Евреи в Мстиславле. Материалы к истории города. - Владимир Цыпин

С.М. Дубнов с теплотой вспоминает своего первого учителя в хедере — бедного, многодетного "азбучного меламеда", который обучал и его старших братьев. Это был живший рядом с их семьёй Куле Велькес, рыжий еврей средних лет, весёлый, заигрывавший с малышами и совсем не похожий на того грозного ребе, которым матери обыкновенно пугали шаловливых детей. Вот как происходила их первая встреча: " Мать привела меня в хедер, помещавшийся в наёмной комнате соседнего дома, сунув мне в карманы пряники и конфеты. Там уже сидел меламед Куле с пятью учениками, такими же новичками как я. С некоторыми пришли их отцы. Учитель сидел с ребёнком, нагнувшись над таблицей алфавита с большими буквами. Ученик повторял за ним названия букв. При удачном ответе на таблицу падал сверху пряник, брошенный стоявшим сзади отцом. Это было подслащение горького корня хедерного учения."

В пасхальные дни Куле устраивал каникулы, во время которых он вместе с семьёй изготавливал в своём домике мацу по заказам жителей города. Это был для него подсобный промысел, дополнявший несколькими рублями его жалкий меламедский заработок.

Начиная с восьми лет, дети поступали в хедер-школу второй ступени, где изучали в основном талмудическую схоластику. Занятия обычно проходили в тесных и душных классах от девяти утра до восьми вечера с часовым перерывом для обеда.

Слабо образованные меламеды мало внимания уделяли библии, грамматике еврейского языка и истории еврейского народа. Основное внимание обращалось на обширные рассуждения с головоломной казуистикой, например, о различии между курицей для еды и курицей для носки яиц и другие премудрости. Причём все эти казуистические тонкости вбивались ребе в детские головы с криками, жестикуляцией, бранью в адрес непонимающих, а подчас и ударами.

Дубнов в своих работах резко критиковал тёмные стороны мстиславской хедерной жизни и предлагал проведение школьной реформы, включающей закрытие хедеров и замену их общеобразовательными еврейскими школами.

И всё же, несмотря на то, что это обучение носило жёсткий религиозный характер, оно, кроме познания веры и истории своего народа, во многом служило общему развитию умственных способностей детей. Кроме того, в хедерах дети не только читали на иврите, но и овладевали языком идиш, который являлся основным языком черты оседлости и на котором в еврейской среде осуществлялась семейная и деловая переписка. На идише существовала и серьёзная литература, давшая миру ряд знаменитых писателей. Поэтому весьма редко можно было встретить еврея не умеющего читать еврейские книги. Несмотря на явно религиозное обучение в еврейских школах, такие русские исследователи еврейского быта, как Гортынский, явно не симпатизировавшие евреям, подозревали, что в обучении еврейских детей " может быть скрывается первоначальное семя хитрых способов приобретать богатство и пользоваться во всяком случае простотой других для умножения своих барышей."(8) Власти считали, что существующая система обучения, делая всех евреев грамотными, дают им преобладающий перевес над мещанским и деревенским христианским населением, пользующимся только с недавнего времени дарами грамотности." (14)

Положение о евреях 1804 года предполагало учреждение еврейских школ и давало возможность всем евреям учиться в школах любых типов, включая университеты. Сохранился рапорт мстиславского городского еврейского кагала от 29 июня 1808 года, в котором говорится о том, что местное общество предполагает снять специальный дом для обучения детей русскому языку, имея ввиду, что в соответствии с Положением " никто из детей еврейских во время воспитания в училище не должен быть ни под каким видом отвлекаем от своей религии и не принуждаться учиться тому, что ей противно и даже несогласно с ней быть может." Рапорт заканчивается обращением к губернскому руководству с просьбой назначить для еврейского училища российского учителя, знающего и немецкий язык (наиболее близкий к языку идиш), чтобы обеспечить общение с детьми, не знающими русского языка.

Но данный проект, как и создание начальных еврейских школ в соседних с Мстиславлем уездах, долгое время оставался без осуществления.

Только после 1840 года в результате деятельности Министра просвещения С.С. Уварова казенные еврейские училища начали получать распространение (64).

В них обучение велось на идише (хотя официально языком преподавания был немецкий) и около половины всех учителей были евреями. Руководящие же посты смотрителей и учителей общих предметов занимали христиане, в том числе выкресты. Довольно значительное число учащихся государственных еврейских школ составляли дети бедняков и вдов, а также сироты. В целом более состоятельные и влиятельные родители избегали отправлять своих детей в эти заведения, имевшие репутацию вредных. Помимо чисто еврейских предметов (древнееврейский язык и Талмуд), в различных училищах преподавались русский, немецкий и французский языки, математика (арифметика), история, география, биология, бухгалтерия и проч. Однако современники отмечали низкий уровень и невысокое качество обучения в большинстве школ. Были учреждены два вида казенных еврейских училищ: двухлетние (подобные русским приходским) и четырехлетние (подобные уездным училищам).

Следует отметить, что упорядочение еврейского образования направлялось правительством "к постепенному сближению евреев с христианским населением и искоренению суеверия и вредных предрассудков, внушаемых учением Талмуда", который, по убеждению Уварова, "развращал и развращает" евреев.

Казённое еврейское училище 1 разряда в Мстиславле открылось лишь в 1851 году. В нём обучалось около ста мальчиков. Почётным блюстителем в нём был Бенцион Вигдорович Дубнов, смотрителем и учителем общих предметов — Скобликов А. Д, учителем еврейского закона и языка — Янкель Хаимович Каган, а с 1857 г. учитель Михлин Меер Файбович. В 70-е годы в нём преподавал Пахман Илья Хаимович. Но это училище было закрыто в 1874 году в связи с очередной реорганизацией системы еврейского образования. В то время число еврейских учащихся в общерусской школе так увеличилось, что правительство сочло возможным сократить число особых школ для евреев, тем более, что новая школа лучше выполняла ту программу русификации, которую проводило правительство. Поэтому в последней четверти 19 века еврейские дети после совершеннолетия могли продолжить образование только в светском приходском училище. После его окончания некоторые обучались в местном двухклассном уездном училище, которое посещали преимущественно дети русских и польских помещиков, и поэтому оно иногда называлось дворянским. Это училище было создано в Мстиславле в 1830 году как 5-классное и помещалось в двух флигелях иезуитского монастыря. В 1865 году оно было преобразовано в 2-классное уездное, в 1882 г. — в 2-классное городское, а с 1897 — в 3- классное.

Учебная программа училища соответствовала программе первых трех или четырех классов гимназии без иностранных языков. После 1874 года туда получили возможность поступать и еврейские мальчики из зажиточных и купеческих семейств. В этом училище обучались также и братья Дубновы — Вольф и Семён.

Поступление в него еврейских мальчиков объяснялось и тем, что новый закон о воинской повинности 1874 г. сокращал срок службы для лиц, которые могли представить свидетельство об окончании курса наук в какой-нибудь правительственной школе. Это побуждало родителей, которые раньше и слышать не хотели о русской школе, отдавать туда своих сыновей. Родители полагали, что школа все-таки лучше казармы.

В училище преподавали квалифицированные учителя. Юдофобии почти не было ни среди учеников, ни среди учителей.

Знакомству еврейских мальчиков с русским языком способствовало образование в середине 80-х годов в Мстиславле кружка молодёжи из состоятельных семей, члены которого в складчину покупали русские книги и выписывали из Петербурга журналы. Организаторами кружка были сёстры Фрейдлины. Они не только сами читали книги, но и давали читать их желающим. Это было ядро будущей общественной библиотеки. Одним из руководителей кружка был Лев Гуревич. В его доме в начале и хранилась библиотека. Постепенно библиотека разрасталась и в конце 80-х годов она уже размещалась в доме купца Хаима Фрейдлина. Заведовали библиотекой две его дочери, Ида, ставшая позже женой С.М. Дубнова, и Фани. Девушки, учились в местном девичьем пансионе и мечтали о получении высшего образования на женских курсах. Помогали им сёстры Фрумкины. Кроме русских классиков (Пушкина, Лермонтова, Гоголя и Тургенева) и переводов иностранных писателей в библиотеке можно было получить книги большого петербургского ежемесячника " Дело", где печатались социальные романы Шиллера — Михайлова и др., а также политические статьи и литературная критика. На молодых читателей большое впечатление производили романы Ауэрбаха " Дача на Рейне" и Джорж Элиот "Даниэль Деронда", а также " Автобиография " Соломона Маймона и "Записки еврея" Богрова. Последняя книга отличалась резкими обличениями старого порядка в еврейских общинах.