Гамлет шестого акта - Ольга Михайлова

— Будь осторожней, Софи. Ведь мистер Коркоран может оказаться ловеласом или просто легкомысленным человеком. Никакая осторожность и сдержанность лишними не будут. Среди представителей мужского пола немало тех, кто ищет лишь сиюминутных удовольствий и пустых интрижек, и ни во что не ставит женскую репутацию.

Мисс Хеммонд изумлённо посмотрела на сестру. Бог мой, где она начиталась этих старомодных моральных проповедей? Не в этом ли пансионе, где девиц учили наукам, ей такое сказали? Боже мой, какая же она дурочка…

Но, как ни странно, разговор с сестрой оставил у Софи впечатление благоприятное. Спокойное достоинство и рассудительность Бэрил подействовали на неё успокаивающе. В мисс Стэнтон было всё же и что-то и привлекательное, с оттенком жалости подумала мисс Хеммонд. Сама мисс Стэнтон искренне восхищалась умением сестры одеваться с подлинным вкусом и отважилась спросить, как ей удается столь изящно закалывать волосы?

У мисс Хеммонд хватило такта скрыть насмешливую улыбку. Она охотно продемонстрировала своей собеседнице несколько способов убирать волосы, рассказала о новинках моды, о некоторых женских секретах. Мисс Стэнтон слушала с большим интересом — до этого она замечала особенности платьев девиц, но подражать не решалась, боясь насмешек и шпилек брата, но если она причешет волосы иначе, может, он не возразит? Тем более, что так причесывается и Софи, а она нравится брату.

Мисс Хеммонд посоветовала Бэрил расчесать волосы на прямой пробор и спустить их на плечи — у неё слишком высокий лоб, чтобы зачесывать их наверх, сказала она. Вдвоем они попытались изменить прическу мисс Стэнтон, и Софи признана, что рекомендации миссис Деларю в пансионе были разумны: Бэрил выглядела теперь намного лучше. Софи, расщедрясь, подарила сестре несколько заколок — недорогих, но изящных.

Расстались они почти дружески, при этом мисс Бэрил Стэнтон окончательно уверилась, что надежды её брата завоевать сердце мисс Хеммонд, которые она и раньше-то оценивала как весьма невысокие, теперь, с приездом мистера Коркорана, просто равны нулю.

Дьявольская красота мистера Коркорана опалила огнём не только сердца мисс Хеммонд и мисс Нортон. Чувство мисс Морган было не менее пылким. Брат Гилберт дал себе труд сообщить ей, что мистер Коркоран — просто негодяй, которому она обязана тем, что у неё нет достойного приданого, кроме того, этот господин был причиной многочисленных смертей, кои вокруг него случаются столь часто, что его звали «порождением мертвой утробы, засасывающей живых…» Такой человек просто опасен. Но нечего и говорить, что мисс Розали не вняла доводам брата — даже не вслушалась в них. Она была уверена, что у мистера Коркорана просто нет другого выхода, как непременно влюбиться в неё — и повести под венец под завистливыми взорами всех остальных девиц. Гилберт махнул рукой: выбить из головы сестрёнки дурь было невозможно. Сам он знал, что Коркорана, несмотря на обилие сплетен и легенд вокруг него, никогда не обвиняли в совращении девиц — на него сыпались совсем другие обвинения. За сестрёнку он не волновался — отчасти потому, что своей неуемной глупостью она успела осточертеть ему, отчасти оттого, что был уверен: кроме собственной глупости, ей ничего не угрожает.

Сам он от нечего делать совместно с мистером Чарльзом Кемпбеллом развлекался наблюдениями за мистером Стивеном Нортоном, и тут, надо заметить, оба молодых джентльмена потешались, как могли. Они по возможности старались держаться к нему поближе, слушали его разговоры с мистером Коркораном, после весело перекривляли — хоть и без свойственного объекту страсти мистера Нортона таланта.

Зато мистеру Стэнтону было не до смеха. Приём, оказанный младшему племяннику дядей, был более чем любезен, и Клемент понял, что сбываются его худшие опасения. Он бесновался. Мало того, что тот за мерзость получил колоссальное состояние Чедвика, так ещё вотрётся в доверие дяде — станет наследником всего…

Из всех присутствовавших в Хеммондсхолле только мистер Доран извлёк из общения с мистером Коркораном удовольствие, лишённое суетных треволнений, однако, как бы ни понимал мистер Доран слово «чертовщина», в первый же день по приезде оброненное за ужином мистером Морганом, теперь и он тоже не мог не признать, что в Хеммондсхолле происходит чёрт знает что. Уже говорилось, что с первой же минуты встречи, внутренне восхищенный мистером Коркораном, он как-то перестал обращать внимание на всех остальных. При этом священник помнил выводы, сделанные из наблюдений первых дней. Мисс Стэнтон показалась ему особой замкнутой и высокомерной. Мисс Хеммонд, напротив, на первый взгляд, была добродушна, красива и общительна. Глупость мисс Морган бросалась в глаза, но сама она выглядела существом довольно безобидным, мисс Нортон, милая и неглупая, тоже вызывала симпатию.

Но теперь только Бэрил Стэнтон сохраняла женственность и достоинство, была тиха и молчалива. Все же остальные… Мистер Доран был когда-то влюблен. Он видел влюблённых. Но милая красавица мисс Хеммонд неожиданно для него превратилась в совершенно новое непонятное существо: ревнивое, издерганное и, казалось, полностью забывшее женскую скромность. В мисс Нортон проступила откровенная хамка, особа злобная и резкая. В состоянии перманентной истеричности пребывала и мисс Морган. Три юные леди в Хеммондсхолле были не влюблены, но помешаны, в гостиных, коридорах и спальнях Хеммондсхолла, казалось, бесновались три молодые ведьмы.

Не меньше пыла проявлял и мистер Нортон, стараясь попадаться навстречу мистеру Коркорану поминутно. Все они не давали ему проходу, буквально преследовали, не позволяя ни минуты остаться в одиночестве. Мисс Морган гадала ему на картах и по ладони, мисс Нортон строила ему глазки, а стоило ему появиться у дома, скажем, с лопатой на плече, коей он выкапывал в лесных дебрях корень какого-то растения, как с балкона уже слышался кокетливый голос мисс Хеммонд:

— Носить что-либо на плече, мистер Коркоран, особенно лопату — к несчастью. Значит, скоро вы понесёте гроб.

Мистера Коркорана это не шокировало. Гроб так гроб. Сам он знал только одну примету.

— Говорят, если посадить в саду рябину, вам не будут досаждать ведьмы, — обречённо обронил он, когда они остались, наконец, в подвальчике наедине со священником. — Зря милорд не отдал таких распоряжений. Я всегда удивлялся, мистер Доран, почему именно так называемая плотская любовь проявляет в людях самое худшее, что в них есть?

Доран изумился.

— Помилуйте, что вы говорите? Общепризнано, что любовь возвышает и очищает душу.