Тайная любовь Высоцкого - Кудрявов Борис Павлович

Эдуард Володарский

«ВЫСОЦКИЙ ЖУТКО БОЯЛСЯ МАРИНУ ВЛАДИ!

ЗА ФРАНК ОНА ГОТОВА УДАВИТЬ ЛЮБОГО!»

Каждый новый штрих в биографии Высоцкого всегда вызывает у меня бурю эмоций. Перечитав некоторое время назад книгу Марины Влади «Владимир, или Прерванный полет», неожиданно для себя «зацепился» взглядом за строчку, на которую при первом прочтении не обратил совершенно никакого внимания: «Володарский — друг детства и приятель по пьянке, впоследствии оказавшийся предателем». И чуть ниже: «Все эти люди (Володарский, естественно, в их числе. — Авт.) были лишь лакеями, которых ты не сегодня-завтра оставлял в тени забвения». Вот так бездоказательно и, извините, чисто по-бабски категорично отрезано. Надо же, подумалось мне, какие обидно-резкие слова в адрес известного драматурга и писателя! И почему-то до сих пор остаются без достойного ответа?

Позвонил Эдуарду Яковлевичу с просьбой откровенно прокомментировать грубый наезд на него со стороны когда-то известной кинодивы. Володарский отказом не ответил. Но согласился с какой-то странной неохоткой. Похоже, не желал ворошить прошлое. Да еще в свою пользу. Хотя в разговоре был как всегда очень остроумен и не в меру субъективен. Как раз субъективизм, напор плюс литературный дар этого интереснейшего человека и большого художника и сделали его известным, популярным. Страстный монолог, которым меня огорошил Володарский, передает весь накал страстей, бушевавших после смерти Высоцкого в сердцах его близких и друзей. Кажется, противоречиям этим наконец-то пришел конец.

Потом, после публикации Эдуард Яковлевич высказал автору ряд вполне конкретных замечаний. Несмотря на неудовольствие, вызванное скорее всего ярким, жестким заголовком или звонками «доброжелателей», друг Высоцкого передал мне пару своих новых книжек. Надо честно признать — замечательно написанных! С удовольствием бы посмотрел экранизацию этих острых, как сам их автор, вещиц. И с еще большим удовольствием продолжил общение с этим редким по таланту человеком. Кто знает, может, это еще возможно?..

— Эдуард Яковлевич, видимо, у вас особый счет к Влади и ее творению?

— В той книге Влади все врет! Врет! К слову, никаких «мерседесов» она Володе не покупала. Кроме курточек и джинсов, ничего ему из-за границы не привозила. Свой первый «Мерседес» Высоцкий купил на свои деньги. При мне он отсчитывал бабки на второй «мерс» Бабеку Сирушу. Был такой бизнесмен, иранец московского розлива. Ба-бек купил машину в Германии и гнал ее оттуда через Польшу. Где-то на границе он даже специально стукнул автомобиль, чтоб перевезти в Союз как битый — меньше пошлину платить. Сируш очень любил Володю и продал ему крутую тачку фактически задарма.

Когда Влади приезжала в Москву, она здесь денег вообще не тратила. Володька разбивался в лепешку, чтобы дом был полной чашей. Марина даже улетала обратно во Францию на деньги Высоцкого. Пусть останется это вранье на ее совести.

— Как же так? Марина Влади уже в те времена, как всем казалось, была известной артисткой и состоятельным человеком.

— Что вы! Ее значимость сильно у нас преувеличивали. За границей она всегда считалась средней артисткой. Правда, удачно снялась в фильме «Колдунья». Конечно, у Марины были достаточно тяжелые времена. Володя, когда ездил во Францию, возил через границу по 10–15 цветных телевизоров «Шилялис». Я лично помогал грузить их на таможне. В Париже эти телики почему-то пользовались бешеным спросом. Их продавали там через комиссионки. На вырученные деньги Марина и жила. Таможенники на подобные манипуляции закрывали глаза. Высоцкому прощалось многое.

— Судя по высказываниям Впади, черная кошка между вами пробежала уже после смерти Высоцкого?

— Эта история началась гораздо раньше.

У меня была дача в писательском поселке «Красная Пахра». Володя с Мариной часто бывали в нашем доме. Вместе встречали Новый год. Они и ночевать оставались. Марина в те годы все время долбила мужу в темя, — пора приобретать дачу или дом. Мол, надоело жить в Москве, в квартиру вечно припираются его пьяные друзья. Выкупить дачу тогда было сложно. Одиозность фигуры Высоцкого у властей предержащих, да еще и жена-иностранка не давали это сделать. Ведь дачные поселки вокруг Москвы были, по сути, закрытыми зонами. Все Володины начинания кончались провалами. Были случаи что и участок подбирался и даже задаток давался, а сделка срывалась: ну, никак не проходила кандидатура Высоцкого через чиновничье сито.

— Вот что пишет в книге Влади: «Единственный человек среди наших знакомых, у кого есть дача с большим садом, — это твой друг детства Эдик Володарский. Он сразу соглашается уступить нам часть своего участка…»

— Во-первых, я не друг детства. Мы познакомились с Володей в 1962 году в Ленинграде. Он снимался в фильме «713-й просит посадки». Остановился в гостинице «Советской», где жил и я. Иду как-то утром в буфет, похмелиться. Смотрю, стоит Высоцкий, выбирает, что взять подешевле. Денег у него тогда не было. Я заказал два коньяка. И — покатилось! Накушались славно.

Так вот, мой участок в поселке был самым маленьким, всего-то в полгектара. Раньше он принадлежал вдове Семена Кирсанова, чьи стихи Володя Высоцкий очень любил. Осталась там времянка, в которой жила прислуга. А дачу я, кстати, покупал за огромные по тем временам деньги — 56 тысяч рублей.

Как-то предложил Володе — отремонтируй времянку, и живите с Мариной. Жалко, что ли? Он загорелся. Пошел, посмотрел и говорит: «Слушай, а что, если времянку снести и из бруса, мне обещали достать, построить настоящий дом? Потом все равно вступлю в кооператив, и дом перевезу в другое место».

Ударили по рукам. Началась стройка.

Это было в году 78-м, кажется. Честно говоря, и я сам, а больше моя жена Фарида просто охренели от такой бредовины. Представь, она готовила жрать рабочим, которые пили по-черному. Замучился собирать бутылки по участку. Володя иногда приезжал, охал, ахал и уезжал. Еще реже наведывалась Марина. К марту 1980 года дом построили. Подвели газ, причем сделано это было незаконно.

Как ни странно, Высоцкий в новом доме практически и не жил. Приедет, посмотрит, а ночевать идет ко мне. Считал, что у меня уютней. Несколько раз приезжал вместе с Мариной, а когда Влади не было, привозил с собой Ксюху (Оксану Ярмольник. — Авт.). Несколько раз они ночевали в новом доме. Частенько другие гости наезжали. Кто здесь только не перебывал? Когда орава людей сваливала, мы с Володей в том доме красиво пьянствовали.

Еще во времена строительства меня начали долбать знатные соседи — Юлиан Семенов, Эльдар Рязанов, Андрей Дементьев, Григорий Бакланов: почему у тебя Высоцкий строит дачу? Это, мол, запрещено. Ты не имеешь права. Отнекивался, как мог. Говорю: да не дача строится, архив мой и библиотека. На строительство которых имел, кстати, полное право. Но осаждали страшно. Они же совковые люди, которым до всего было дело.

В июле 80-го Володя умер. На третий же день после похорон Марина спрашивает: «Что будем делать с домом?» Ничего вразумительного я, естественно, ответить не мог. Тогда она предлагает: «Давай разделим участок». Отвечаю: «Сделать это невозможно, земля-то государственная».

Лично мне, как частному лицу, принадлежал только пай в кооперативе, имевший цену 17 тысяч 840 рублей. Именно в такую сумму оценивался каменный дом, построенный еще при Кирсанове. Такого поворота событий Влади, видимо, представить себе не могла. Она считала, что я ее обманываю. В наших бурных разговорах принимали участие Володины друзья — Артур Макаров и Вадим Туманов. «Ребята, — говорю, — в таком тупиковом деле есть лишь два пути: первый — я беру на себя обязанность оплачивать в Володином теремке свет, отопление. Никто в нем жить, конечно, не будет. Пусть Марина приезжает, когда захочет, и хозяйничает. Или разберите постройку, и увезите брус к такой-то матери в Париж!». Марина стала возражать: дом якобы стоит 40 тысяч. Ее интересовали только деньги.