Грехи отцов - Джеффри Арчер

– Итак, наша задача – круглосуточное патрулирование западной окраины города. Не стоит недооценивать ее серьезность, потому что если Роммель намеревается атаковать Тобрук, то разведка утверждает, что пробиваться он будет с запада. Поручаю тебе составить расписание нарядов. Обычно я сам дежурю пару смен в сутки, но чаще не удается, поскольку есть другие дела.

«Например?» – захотелось спросить Джайлзу.

Джайлзу понравилось патрулирование, и он быстро перезнакомился со всеми тридцатью шестью подчиненными – не в последнюю очередь стараниями капрала Бэйтса, хорошо его информировавшего. И хотя он, следуя предупреждению Фишера, старался держать их в постоянной боевой готовности, недели текли, ничего не происходило, и Джайлз начал задаваться вопросом, суждено ли им вообще встретиться с врагом лицом к лицу.

Это произошло в апрельские сумерки, когда все три патруля Джайлза вышли на задание – град пуль посыпался буквально из ниоткуда. Люди инстинктивно бросились на землю и спешно поползли в укрытие к ближайшей постройке.

Джайлз находился с первым отделением, когда немцы предъявили свою визитную карточку, после чего выдали второй залп. Пули прошли мимо, но он понимал, что очень скоро враг засечет их.

– Без моей команды не стрелять, – приказал Джайлз и медленно повел биноклем, всматриваясь в горизонт. Прежде чем что-то предпринять, он решил доложить Фишеру. Джайлз поднял трубку полевого телефона и немедленно получил ответ.

– Сколько их, как думаешь? – спросил Фишер.

– Не больше семидесяти, максимум – восемьдесят. Если выдвинешь второе и третье отделения, то этого хватит с избытком, чтобы задержать их до подхода подкрепления.

Последовал третий залп, но Джайлз, еще раз оглядев горизонт, повторил приказ не стрелять.

– Высылаю на подмогу второе отделение с сержантом Харрисом, – сообщил Фишер. – Докладывай обстановку, и я решу, идти ли с третьим. – Он отключился.

Четвертый залп последовал вскоре после третьего, и на этот раз Джайлз, подправив фокус бинокля, увидел десяток людей, которые ползли к ним через открытый участок.

– Прицелиться, но не стрелять, пока цель не окажется в зоне поражения, беречь патроны!

Первым курок спустил Бэйтс.

– Готов! – сказал он, когда немец вытянулся и замер на песке. Перезарядив винтовку, добавил: – Будешь знать, как бомбить Брод-стрит.

– Заткнись, Бэйтс, и сосредоточься, – велел ему Джайлз.

– Виноват, сэр.

Джайлз все рассматривал горизонт. Ему удалось разглядеть двух – может быть, трех погибших; они лежали ничком в нескольких ярдах от укрытия. Он скомандовал открыть огонь и проследил, как бросились прятаться еще несколько немцев.

– Прекратить огонь! – крикнул Джайлз, помня об экономии драгоценных боеприпасов. Он посмотрел налево и увидел, что второе отделение под командованием сержанта Харриса заняло позицию и ждет приказов.

Он снова взялся за телефон, и ему опять ответил Фишер.

– Мало патронов, сэр. На левом фланге у меня сейчас сержант Харрис, но правый не прикрыт. Если вы выдвинетесь вперед, у нас будет больше шансов удерживать их.

– Твоя позиция усилена вторым отделением, Баррингтон. Я лучше останусь на месте и прикрою тебя на случай, если они прорвутся.

И снова шквальный огонь. Немцы явно засекли их позиции, но Джайлз повторил приказ не стрелять. Он чертыхнулся, положил трубку и побежал через открытый участок к сержанту Харрису. Вслед ему полетели пули.

– Что думаете, сержант?

– Там полурота, сэр, всего человек восемьдесят. Думаю, это просто разведгруппа, так что сейчас главное держать позиции и запастись терпением.

– Согласен, – сказал Джайлз. – Как полагаете, что они предпримут?

– Фрицы пронюхают, что их больше, и могут атаковать до прибытия подкреплений. Нам будет легче, если лейтенант Фишер подтянет третье отделение на правый фланг.

– Согласен, – повторил Джайлз, когда их поприветствовал очередной град пуль. – Вернусь, переговорю с Фишером. Ждите моей команды.

Джайлз, петляя, пересек открытое место. Теперь пули прошли слишком близко, чтобы повторять этот рискованный бросок. Едва он собрался связаться с Фишером, как полевой телефон загудел. Он схватил трубку.

– Баррингтон, – сказал Фишер. – Думаю, нам пора перехватить инициативу.

Джайлзу пришлось повторить про себя слова Фишера, чтобы увериться в смысле.

– Вы предлагаете мне атаковать немцев, а сами прикроете меня силами третьего отделения?

– Если мы пойдем на это, – вмешался Бэйтс, – то будем как сидячие утки на расстоянии прямого выстрела.

– Заткнись, Бэйтс.

– Слушаюсь, сэр.

– Сержант Харрис думает, и я с ним согласен, – продолжил Джайлз, – что если вы подтянете третье отделение на правый фланг, немцам придется атаковать, и тогда мы сможем…

– Меня не интересуют соображения сержанта Харриса, – возразил Фишер. – Приказы отдаю я, а вы их выполняете. Ясно?

– Так точно, сэр, – ответил Джайлз и шваркнул трубкой.

– Я всегда могу подстрелить его, сэр, – обронил Бэйтс.

Джайлз проигнорировал его, зарядил пистолет и прицепил к ремню шесть штук гранат. Он встал на виду у отделений и зычно скомандовал:

– Примкнуть штыки, приготовиться к атаке! – Затем он шагнул из укрытия и крикнул: – За мной!

Джайлз побежал по глубокому, обжигающему песку; сержант Харрис с капралом Бэйтсом отставали всего на шаг. Его немедленно встретил новый град пуль, и он задумался, как долго проживет при таком превосходстве противника. Осталось еще сорок ярдов, и он отчетливо видел три вражеских блиндажа. Джайлз сорвал с ремня ручную гранату, выдернул чеку и швырнул в средний окоп, словно отбивал крикетный мяч с дальнего рубежа в перчатки вратаря. Граната приземлилась прямо над срезом наката. Джайлз увидел, как два человека взлетели в воздух; одного швырнуло назад, и он упал навзничь. Джайлз резко повернулся и бросил влево вторую гранату – скорее уже по инерции, поскольку огонь противника внезапно захлебнулся. Третья граната уничтожила пулемет. Продолжая бежать, Джайлз видел людей, державших его на мушке. Он выхватил из кобуры пистолет и начал палить, как делал на стрельбище, однако теперь его мишенями были живые люди. Упал один, двое, трое; потом Джайлз заметил немецкого офицера, целившегося в него. Немец опоздал на долю секунды и рухнул перед ним. Джайлза замутило.

Когда он был уже в ярде от укреплений, молодой немецкий солдат бросил винтовку, а второй поднял руки. Джайлз посмотрел в отчаянные глаза побежденных. Ему было незачем знать немецкий, чтобы понять их желание жить.

– Прекратить огонь! – крикнул Джайлз, покуда остатки первого и второго отделений быстро овладевали вражескими позициями. – Собрать их и разоружить, сержант Харрис…

Он повернулся и в считаных ярдах от блиндажа заметил Харриса – лицом в песок, изо рта сочилась струйка крови.

Джайлз оглянулся на проделанный путь и заставил себя не считать солдат, которые отдали жизни из-за бездарного решения одного человека. Санитары уже выносили тела.

– Капрал Бэйтс, постройте пленных в колонну по три и отведите в расположение части.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Бэйтс без тени лукавства.

Через несколько минут Джайлз и его поредевший отряд потянулись обратно. Они прошли ярдов пятьдесят, когда Джайлз увидел Фишера, бежавшего к нему с третьим отделением.

– Отлично, Баррингтон, я сменю вас, – прокричал тот на бегу. – Замыкайте колонну. За мной! – Он развернулся и триумфально возглавил пленных немцев, зашагав по направлению к городу.

Возле отеля «Маджестик» их приветствовала небольшая толпа. Фишер козырнул однополчанам.

– Баррингтон, проследите, чтобы пленные были интернированы. Затем отведите ребят в столовую и угостите выпивкой, они это заслужили. А я пока доложу майору Ричардсу.

– Можно, я убью его, сэр? – спросил Джайлза Бэйтс.

17

Когда на следующее утро Джайлз спустился к завтраку, несколько офицеров, с иными из которых он раньше и словом не обмолвился, подошли к нему пожать руку.

В столовой к нему повернулись и улыбнулись другие, и это немного смутило его. Джайлз взял овсянку, два вареных яйца и устаревший выпуск «Панча».[16] Он сел в одиночестве, надеясь, что его оставят в покое, но к нему тут же подсели три незнакомых австралийских офицера. Джайлз перевернул страницу и рассмеялся над карикатурой Е. Х. Шепарда, изображавшей Гитлера, который удирал из Кале на велосипеде с разными колесами.

– Потрясающе смелый поступок, – сказал австралиец, сидевший справа.

Джайлз почувствовал, что краснеет.