Заклинатели - Анастасия Александровна Андрианова

Рич дёрнулся и кашлянул, выпрямляясь в кресле.

– Да, – глухо произнёс он. – Симониса действительно великая чаровница, она спасла мне жизнь и вернула возможность ходить. Вам ведь не обязательно продолжать идти на уступки Мелу, но можно хотя бы попытаться вылечить Лиссу.

Алида убрала ногу с ботинка Рича и взяла с тарелки пирожок.

– Симонисы нет в замке, – развёл руками Вольфзунд. – Она сейчас далеко и занята делами, которые куда важнее, чем лечение обыкновенной смертной девушки. Вы смотрите на меня как на чудовище, но разве я так жесток? Я позволю ей умереть в роскошном замке Владыки альюдов, рядом – мать и возлюбленный. Её участь могла бы быть в разы хуже. Она не прозябает в нищей лачуге, не страдает от боли, так что я проявляю к ней милосердие из уважения к чувствам моего сына.

Алида снова наступила на ногу Ричмольда, но совсем легонько, надеясь, что он поймёт её сигнал. Подмигивать в присутствии Вольфзунда она не решалась, но астроном бросил на неё быстрый взгляд и едва заметно кивнул. Алида едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Уж чего-чего, а смерти Лиссы они точно не должны допустить.

Позволив друзьям помолчать в притворной скорби, Вольфзунд поднялся, присел на балюстраду и скрестил руки на груди. Теперь его поза выглядела не расслабленной, а скорее решительной. Алида чуть отогнула плед: от тепла спящего Мурмяуза ей стало жарковато, несмотря на прохладу вечера. Рич чуть отодвинул своё кресло, развернув его к Вольфзунду.

– Разговор не окончен, я полагаю? – осведомился астроном.

– Естественно, я же позвал вас не для того, чтобы дружно пожалеть бедняжку Лиссу. Не буду ходить вокруг да около, подготавливая ваши юные умы к новым сведениям. Скажу сразу: я рассчитываю на вашу помощь. Помощь, а не исполнение задания в обмен на что-то. Я не стану предлагать вам сделку, я просто попрошу вас сделать кое-что. Для меня. Для себя. Для всех.

Алида едва не застонала. Мел был дважды прав! И насчёт Лиссы, и насчёт просьбы Вольфзунда. Но от того, что альюд не приказывает им, а именно просит, воссоздав, насколько возможно, обстановку дружеского приватного ужина, в её груди зародилось приятное тёплое чувство. Ей льстило, что Вольфзунд пытается разговаривать с ними как с равными – ну, или почти как с равными, полагается на них, обычных смертных. Но тут же вернулась тревога. Он с такой лёгкостью рассуждал о смерти Лиссы, так, быть может, и их с Ричем ждёт тот же исход во время выполнения этой «просьбы»?

– Что мы должны будем сделать? – хладнокровно поинтересовался Ричмольд.

– Прекрасный деловой подход, господин Лаграсс. Вы помните наш разговор о Книгах?

Рич кивнул. В Алиде проснулось любопытство: что это за разговор о Книгах? О каких именно Книгах? Не тех ли, в которые Рич собирал магию?

– Я упоминал о Книгах Величия, которые хранятся в надёжном месте. Ты, Алида, не слышала этого, но по пути наш астроном поведает тебе всё. Сейчас же просто скажу, что Книги Величия – средоточия мощнейших магических сил. Они находятся в книгохранилищах в сердце Птичьих Земель. Полагаю, Книги Величия пребывали в Небытии вместе со всеми нами, но они не могли исчерпать свою силу. Манускрипт был сильнейшей из подобных Книг, в нём хранилась вся волшебная сила, но после его уничтожения часть магии устремилась туда, где таилась многие века. Сейчас эти Книги – едва ли не сильнейшие магические источники на свете. То, что пытаются собрать Магистры, – ничто по сравнению с хранящимся в Птичьих Землях. К слову, там есть и Книги Тьмы – результаты трудов многих поколений Чернокнижников прошлого.

– Эллекен! – осенило Алиду. Она так распереживалась, что даже отставила чашку в сторону и забыла про пироги. – Он же наверняка захочет овладеть ими! Нет-нет-нет, это же значит…

Алида обхватила голову руками. Она представила, что будет, если отец Вольфзунда, беспринципный и кровожадный, доберётся до Книг, пропитанных силой. Ей стало действительно страшно. Раньше Эллекен и его господство казались чем-то далёким и маловероятным, Алида не задумывалась всерьёз о том, что он делает в Мёртвых Землях, запертый в смертном теле и почти без сил. Зато сейчас ей стало ясно, что у Эллекена на самом деле есть возможность не только вернуть свою силу, но и приумножить её.

– Так бегите скорее туда! – воскликнула она, глядя на Вольфзунда. – Возьмите эти Книги и примите их силу! Лучше вы, чем ваш отец!

– Взять всё и разорваться от распирающих меня сил? Что происходит с переполненным сосудом, госпожа Фитцевт? – Вольфзунд склонил голову набок, разглядывая Алиду. – Иногда жидкость просто переливается. Но ведь и сосуд может лопнуть.

– Тогда уничтожьте их! Пусть не достаются никому. Можно взять Священный Всполох с пустошей и сжечь это книгохранилище! Почему вы бездействуете? Вы хотите войны?!

Вольфзунд постучал ногтём по краешку бокала. Хрусталь отозвался мелодичным звоном.

– Именно поэтому я и позвал вас. Потому что не хочу войны. Но и уничтожать книгохранилище не собираюсь. Не я создавал Книги, не я собирал для них силу, и не мне решать их судьбу. Мы защитим их от Эллекена, а большего и не нужно. У любого вмешательства должны быть разумные границы, иначе кто знает, к чему оно может привести?

– Допустим, я не стану спрашивать, почему снова мы. – Рич с вызовом вскинул голову. – Спрошу другое. Как мы можем защитить книгохранилище от… от него? Нам кто-то поможет? Может, это прозвучит заносчиво, но я больше не позволю вам пользоваться Алидой в своих целях! Она уже делала для вас то, что не стал бы делать ни один человек, а вы пытаетесь напугать её близостью войны, разжалобить, чтобы снова забросить в самую Преисподнюю. Она же просто девочка!

Вольфзунд вскинул руку, прерывая внезапную горячую речь Ричмольда. Алида, вытаращив глаза, смотрела на друга, и чувствовала, как щёки начинают гореть румянцем.

– То, что ты мой сводный брат, ещё не даёт тебе права так вести себя в моём замке. Конечно, Алида будет не одна, разве я что-то говорил об этом? С ней будет сильный, надёжный и храбрый человек, не лишённый определённых ценных талантов. С ней будешь ты.

– Конечно, я тоже буду с ней! – воскликнул Рич. – Каким бы ни был ваш человек, я всё равно…

– Я имел в виду, что ты и есть тот человек, – вздохнул