Сторгическая любовь - И. Б. Мардов

Душевное спокойствие для личнодуховной жизни это в лучшем случае передышка трудов роста, отдых и никак не ее задача, ее благо или ее знак. Личнодуховной жизни нужна борьба, но борьба не с действительностью и не за улучшение действительности, и вообще не там, где «действительность», а где то Царство Божие, которое «внутрь есть».

Общедуховная жизнь в значительной мере обращена в прошлое, к истокам традиции, и в будущее, к осуществлению чаемого. Личная духовная жизнь проистекает, и проистекает только в минуту настоящего. Прошлое в ней имеет значение следа в настоящем, будущее значения не имеет, так как не будущее устанавливает в ней направление движения. Личная духовная жизнь вдохновляется не грядущим, а нынешним, направлена так и туда, куда в минуту настоящего зовет путеустанавливающее чувство себя заданного, в совершенстве выраженного.

Идеальные состояния в общедуховной жизни принципиально достижимы, а иногда и обязательно достижимы – чрезвычайными ли усилиями человека или по дару свыше. Личнодуховная жизнь стремится к принципиально недостижимому Идеалу, действующему в качестве двигателя духовного роста.

Личная духовная жизнь движется не от подлинника к подобию и не от подобия к подобию, а к тому, кого не было и не будет, кто есть сейчас в чувстве провидения себя должного.

Жизнь в общедушевном потоке склонна руководствоваться общими всем чувствами, с трудом выносит сомнение, незнание, поиск. Общая душа – душа поневоле твердая, и твердо верующая. Вопрошание не свойственно общедуховной жизни, и в ней не приветствуется.

Сомнения, поиски, страдания мысли, даже нерешительность и робость для личной духовной жизни естественны и составляют могущество ее жизненности. Вопрошание – один из начатков личной духовной жизни. Вопрошание – и проявление интереса к жизни и исходный момент духовного роста. Человек, живущей личной духовной жизнью, всегда живет жизнью вопрошающей. Самостоятельность, самостояние, стремление осознать себя для личной духовной жизни суть родовые признаки, достоинство которых есть показатель ее достоинства.

Достоинство каждого человека в общедушевности определяется в сравнении с другими людьми. Достоинство человека личнодуховной жизни никак не в сравнении с другими, а в том, каков он в отношение самого себя, в сравнении с таким собою, каким он мог бы стать: ниже ли он себя, равен ли себе или, редкий случай, выше самого себя.

Общедуховная жизнь красна самопожертвованием, обычно связанным с подвигом или восторженным стремлением к нему. Высший акт личной духовной жизни – самоотречение, но не самоотрицание, не аскетизм, не жертва своим или собою, не гибель того, от чего отрекаешься, и даже не умаление силы. Для самоотречения в личной духовной жизни ничего подавлять в себе не нужно. В отличие от самопожертвования оно не совершается волевым актом, а добывается в результате долгого и напряженного духовного роста.

Общедуховный человек чувствует ответственность прежде всего перед Кем-то или кем-то над собой. Личнодуховной человек прежде всего сознает ответственность в себе, перед кем-то в себе.

Личная духовная жизнь по большей части проявляется в борьбе и преодолении. Просто так, без дела, подъем на более высокую точку себя не совершается.

Рост личной духовной жизни идет на преодолении «препятствий», которые во множестве поставляются жизнью. Для общедуховной жизни их лучше бы совсем не было. Основное умение в общедуховной жизни – не допустить возникновения соблазна, не пускать его в себя, держать дверь в душу закрытой от него.

Общедуховная жизнь всегда стремится организовать течение жизни человека под его нужды. Личная духовная жизнь проистекает в специально никак не организованном житейском потоке. Существующую действительность с общедушевной точки зрения можно принимать или не принимать. Существующая действительность с личнодушевной точки зрения есть то, что необходимо человеку в качестве препятствий жизнепрохождения, без которых душе нельзя.

Сама горестная жизнь наша, со всеми страданиями и несчастиями, используется в личнодуховной жизни для самооживления и духовного роста. Требующие преодоления всевозможные препятствия, преграды, завалы, ловушки, даже несчастные случаи необходимы для живущего в личнодуховности человека и его работы, есть страдания его рабочих мук, которые общедушевному человеку представляются злом.

Выход в иные миры, в метачеловеческое состояние сознания или жизни, считается в общедуховной жизни высшим достижением адепта и используется в качестве притягательной силы и как свидетельство истинности Вероучения.

Личнодуховная жизнь запрещает покидать свой пост, выходить за пределы человеческой жизни. Иначе уничтожатся и препятствия, необходимые для духовного роста, и с ними вместе смысл личнодуховной жизни.

В монотеистических религиях считается: все по Воле Господа Бога, и всё для человека, для его блага, блаженства, спасения. С личнодуховной точки зрения человек не любимое детище Господа, а работник, рабочий Господа, Его работа и Его орудие, которому важны не свои блага, а Его хозяйская воля.

2 (16)

Осознание противоречий между личнодуховной и общедуховной жизнью важно для общей ориентированности человека в своей внутренней жизни и для уяснения Источников той и другой.

Общедуховное религиозное чувство устанавливается и формируется Верой. Общедуховная жизнь держится на приверженности и непреклонности, устанавливаемой верой-доверием. Вероисповедание – позиция Общей души по основным вопросам жизни. С общедуховной точки зрения истина есть то, что провозглашено в таком качестве Вероисповеданием или, на худой конец, объективно доказано.

В общедуховной жизни правит не истина, а верность, – верность Вере, общедуховным устоям и мировоззренческим установкам. Вера, какая бы она ни была, – всегда истинная, в том смысле, что снимает вопрос истинности и неистинности, и быть иной – неистинной – не может.

Понятие общедуховной Веры неприменимо к достоверности в личнодуховном смысле и наоборот.

В личной духовной жизни нет вопроса приверженности вере – есть вопрос мнимости душевной жизни и ее подлинности, душевного лицемерия и искренности. Неискренний человек не способен на личную духовную жизнь так же, как неверующий не способен на жизнь общедуховную.

У личнодуховного разума свои откровения разума, быть может, и не новые в истории мудрости человеческой, но новые для себя. Эти откровения – откровения своей мудрости – возникают от сердечной способности вникновения, проникновения и постигновения, – прежде всего внутридушевной жизни и путей ее превращений.

Поиск истины своей мудростью идет не наугад. Носитель своей мудрости обладает чутьем на истинное, на направление к истинному. Перед его разумом, как из спутанного клубка, торчит множество концов ниточек, но он знает, куда взглянуть, за какую ниточку тянуть, чтобы вытащить то, что он ищет.

Прежде, чем начать думать, надо почуять глубину мысли в том, над чем предстоит думать. Еще не зная самой мысли, своя мудрость знает, где и в каком направлении искать ее. Своя мудрость обладает особой чуткостью к истинному, важному, неважному, то есть обладает интуицией на глубокую мысль. Это непременное условие работы своей мудрости.

Своя мудрость – это всегда слушание: либо в свою душу, либо из души в душу, либо слушание живой души вообще; но не вещи. Своя мудрость постигает только одушевленное, и в состоянии