Трудовое воспитание и политехническое образование - Надежда Крупская

Это, конечно, небольшая частность, но, вглядываясь в то, что сейчас делается в деревне, мы видим, как среди крестьянства растет желание рационализировать свою жизнь, разгрузить ее от той части механической работы, которая заполняет весь день крестьянина.

Дальше возникает такой вопрос — надо ли развить кустарные ремесла, нужны ли они деревне или нет? Какая существует связь между крупным механическим производством и ручным ремеслом или полуремеслом? В прежнее время крупное производство обыкновенно черпало рабочую силу из рядов ремесленников и кустарей. Это было главным источником квалифицированной рабочей силы. Квалифицированный ремесленник, пробыв некоторое время на фабрике или заводе, приспособлялся к условиям производства благодаря наличию ремесленных навыков и знанию материалов. Крупные фабрики, если они были расположены в сельских местностях, обрастали целым рядом кустарных промыслов. Например, некоторые ткацкие фабрики по соображениям выгоды раздавали часть работы крестьянам. Вопрос тут был не в том, что фабрика по каким-нибудь техническим условиям не может производить тот или иной предмет и поэтому передает его кустарям и ремесленникам, но просто ремесленников и кустарей в большинстве случаев было легче эксплуатировать, можно было больше выматывать из них сил, чем из фабричных рабочих.

Посмотрим, какое сейчас соотношение между крупным производством и ремеслом. Как-то давно, когда я занималась в воскресной школе, мне пришлось говорить с учениками о кустарных промыслах. Один из взрослых рабочих пожелал высказаться и говорит: «Кустарь никогда не может выдержать конкуренции с крупным производством». Из одной этой фразы можно было с несомненностью заключить, что он посещает кружок, где говорится о марксизме, о крупном и мелком производстве. Но, конечно, такое определение кустаря есть подчеркивание одной только стороны дела. Тогда такая точка зрения была правильна, а сейчас взаимоотношения, конечно, гораздо сложнее. Посмотрим, какие взаимоотношения должны существовать сейчас между крупным механизированным производством и ремеслом и кустарничеством. Мне кажется, что в нашей стране есть возможность установить эти взаимоотношения не на базе конкуренции, а на базе взаимопомощи. Всякое плановое хозяйство, которое реально учитывает возможности и условия, должно также учесть, что одно крупное производство при данном уровне нашей техники, при состоянии наших путей сообщения, при состоянии культурного уровня не может обслужить все наши потребности, что оно должно эти кустарные ремесла подтягивать к себе, как-то их организовать вокруг себя. Если мы сейчас посмотрим на кустарный промысел, мы увидим, что некоторые отрасли его возрождаются чрезвычайно туго, да это и понятно — они ориентируются часто на старый рынок. Кустарный промысел — это промысел с отсталой техникой, и поэтому он чрезвычайно консервативен. Работники кустарных промыслов часто стараются сейчас восстановить их в таком виде, в каком они были раньше. Например, кустари изготовляют сейчас садовую гнутую мебель. Но для кого она шла раньше? Помещикам в имения, на дачи и т. д. Сейчас спрос на такого рода продукцию чрезвычайно упал. Есть ряд и других промыслов, которые тоже совершенно не рассчитаны на современный рынок, не учитывают потребности крестьянского рынка и т. д. Кустарный промысел должен так же ориентироваться на потребность рынка, как и крупное производство. Сейчас в Госплане обсуждаются и проводятся в жизнь чрезвычайно правильные и прямо диктуемые жизнью идеи об индустриализации деревни, об учете местных возможностей, местных природных богатств и сил и об организации на этой базе целых новых отраслей крупной промышленности. Эти отрасли, несомненно, будут как-то связаны и с ремеслом и с кустарной промышленностью, потому что последние долгое время еще будут существовать, поскольку крупная промышленность у нас только начинает развертываться и поскольку она недостаточно еще гибка для настоящего момента.

Перед нами встает ряд чрезвычайно важных вопросов в области сближения промышленности с сельским хозяйством, установления между ними более тесной связи, которая постепенно сотрет разницу между городом и деревней. Каждое новое звено между городом и деревней есть лишний шаг на пути к социализму.

Мне кажется, что для работников профтехнических школ чрезвычайно важно иметь всегда перед глазами эти вопросы. В данных условиях профтехнические школы могут стать очагами нового ремесла, новых кустарных промыслов. Сейчас мы не должны думать о восстановлении тех кустарных промыслов и отраслей ремесла, которые базировались на непомерном удлинении рабочего дня и эксплуатации рабочей силы. Мы сейчас подходим вплотную к вопросу о кустарной и ремесленной промышленности, и это заставляет нас особенно внимательно обсудить ту роль, которую профтехническая школа будет играть в подготовке кустарей и ремесленников. На профтехническую школу нельзя смотреть как на такую школу, которая существует «на худой конец», — нет, она сейчас страшно нужна населению, и она может помочь всей нашей промышленности принять наиболее плановый характер и перейти на какие-то другие рельсы.

Мы недавно говорили о беспризорных и, в частности, об устройстве для них мастерских. Мы обсуждали, какие это будут мастерские — должны ли они подготовлять ремесленников старого типа, не ориентирующихся на местный рынок, или нужно приспособить мастерские к потребностям современного местного рынка. Но при обсуждении этого вопроса мы натолкнулись на вопрос о роли ремесла и кустарного промысла в переживаемый момент, а отсюда — о роли профтехнической школы в подготовке ремесленников и кустарей. Поэтому я и решила сегодня говорить с вами на эту тему. Мне думается, что вы, работники профшколы, можете нащупать здесь чрезвычайно много нового и благотворного.

1926 г.

ПРОФШКОЛЫ ДЛЯ ДЕРЕВООБДЕЛОЧНИКОВ В ГЕРМАНИИ

Германия — страна с широко развитой крупной промышленностью, работающей на самый широкий рынок. Поэтому особенно интересно, почему все же в Германии поддерживается кустарно-ремесленная промышленность. Описание профшкол деревообделочников в Германии указывает, на то, что эти школы расположены в местностях, богатых лесом. В виду имеется поддержать кустарные промыслы, работающие на местном материале. Бросается в глаза тесная связь с местной промышленностью. Немецкая деревообделочная профшкола — не просто школа, которая готовит такое-то число учеников, и делу конец. Нет, она старается повлиять на промыслы, устраивает вечерние курсы, консультации, выставки. И, наконец, характерно, что внимание обращается на развитие тех умений в особенности, которые не могут быть заменены никакой высокоразвитой техникой. Элементы искусства играют в немецких деревообделочных школах исключительно большое значение.

Зачем мы нашли нужным привести перевод нижеследующей статейки в «На путях к новой школе»? Изучение труда лежит в основе программ ГУСа. Изучая местный труд, нельзя проходить мимо местного ремесленно-кустарного труда, а мы сплошь и рядом проходим, не видим, не замечаем его, интересуемся лишь «чисто земледельческим» трудом крестьянина. И потому часто программный материал далек от жизни. «Внимание к местным промыслам» — таков должен быть лозунг. В этой области нам надо острить наш взгляд, учиться видеть, как учимся мы смотреть и видеть в области сельского хозяйства.

Данная статейка имела целью обратить внимание учителя на известные стороны кустарного промысла.

Важно также учитывать потребности местного промысла при устройстве школьных мастерских.

Надо только сказать: если в Германии, в стране с высокоразвитой индустрией, местная кустарная промышленность может существовать лишь опираясь на искусство, у нас еще десятки лет, вероятно, целые отрасли промышленности не будут иметь конкуренции в лице крупной промышленности, и суживать задачи профшкол до помощи лишь в области развития художественной стороны промысла нецелесообразно. У нас центр тяжести должен лежать в рационализации техники дела.

В «Handbuch fur das Berufs-und Fachschulwesen» находим статью А. Кюне о профшколах для деревообделочников в Германии.

Вот что в ней говорится:

«Из подобных школ следует упомянуть в первую очередь о трех баварских школах для резчиков в Берхтесгадене, в Гармиш-Партенкирхене и в Обераммергау, сходных по учебным планам и программам. Первые две из названных школ делятся на специальности для скульпторов по дереву и для высококвалифицированных столяров. К ним примыкают зимние курсы для плотников-строителей с общеобразовательными предметами и чертежные курсы с четырьмя недельными уроками, которые служат для подготовки к основному курсу учеников, окончивших лишь народное училище. Обе профшколы являются художественно-промышленными училищами, главной задачей которых является поднятие художественного ремесла, в особенности резьбы по дереву. Для этой цели с данными профшколами связаны учебные мастерские для скульпторов и столяров, в которых молодежь получает хорошую квалификацию во всех отраслях по специальности. Курс в двух главных специальностях обнимает по четыре года и заключает в себе рисование, моделирование и резьбу или же черчение и столярные работы. Условием приема является окончание народной школы, желательна предыдущая практика в данной отрасли. Курс заканчивается испытанием, главным моментом которого является изготовление пробного изделия. Выставочная зала училища всегда открыта всем его бывшим ученикам для публичных выставок их художественно-ремесленных и кустарных работ».