в комнату, и свет керосиновой лампы падает на его лицо. Староста. Шакал. Похудей Шакал — получился бы… правильно. Его сынок, Артур.

— Теперь узнал. — Лекс пытался хотя бы улыбнуться, но лицо застыло маской: сейчас Старостин сынок завопит: «Шлю-у-ухин сын!»

Артур вскочил, сграбастал опешившего Лекса в объятия, крепко приложил ладонью по спине.

— Земляки мы! — пояснил он Гусу. — Его из нашей деревни в Омегу забрали, когда мы еще пацанами были… Родная мать отдала. Дружище! Да что ты как неродной?