Поступь стали VII (СИ) - Тартаров Радислав

Детей мой вид не впечатлил, видно, их нынешнее состояние не способствовало ярким эмоциям или их за время пребывания тут уже не удивишь обрубком. В общем, ребятня, ведомая Марфой, вид имела отстранённый и откровенно сломленный.

— Тридцать два ребёнка, это в одной клетке. Сейчас Файа выведет еще столько же где-то, — без лишних пояснений сказала воительница.

Оно и понятно, говорить лишнее в данной ситуации смысла не было.

Так оно и случилось. Через минут пять ещё сорок детишек в возрасте от трех до семи лет были выведены Файей. Но на этом всё, ни Вурдор, ни Зигфрид больше никого не нашли. В замке остались лишь дети, все остальные " обитатели" просто исчезли.

Силы и возможности, совершившего сие действие, откровенно пугали. Я постарался откинуть навязчивую мысль о божественном вмешательстве, но, как мне кажется, такое предположение было наиболее логичным. Вот только мне крайне не хотелось хоть как-то быть замешанным в божественных авантюрах, да и вообще быть пешкой в чьей-то игре. А на более значимую персону я, по моему скромному самомнению, не тяну, не хотелось бы.

Возвращение в замок вышло каким-то унылым. Кроме детей и чанов с кровью в замке более ничего ценного не обнаружили. Да, сам замок и окрестные территории как бы представляют ценность. Но! Победу завоевали не мы. Я рассказал, что происходило во внутреннем дворе замка, и то, что я был на волоске от смерти. От услышанного у моих соратников настроение испортилось кардинально.

— Значица вот оно как, интерес клыкастой княжны к тебе всё же иссяк, — почёсывая бороду, сказал идущий рядом Белор.

— Со слов клыкастой, да. Но их засада и факт того, что личные служанки Вильгерты Цеппелин явились, говорит сам за себя, — ответил я, находясь в руках у довольной и мурчащей Калипсо.

— И говоришь, мол, не помнишь, как химер создавать?

— Ага, всё, что связано с хаосом, исчезло из моих воспоминаний. Лишь животноводство, целительство и всё. Ну ещё руны помню.

— А может оно и к лучшему? — мельком взглянув на меня, спросил Белор. — Хаос — не то, что нужно этому миру. Если не ты был причиной нашей победы, то сущность, сотворившая это, могла таким образом предупредить тебя. Мол, не стоит, лишнее это…

Слова Белора заставили задуматься. Ибо если учесть, что только знания с хаосом исчезли, то всё сходилось. Может, действительно это такое предупреждение? Но что тогда, как быть дальше? Вопросы… Не успел я уйти в глубину раздумий, как мои мысли прервал Вурдор:

— Если это так, и это своеобразное предупреждение от сущности, позволившей нам выжить, заодно вручившую нам дармовую победу. Нужно сделать выводы и откинуть хаос из применения. Ибо как она уничтожила вампиров, так могла уничтожить и нас всех. Так что жаль, конечно, всё-таки химеры были сильны, но нужно идти дальше. У тебя есть магия жизни, форма Ар-Атари, руны. Практикуйся в том, что есть, и будь что будет. Надеюсь, как-то справимся.

— Надежда нам не принесёт победу, надежда не освободит логово. Надежда не очистит Алтонию от вампиров. Надежда не спасла нас сегодня, — цедя сквозь зубы слова, сказал я, уж больно обидно было терять такие значительные ресурсы.

— Да, но ты не бог. Будем действовать по мере возможностей, обзаводиться союзниками. Сами становиться сильнее. Да, так случилось, что мы за пару месяцев не смогли собрать силы, чтобы противостоять такой угрозе. Но нашей вины в этом нет, Гросвеноры пали, Киринтийский пал, все пали. Не вини себя во всех проблемах мира, не ты их создавал, не тебе их решать. Но кое-что мы всё же узнали, — сказал Вурдор.

— Что мы узнали?

— Возможно, кто-то из Гросвеноров жив.

— Поясни.

— Тройка любимчиков. Так она сказала?

Я молча кивнул.

— Могут быть они.

— А может быть кто-то из Санза, Барадоров или Гротумов, — вставила своё слово Марфа.

— Всё может быть, но шанс того, что старшие члены рода живы, всё же появился. Ранее мы думали, что все они мертвы, — спокойно сказал Вурдор.

— А почему ты думаешь, что среди этой тройки никого из королевского рода нету?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Самого короля бы не смогли пленить. Ибо если бы он выжил после ментальной бомбы, он бы всё там уничтожил. Его грань силы и владение огнём не просто так делали его сильнейшим воином во всей Алтонии.

— Нужно кое-что учесть, — вступила в разговор Файа. — Кровососки сказали, что появились новые любимчики, но это не означает что это все, кто выжил. Может, есть еще и не любимчики, пребывающие в плену. И, Вурдор, ты не прав по поводу короля. Он может быть жив, вот только пребывающий в плену без сознания или с полностью выжженными мозгами в виде овоща. Последнее вряд ли, но то, что твари могут держать значимых пленников без сознания, вполне может быть.

— Вряд ли, зачем им держать под носом потенциальных врагов? — спросил Вурдор.

— А они нас врагами не воспринимают, мы — мясо. Пища, которая нужна лишь для поддержания военных действий с Султанатом. А держать они их могут из-за крови, всё-таки у виртуозов, мастеров первого ранга, магистров, кровь иная. Кто его знает, может и не вкуснее, чем у младенцев, но по энергетической ценности превосходящая, что более вероятно, — сказал я.

Со мной спорить не стали, помолчали.

— Про то, что Гросвеноры могут быть живы, Сабине и Урсуле не стоит знать.

— Думаешь, кинутся спасать? — спросила Марфа.

— Прям кинутся, не кинутся, но глупость совершить могут.

— Согласен, — подтвердил Белор.

Юны они еще, не стоит им тревожить душу лишь нашими догадками.

Нам потребовалось пять часов на обратный путь. Спешить было некуда, но и расслабляться не собирались. Вернулись уже где-то за полночь и без лишних слов разошлись по личным покоям, нужен был отдых, как моральный, так и физический. Я, понятное дело, был везде в сопровождении Баала и Калипсо. Первый выступал защитником, а вторая средством передвижения. Жаль, конечно, что ноги не уцелели. Обрубки хоть и остались стоять на каменной стене замка Мойскам, но они стали короче на сантиметров двадцать, так что пытаться приращивать их не было никакого смысла. Всё же придется отращивать обычным способом.

Вот только когда я, лежа на кровати, углубился в себя, всякое желание заснуть буквально испарилось. Дублирующие меридианы хаоса исчезли… Следом я попробовал трансформироваться в форму Ар-Атари, и это у меня не получилось.

Паника усилилась, не успел я смириться с потерей ценных знаний, так тут еще и потеря возможностей использования напрямую магии хаоса образовалась. Не говоря уже про форму Ар-Атари. Правда, было кое-что странное — меридианы, по которым течет жизнь, не стали больше, но их свечение явно усилилось, словно мана жизни стала более концентрированной, что ли. А что даёт более сильная концентрация маны жизни, мне известно. Улучшение навыков целителя и усиление заклинаний этого направления.

Этим я и решил воспользоваться. Исцеление, Восстановление и Укрепление. Всё пошло в ход, вот только конца действия заклинания я не смог дождаться. Ибо как только заклинания начали действовать, мне стало так хорошо и спокойно, что я сразу же заснул.

Правда, обычного сна мне этой ночью было не видать, я опять оказался в мире грёз. Не уверен, что это именно какой-то другой мир или что-то подобное, но за неимением других версий называю его так.

Как обычно оказавшись в сером пространстве, я ощутил зов. Зов был не такой как обычно, словно меня не требуют к себе, а вежливо приглашают, ну по теплоте энергии, которая меня коснулась, мне показалось именно так.

В этот раз мне не потребовалось несколько часов, для того чтобы достигнуть сферы. Всего лишь час, и я стою перед нею. Вот только сфера изменилась: вместо токсичного цвета хаоса, который был откровенно неприятен, двухметровая парящая сфера сменила цвет со светло-зеленого на тёмный.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Как только я оказался рядом, от сферы отделились энергетические жгуты и медленно потянулись ко мне, на глазах наливаясь энергией, что выразилось в интенсивном свечении. Вот только в момент прикосновения вместо мягкой и теплой энергии жизни, меня словно долбануло молнией. Хоть я и понимаю, что обстановка нереальная и пространство находится вне моей реальности, но даже тут боль была такой, что я чуть не обмочился.