Агент тьмы (ЛП) - Риверс Алекс

— Итак, Бранвен, что ты приготовила на сей раз? Дай угадаю. Мясной пирог и картофельное пюре, — она подняла крышку со своей тарелки, и там оказался пирог и пюре с тёмной подливкой, от которого шёл пар. Насыщенный запах мяса витал в воздухе.

— Откуда ты знаешь? — спросила Бранвен.

Эльрин выгнула бровь.

— Потому что ты готовишь одно и то же каждый вечер на протяжении последних полутора месяцев.

— Я не видела, чтобы ты появлялась на кухне, Эльрин. Я даже не уверена, что ты знаешь туда дорогу.

— Кух-что? — переспросила Эльрин с притворной невинностью. — Это какое-то иностранное слово для комнаты прислуги?

Бранвен закатила глаза и сняла крышку со своей порции.

— Налетайте.

Следуя примеру остальных, я сняла крышку со своей тарелки. У меня тут же выступили слюни от пряных ароматов, витавших в воздухе.

— Нам стоит произнести тост, — сказал Нериус, взяв со стола зелёную бутылку. Он откупорил её и начал наливать небольшое количество прозрачной жидкости в каждый бокал. Выглядело это вещество почти как вода, вот только льнуло к стеклу, вызывая ассоциации с мёдом.

Я заметила некоторое напряжение за столом. Все взгляды были прикованы ко мне. Абеллио прочистил горло, словно собирался что-то сказать, но Нериус наградил его резким взглядом, и тот промолчал. Итак. Это какое-то испытание или инициация. Что бы там ни было, они хотели видеть, как я отреагирую, выпив это.

Закончив разливать напиток, Нериус поднял бокал, по-прежнему усмехаясь.

— За нашу гостью. И за полное и совершенное разрушение Уила Брок, Двора Ужаса, Потонувшего Народа и всех, кто к нему принадлежит.

Роан сердито посмотрел на него, высказывая безмолвное предупреждение, но все остальные подняли бокалы, в том числе и я. Я не относилась к Двору Ужаса. Генетика для меня ничего не значила.

Нериус сощурился, уставившись на меня и дожидаясь, когда я выпью. Его губы изогнулись в лёгкой улыбке. «Ну совсем не жутко, да».

Я смотрела, как остальные потягивали свои напитки, и последовала их примеру. Когда густая и сладкая жидкость попала на мой язык, я начала расслабляться. На вкус это было всё равно что идти в туманное утро и дышать влажным весенним воздухом. Я ожидала горького вкуса или крепкого алкоголя. Вместо этого аромат танцевал на моём языке.

Сделав ещё один глоток, я почувствовала, как что-то тёплое закружило вдоль позвоночника, словно жидкость изучала моё тело. Тепло змеилось между моих рёбер, прокрадывалось в голову.

На мгновение я смогла почувствовать всё, узнала историю всего вокруг меня: текстуру бокала, который я держала, его далёкую историю в виде песка, вскипячённого до жидкости и переделанного в изысканный кубок. Стеклодув, который сделал его, гордился своей работой. Его жена умерла в прошлом году, и он погрузился в работу, чтобы справиться с болью. Теперь он любил жену другого мужчины и тайно желал её издалека.

Я закрыла глаза, вдыхая мириады запахов вокруг меня. Внезапно я узнала, что стул подо мной сделан из одного дуба, который рос семьдесят лет перед тем, как его срубил дровосек. Дуб пророс из жёлудя другого дуба, которому было сто пятьдесят лет, и он вырос из другого дуба... но я открыла глаза, и моё внимание зацепилось за другую деталь — резьбу на столе. Дочь плотника, который сделал этот стол, хотела выйти замуж за негодяя. Пока плотник строгал этот кусок древесины, он сердито бурчал себе под нос, что ей самое место в женском монастыре.

И фейри вокруг меня. Такие прекрасные, такие эфемерные, такие лёгкие... боги среди людей. Мне хотелось заплакать от благодарности за то, что они позволили мне сесть и ужинать с ними. Я чувствовала, как слёзы щиплют глаза, а монолог запутанных благодарностей готов был сорваться с языка. Пламя в моей груди разгоралось жарче, согревая мои рёбра приятным теплом.

Я повернулась к Роану, который с беспокойством поглядывал на меня, и от его красоты у меня перехватило дух. Каким-то образом за зелёными радужками и короткими волосами я видела настоящего Роана, лесного бога с золотистыми глазами, который благословил меня своим присутствием и окутывал своим запахом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Его магия словно целовала мою кожу, мой пульс ускорился, и я уставилась на идеальные черты его лица, озарённые золотистым светом свечей. Я испытывала потребность уткнуться лицом в изгиб его шеи, лизнуть то место, куда я его укусила. Нет... мне надо утащить его в другую комнату, сорвать с себя одежду и боготворить его, умолять прикоснуться ко мне. Я крепче сжала бёдра, и у меня перехватило дыхание от удовольствия между ног. Я чувствовала, как к щекам приливает тепло, тело разогревается, груди набухли под рубашкой... рубашкой Роана. Соски прижались к мягкой ткани. Мне надо было почувствовать, как Роан целует их, лижет языком. Светящийся жар хлынул в мой живот, и я не могла думать ни о чём, кроме желания раздеться и потрогать себя. Может, я сумею приманить его идеальный рот к своим грудям, его пальцы между моих ног. Если я встану на четвереньки... Неконтролируемое пламя жарко полыхнуло в моей груди, и пальцы сами нашли дорогу к подолу рубашки, начиная задирать её.

Рука Роана резко метнулась и остановила меня. Теперь его глаза сияли ярким золотом, всё тело источало насыщенное янтарное свечение. Бог солнечного света. Он питался моей чистой похотью, но держал себя на поводке. Сохранял контроль.

— Нравится то, что ты видишь? — это был голос Нериуса.

Я повернулась, чтобы посмотреть на него, выпустив подол рубашки. Мои щёки горели. Улыбка Нериуса сделалась ещё шире. Не эфемерный, не богоподобный. Забавляющийся и жестокий. Задира с беспомощной жертвой.

Разноцветные пятна заплясали перед моими глазами. Мой разум требовал немедленно метнуться куда угодно, и я действительно забыла, как дышать. Могла ли я ещё говорить?

Я прочистила горло, звуки звенели в моих ушах. Была ли я слишком громкой? Мысли переполнили мой разум. Я зацепилась за ту одну-единственную вещь, которая ясно и твёрдо ощущалась в моём разуме под ледниками печали. Скорбь. Габриэль лежал мёртвым, под землёй. Добрый и любящий друг, убитый потому, что он слишком сблизился со мной. Я оттолкнула всё остальное, позволив этой мысли расшириться и заполнить мой разум. Постепенно странная эйфория начала отступать.

Я продумала слова заранее и молилась, чтобы мне удалось произнести их без запинки. Такое сложное предложение. Так много слогов.

— Неплохо, — я понизила тембр, чтобы голос звучал твёрдо. — Сладковато. Думаю, я всё же предпочитаю пиво.

Бранвен и Эльрин уставились на меня с новоприбретённым уважением. Нериус помрачнел и хмуро посмотрел на бутылку. В глазах Абеллио плясало веселье.

— Это нектар фейри, — сказал Роан. — Большинству он кажется очень крепким, когда его пробуешь в первый раз.

Абеллио подмигнул мне.

— Роан пытается сказать, что людям от него совершенно сносит крышу.

Бранвен улыбнулась.

— Люди часто сходят с ума от похоти или сенсорной перегрузки после употребления его. Я надеялась, что мы увидим нечто более эмоциональное.

— Тогда хорошо, что я лишь наполовину человек, — легко сказала я, сосредоточившись на том, чтобы выговаривать слова. Я подняла вилку, стараясь игнорировать то, в какой шахте было добыто серебро, и безнадёжное увлечение шахтера его женщиной-коллегой, а также то, что серебряных дел мастер, изготовивший вилку, умирал от рака. Я взяла на вилку порцию картофельного пюре и позволила насыщенному масляному вкусу растаять на языке.

Пока я ела, фейри вокруг меня завязали дискуссию, но я не могла следить за беседой, потому что мой разум отвлекался на мысли о голове Роана между моих ног. Только съев почти всё пюре и расправившись с пирогом, я почувствовала, что влияние нектара стихает, и снова начала обращать внимание на разговор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

—...пустая трата времени, — говорил Нериус. — Это всего лишь ещё одно отвлечение. Короля нужно остановить до совершения атаки.

— Да, — Бранвен цокнула языком. — Ты твердишь об этом как какой-то пьяный попугай. Но ты так и не дал нормального объяснения, как нам остановить короля.