Право умереть - Рекс Стаут

Он пытался сосредоточить на мне взгляд, усиленно стараясь не моргать.

— Я не могу больше этого терпеть, — сказал он. — И не хочу. Невиновный человек обвиняется в убийстве, а у меня не хватило духу…

Он закрыл глаза и принялся покачивать головой из стороны в сторону.

— Подумайте, — проговорил я. — Давайте вернемся к фактам. Что вы соврали полиции?

— Относительно того, где я был. В тот вечер. Я и Вулфу соврал. Я вовсе не был тогда в клубе. Я ушел сразу же после ужина и отсутствовал больше двух часов.

Я едва не спросил: «Где же вы были?» — но сдержался. Не знаю, что удержало меня. Никогда не знаешь, когда тебя осенит. Секунды три я размышлял, сказать или не сказать, и затем произнес:

— Вы отправились к Долли Брук и присматривали за ребенком, покуда она уезжала из дома.

Он перестал моргать и уставился на меня.

— Откуда, черт возьми?

Я улыбнулся в ответ.

— Вы только что слышали умозаключение детектива. Я знал, что около восьми часов вечера она взяла машину в гараже и вернулась через полтора часа. Сомневаюсь, чтобы она оставила ребенка одного. А теперь появились вы и заявили, что не обязаны оставаться лояльным в отношении Бруков и что вы соврали относительно того, где были в тот вечер. Таким образом я и пришел к своему выводу. Проще простого. Ну, она ездила на машине?

Он все еще смотрел не моргая.

— Значит, вы знали. И я мог бы не… Ну и болван же я… Но как вы узнали об этом?

— Конфиденциальная информация. Мы уважаем конфиденциальность, в том числе и вашу. Где же…

— Вы знали об этом в пятницу? Когда мы были здесь?

— Нет. Мы получили эти сведения вчера вечером. Куда же она ездила на машине?

— Мне не следовало приходить к вам. — Он поднялся, не слишком твердо держась на ногах. — Вы уже и так все знаете.

Он повернулся и направился к выходу.

Я преградил ему путь.

— Вы действительно болван, — сказал я. — Вопрос заключается только в том, кому вы все расскажете — мне или полиции.

Он снова заморгал.

— Вы же сказали, что уважаете конфиденциальность…

— Чушь! Вы прекрасно помните, что я говорил. Мы бы предпочли ничего не сообщать полиции, относительно вас или кого другого, до тех пор, пока не сможем назвать убийцу. Но вы не уйдете отсюда, пока не ответите на мои вопросы, или я вызову сюда полицию, и вам придется отвечать на их вопросы. Выбирайте.

Он стоял и тупо глядел на меня, беспрестанно моргая. Он обдумывал ситуацию. Я дал ему время на размышление. Наконец он вернулся, не слишком уверенно держась на ногах, и опустился на стул. Сев на место, я повторил свой вопрос:

— Куда она ездила?

— Если я скажу это, — ответил он, — то я должен буду рассказать все.

— Отлично. Приступайте.

Он медлил, не зная, с чего начать.

— Вам известно, что я собирался вступить в брак с Сюзанной? — наконец приступил он к делу.

— Если вы желаете изложить это такими словами, то да.

— Именно так я хотел изложить. Мы знали относительно той квартиры. Все знали — ее мать, Кеннет, Долли и я. Мы знали также, что она всем сердцем отдалась движению за гражданские права. Ее мать и Долли знали также, что она увлечена этим человеком, Данбаром Уипплом, но я этому не верил. Мне казалось, что я понимаю Сюзанну. И до сих пор придерживаюсь этого мнения. Вы не согласны со мною?

Незачем было втирать соль в рану.

— Я не в счет. Я не был с ней знаком. Единственно, чего я хочу, это найти убийцу.

— Но я-то знал ее. Я понимал ее. Ее мать и Долли продолжали твердить, что я обязан что-нибудь предпринять, но я считал, что самое правильное — предоставить все течению времени. Они мне все уши прожужжали относительно этой квартиры и о бесчестье и скандальной славе, которые Сюзанна навлечет на себя и на всю их семью. Затем, около месяца назад, Долли сказала, что если я ничего не предпринимаю, то она сама примется за дело. Она ни слова не сказала Кеннету, зная, что он отнесется к этому неодобрительно, но рассказала мне: вечером, когда Кеннет задержится в лаборатории, она вызовет свою мать, чтобы приглядеть за мальчиком, а сама отправится посмотреть, что там происходит. Я тоже в некоторой степени не одобрял этого шага, но, с другой стороны, надеялся, что ничего дурного она там не обнаружит. Вы улавливаете ситуацию?

Я только кивнул. Что за ситуация для взрослого человека с нормально работающими мозгами? Я не думал о цвете кожи; это не представлялось мне важным.

— Итак, — продолжал он, — вот как это было. В понедельник, когда я ужинал в клубе, меня позвали к телефону. Звонила Долли. Ее мать заболела и не могла прийти, поэтому Долли попросила меня посидеть с ребенком. Мне следовало бы отказаться, но я поехал. Я приехал к ним чуть позже восьми. Она немедленно ушла, и…

— Подождите. У нас есть сведения, что она взяла машину в гараже без четверти восемь.

— У вас неправильные сведения… Она покинула дом минут десять девятого, а гараж находится в четырех кварталах. Бог мой, неужели вы думаете, что я мог спутать? Я же сотни, тысячи раз перебирал все это в своей памяти!

— Ладно, ладно, продолжайте.

— Еще бы мне не знать! Положите ей десять минут, чтобы дойти до гаража и взять машину, и еще десять, чтобы доехать до Сто двадцать восьмой улицы, и…

— Может быть, мало? Пятнадцать…

— Нет. По Парк-авеню, затем прямо, это не может занять больше десяти минут в такое время суток. Вчера я проделал этот путь с часами в руках. Оба раза дорога заняла девять минут, а я ехал не торопясь. Итак, она приехала туда в половине девятого, вышла из машины и направилась в дом. Она поднялась на третий этаж и несколько минут стояла у двери, прислушиваясь, но ничего не услышала, постучала в дверь и еще постояла некоторое время, затем снова постучала, и снова без результата. Я рассказываю все это с ее слов. Затем она спустилась вниз, перешла через улицу, остановилась и принялась ждать. Вскоре появился Данбар Уиппл и вошел в дом. Она хотела…

— Разве она знала Уиппла?

— Она встречалась с ним. Сюзанна несколько раз брала ее с собой на собрания КЗГП. Она хотела снова подняться на третий этаж, но почему-то испугалась. Тогда она села в машину, которую оставила за углом, отвела ее в гараж и вернулась домой. Если положить на это двадцать пять минут, то следовательно, Уиппл вошел в квартиру без пяти минут девять. Было ровно половина десятого, когда она вернулась домой.

— И рассказала вам, что произошло?

— Да.

— Каково было ее… отношение ко всему этому?

— Она была возбуждена. Она думала, что ей удалось что-то доказать, но я с ней не согласился. Ясно, что Сюзанны не было дома, ведь Долли дважды тщетно стучала в дверь. Девушка, работающая в КЗГП, живет в том же доме, Сюзанна рассказывала мне о ней, и я подумал, что Уиппл приходил навестить ее. Мы начали спорить. Я не мог переубедить ее и отправился обратно в клуб.

Я взглянул на него. Он и впрямь являл собой жалкое зрелище.

— Пустое любопытство. Скажите, пожалуйста, зачем вы так настойчиво добивались, почему мы считаем Уиппла невиновным, в то время как сами отлично знали, что это так?

— Я не знал этого.

— Нет, знали. У нас только две версии. Или Сюзанна была уже мертва, когда приехала Долли (так как она не отвечала на стук в дверь), или она открыла дверь, впустив Долли, которая и убила ее. Так или иначе, но в восемь пятьдесят пять ее уже не было в живых. Не пытайтесь убедить меня, что вы не думали об этом.

— Конечно, думал. Но утверждать это определенно нельзя. Люди иногда не отзываются на стук.

— Глупости. Неудивительно, что у вас потревожена совесть. Вы считаете, что Сюзанну убила Долли, пока вы нянчились с ее ребенком.

— Я этого не говорил и не скажу. — Он вновь заморгал. Будь его ресницы крыльями, он бы за это время облетел вокруг земного шара.

— Что вы собираетесь предпринять в связи с этим? — спросил он.

Я взглянул на часы: десять сорок три.

— В ближайшие семнадцать минут ничего. Мистер Вулф выйдет из оранжереи в одиннадцать часов. Я хочу вам посоветовать… О, один вопрос. Вы сообщили миссис Брук о вашем намерении рассказать нам все это?

— Нет. Это было бы… тяжело. Она пыталась бы отговорить меня.

— А вы скажете ей о нашем свидании?

— Нет.

— И хорошо. Не надо этого делать. Советую вам выспаться. Теперь, когда тяжесть снята с вашей души, вы можете проспать хоть двенадцать часов. У нас есть комната с хорошей постелью. В вашем состоянии вы можете попасть на улице под машину.

Он покачал головой.

— Я поеду домой. Бог мой, один звук этого слова — домой! — Он поднялся и ухватился за спинку стула, чтобы удержаться на ногах. — Я не хочу, чтобы Вулф видел меня. Я не вынесу разговора с ним. Скажите, что вы собираетесь предпринять?

— У меня нет никаких идей. Поваром является мистер Вулф, я только прислуживаю у стола. Что касается вашей лжи в полиции, то забудьте об этом. Полиция к этому приучена. Если бы им никто не врал, большинство из них давно бы уже были без работы. — Я поднялся с места. — Если вам случится что-нибудь услышать от них, то вы услышите это сначала от меня. — Я тронул его за рукав. — Пойдемте. Постарайтесь добраться до дому в целости.