Обретение - Бетти Лаймен-Рисивер

Небольшие форты явно не могли выстоять перед семью сотнями кровожадных шоуни, к тому же индейцев с Великих озер сопровождал отряд британских регулярных войск с артиллерией.

Тех, кого не убили на месте, взяли в плен и отправили на север. Стариков, детей и немощных, кто практически не мог стоять на ногах, убивали томагавками и, сняв с них скальпы, бросали где попало.

Какой-то мальчишка, которому удалось притвориться мертвым, прибежал в Хэрродтаун и рассказал об этих ужасных расправах. Эти трагедии несколько охладили пыл загордившихся поселенцев, заставив их задуматься о безопасности.

— Всемогущий Господи! — причитал хозяин магазина дрожащим от страха голосом. — Даже здесь, за толстыми стенами, нельзя теперь жить спокойно! Даже эти прочные ворота не устоят под пушечными ядрами проклятых тори!

Мужчины то и дело поглядывали на ближайшие горы и низины, обшаривая взглядом окружающее пространство: эту неприятную привычку они приобрели за последние несколько месяцев. Даже возвращение в Кентукки генерала Джорджа-Роджерса Кларка, который вызвался провести рейд против индейских городков Чиликоте и Пикуа, не вернуло поселенцам прежней беззаботности…

Китти стояла на крыльце своей хижины, наблюдая, как резвятся на залитой ярким весенним солнцем лужайке двора форта Майкл и Джордж Уолтерс. До нее доносился их гортанный смех. Майклу скоро исполнится два года…

Он стал крепким и красивым ребенком, сантиметра на три выше своего приятеля по играм, хотя Джордж Уолтерс на шесть месяцев старше его. Два малыша боролись, то и дело падая, а собачка Майкла, которую он назвал Мишкой, — лохматый рыжевато-коричневый щенок, подаренный Генри Портером, — тыкалась своим мягким носиком в переплетенные руки и ноги, отчаянно виляя хвостом. Китти покачала головой: щенок удивительно много ел. Ей не прокормить песика, но Майкл просто обожает его… Она вернулась в хижину.

Поставив на стол корзину с бобами для масла, Китти машинально заправила выбившуюся прядь из плотного пучка волос, который теперь носила. Она даже не посмотрела в старое материнское зеркало, не желая видеть лицо с заострившимися скулами и печальные глаза. Впрочем, она оставалась здоровой, крепкой женщиной и почти совсем не болела.

Выглянув за дверь, Китти убедилась, что мальчишки никуда не подевались. Майкл вел «под ружьем» Джорджа, а Мишка заливисто лаял, замыкая шествие. Майкл воображал себя разведчиком… как папа. Когда он произносил своим звонким голосом эту фразу, у нее на глаза наворачивались слезы.

Когда отец Джорджа, вдовец с тремя детьми Джонатан Уолтерс сделал ей предложение, она, отмахнувшись от шальной мысли о возвращении с ним когда-нибудь на Выдряной ручей, все-таки отказала этому доброму и веселому человеку. А теперь вот и сестра Фэй со своим Беном давят на нее, чтобы Китти приняла предложение Тодда Тайлера, с которым она с трудом находилась в одной комнате, не говоря уж о постели. Она вообще не желала видеть в своей кровати мужчину!

Все дни ее были заняты работой. Китти загружала себя безмерно, чтобы заглушить боль потери Каллена. Но ночами, несмотря на бесконечную усталость, думала о нем, он снился ей, и Китти, просыпаясь, заливалась слезами и долго лежала с открытыми глазами, уставившись в почерневшие балки потолка. Правда, теперь ей стало немного легче по утрам, но она была по-прежнему уверена, что ей не нужен мужчина — она не хотела ничьих прикосновений к себе… и еще не дошла до такого состояния, чтобы выходить замуж по какой-нибудь иной, бытовой причине. Может, когда-нибудь…

Солнце начало уже по-летнему пригревать, дни удлинялись… Китти и Элизабет Кэллоувэй шли рядом по тропинке. Элизабет заметно постарела после гибели мужа: углубились морщины на лице, из-под белого чепчика выбивались седые пряди… Но она все еще была достаточно сильной и здоровой женщиной, хорошо справлялась со своей многочисленной семьей.

— Ты слышала о Саре? — спросила она. — У нее должен вот-вот подоспеть срок.

Китти кивнула.

— Я со дня на день жду приезда Романа. Она должна была разродиться еще неделю назад.

Но шла за неделей неделя, и Китти, не получая никаких известий, начала беспокоиться.

— Ну, немножко запаздывает, что здесь такого? — утешала ее Эстер Уортингтон.

В один из таких дней напряженного, беспокойного ожидания известий из Хэрродтауна Китти собирала свои книги, заталкивая их в матерчатый мешочек, когда с удивлением заметила, что Кезия Кэллоувэй, которая пять минут назад ушла домой, снова появилась в классе. В такую теплую погоду ученики обычно торопились домой, но девочка, похоже, спешно вернулась назад. Она стремительно вошла в дверь блокгауза, волосы ее развевались.

— Ты что-нибудь забыла, Кезия? — спросила Китти.

— Нет, мэм… — тяжело дышала она. — Мама говорит… Вы не могли бы сейчас прийти к нам, госпожа Китти?

Встревоженная срывающимся голосом Кезии, Китти захватила мешочек и отправилась следом за ней. Снаружи ярко светило солнце, хотя на западе скапливались темные грозовые тучи, а ветер задувал все сильнее.

— Что-нибудь случилось с твоей мамой? — допытывалась у нее Китти.

Но девочка, не слушая ее, неслась вперед как молодой олень.

— Нет, мэм, — и поманила Китти взмахом руки.

Они нашли Элизабет в одном из блокгаузов: она с тяжелым выражением лица разговаривала с невзрачным конопатым юношей.

Увидев приближающихся к ним дочь и Китти, Элизабет осеклась.

— Китти… Господи, Китти… Какие дурные вести… Это Ларкинг Мозер… Когда мне сообщили о его приезде из Хэрродтауна, я захотела выяснить, знает ли он Романа с Сарой…

Адамово яблоко юноши заходило ходуном.

— Кто же в Хэрродтауне не знает Романа Джентри и его миссис?! И мне ужасно не хотелось стать вестником беды…

Вздохнув, Китти повернулась к Элизабет:

— Значит, выкидыш…

Она качала головой, жалея Сару и Романа. Боже праведный, какой удар для Романа!

— Нет, мэм, — сказал Мозер. — С ребенком все в порядке. А вот несчастная госпожа Джентри умерла в родах… Она была такой хорошей женщиной… Настоящей леди.

Подгоняемые порывами ледяного ветра облака закрыли почерневшее небо. Китти, похолодев, беспомощно прислонилась к стене блокгауза.

— Боже мой… — Элизабет с осунувшимся от горя лицом взяла ее за руку. — Он говорит, что это случилось две недели назад…

Огонь в камине погас, осталось лишь мягкое красноватое свечение кучки углей. Китти, лежа в кровати с открытыми, уже сухими глазами, прислушивалась к барабанной дроби дождя о крышу хижины. Почему-то она думала о Майкле, вспоминала ночь, в которую у нее начались роды. Тогда тоже шел дождь. Интересно, шел ли дождь, когда рожала Сара, когда она умирала?