Моя по праву - Дэни Вейд

Когда Слоан начал гладить ее руки, Зиара не стала возражать.

— Эти сорок процентов значили для меня больше, чем все деньги и дома, которые унаследовала Вивиан. Я мог бы продать свою долю, но я воспринимал это как свидетельство его доверия ко мне.

Зиару охватило желание обнять Слоана и прижать к себе. Она с трудом сдерживалась.

— Тогда почему ты долго не принимал участие в работе компании?

Он рассмеялся:

— Ты видела, как Вивиан сотрудничает со мной. Ради компании я отстранился и позволил ей управлять единолично.

— Но ты знал, что наступит время…

— Я понимал, что без необходимых навыков Вивиан недолго сумеет продержаться на плаву. Я ждал до последнего, и ей пришлось позволить мне заняться нашим бизнесом. Вивиан должна была предвидеть, что я не буду вечно оставаться в стороне, — сказал Слоан. — «Итернити» — единственное, что досталось мне от отца.

Он сказал все, что Зиара хотела услышать.

Глава 11

Когда они вернулись в дом, Слоан нашел Патрика в окружении гостей. Все смеялись. Слоан взмахом руки подозвал его к себе.

Патрик приблизился с небрежной элегантностью. У них было много общего, да и сошлись они на почве разлада в семьях. Несмотря на различие в характерах, Патрик умел заставить Слоана забыть про гнев, взглянуть на вещи по-другому. В конце концов, он был готов подставить дружеское плечо, когда в этом возникала нужда. Слоан отвечал ему той же монетой. Патрик был ему как брат.

Сейчас ему требовалось от Патрика нечто большее, чем дружба. Должно быть, его мысли легко было прочитать, потому что Патрик протянул:

— Сделай или умри? Так, что ли?

Слоан не стал его разубеждать:

— Да.

Патрик взмахом руки указал им на кабинет. Зиара восхищенно вздохнула, очутившись внутри. Слоан с удовольствием наблюдал, как на ее лице появился чуть ли не детский восторг. И он понимал почему.

Стены просторной комнаты были полностью закрыты книжными полками. Из мебели стояли лишь несколько больших кожаных кресел и оттоманок, а также стол. Зиаре здесь сразу понравилось.

— Какое чудесное место, — прошептала она.

— Патрик жил бы здесь, если бы его оставили в покое, — заявил Слоан.

Патрик ущипнул его:

— Ничего подобного.

— Ты, маленький отшельник.

Зиара взглянула на них, а затем перевела взгляд на дверь, за которой продолжалось веселье.

— Все верно, Зиара. Слоан называет меня отшельником, но ты видишь, какие вечеринки я устраиваю. Он поддается иллюзиям. Например, верит, что я поддержу его безумную идею и приму предложение.

— Я не сдаюсь, Патрик. Ты должен дать мне шанс все рассказать.

— Почему я должен забросить свои дела? — поинтересовался Патрик.

— Ты же знаешь, что тебе быстро все надоедает. Считай мое предложение новым вызовом.

— Думаешь, не вызов работать с пятьюдесятью людьми и требовательным директором шоу?

— Как насчет того, чтобы показать старому врагу, что она мало смыслит кое в чем?

Краем глаза Слоан заметил, как напряглась Зиара. Хотя она из вежливости стояла к ним спиной и делала вид, что изучает корешки книг, ее эмоции были для него открытой книгой.

Он вспомнил, как она дала отпор пьянице. Это заставило его задуматься. Что с ней случилось? Почему она вынуждена была научиться себя защищать?

Он с трудом заставил себя вернуться к тому, ради чего прилетел в Вегас.

— Пора самому выходить на сцену, приятель. Мы завтра уезжаем. Ты летишь со мной или нет?

— Только безумец может согласиться участвовать в показе, который состоится меньше чем через три месяца.

Слоан усмехнулся:

— Зато подумай: сколько незабываемых эмоций!

— Вивиан это не понравится, — сказал Патрик, бросив осторожный взгляд на Зиару. — В последний раз, когда я сделал то, что ей не понравилось, она угрожала мне арестом.

Зиара обернулась. Глаза ее расширились.

— А что вы сделали? — спросила она.

Патрик смущенно потупил взор:

— Ну, мы забрались в погребок, когда ее не было дома, и вылакали половину бутылок.

Зиара нахмурилась.

— Но у нас есть смягчающее обстоятельство, — вставил Слоан. — В то время нам было по девятнадцать лет. И откуда мы знали, что она пригласила гостей на следующий день?

Мужчины рассмеялись.

— Мы произвели впечатление, это да, — усмехнулся Патрик. — Ее выражения…

Слоан снова вступил в бой:

— Рассматривай это как шанс продемонстрировать Вивиан, что ты превратился из испорченного богатея в чрезвычайно талантливого дизайнера.

— Подмазываешься? — проворчал Патрик и сделал жест, означающий, что он думает.

— Я серьезно, — продолжал Слоан, не обращая на него внимания. — Тебе не нужна лесть. Ты сам знаешь, на что способен. Ты работаешь в этих шоу, потому что они дают тебе возможность творить. Попробуй что-нибудь новенькое. Это займет всего несколько месяцев, и мы устроим незабываемое дефиле.

Патрик посмотрел на него:

— За мной останется последнее слово во всех моделях.

Слоан покачал головой:

— Роберт и Энтони работают в компании больше пятнадцати лет. Это будет несправедливо по отношению к ним, Патрик. Но ты придашь всем моделям современную изюминку, которой нам так не хватает.

— Если я поеду, Слоан, то не красоваться, а делать дело. Ты ведь хочешь, чтобы белье тоже было готово к показу?

Не глядя на Зиару, Слоан склонил голову. Оставалось надеяться, что этот уик-энд ее чему-то научил.

— В отношении белья ты получишь карт-бланш. Я хочу, чтобы все было закончено за два месяца.

Патрик некоторое время молча смотрел на Слоана, затем покачал головой:

— Не могу поверить, что я говорю это, но да. Я согласен.

— Тогда увидимся… когда?

— Очень скоро.

И, что-то бормоча себе под нос, Патрик вернулся к гостям.

Миссия была выполнена, и интересы Слоана сразу же переключились на другое. Когда они сели в лимузин, он видел и чувствовал только сидящую рядом с ним женщину: ее дыхание, шелест юбки, когда она скрещивала ноги, запах ее кожи, к которому примешивался цветочный аромат.

Ему вспомнилась утренняя сцена, когда он смотрел на нее в магазине женского белья. Когда Зиара только вошла, она выглядела чуть ли не парализованной — такое потерянное и неуверенное выражение лица было у нее. Она была не похожа на себя. Он чуть не вывел ее на улицу.

Но Слоану хотелось раскрепостить Зиару, хотелось вытащить наружу прятавшуюся в ней женщину, раскованную и чувственную. Страстную. Впрочем, ему тут же стало стыдно. Ведь вначале он собирался сблизиться с ней, чтобы склонить на свою сторону.