Жиган против банды - Сергей Зверев

Панфилов понял, что вряд ли словоохотливый еврей знает что-либо существенное. Да и оперативная группа, прибывшая на место преступления, не станет делиться с Константином своими секретами и находками. Даже если он покажет удостоверение «особиста». А это дело скорее всего так и останется нераскрытым и потонет среди точно таких же нераскрытых дел, выражаясь языком оперативников, «висяков». А ведь час назад Константин был почти уверен, что к вечеру ему удастся найти Светлану. Теперь главный свидетель мертв, и опять придется все начинать сначала.

«Да, самоуверенность – опасная штука, – подумал он, вытаскивая из пачки вторую сигарету. – Никогда нельзя откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Эх, черт меня попутал потащиться в тот бар… И все-таки, почему убили именно его? Не хочется верить, что это как-то связано с моим расследованием».

Однако внутренний голос упорно твердил, что исполнители убийства Кузьмина и убийства журналиста были одни и те же. Следовательно, и преступления эти заказал один и тот же человек.

Только сейчас Константин понял, как тяжел хлеб частного сыщика. И сейчас это конфиденциальное расследование нельзя было переложить на плечи других – слишком многое было поставлено на карту. Где-то в стенах Министерства обороны, в своем просторном кабинете генерал Клебаничев терпеливо ждал новостей, которые, увы, нельзя было назвать обнадеживающими…

Неожиданно Константин почувствовал на своем плече чье-то робкое прикосновение. Резко обернулся и едва справился с нахлынувшим волнением – в метре от него стоял Митя, живой и невредимый Митя Победушкин, о смерти которого Панфилов сожалел несколько минут назад.

– Господи, это ты?

– Извините, что я не пришел в бар, как обещал, – разжал побледневшие губы журналист, избегая смотреть на Константина. – Тут такое закрутилось… Кошмар!.. Леонид погиб… Ну, тот, с короткой стрижкой… Вы его вначале за меня приняли… Какие-то подонки выстрелили в него в упор из пистолета, когда он выходил из подъезда.

– Я знаю.

Митя Победушкин горестно покачал головой:

– Впервые в жизни мне пришлось так тесно соприкоснуться со смертью. Господи, как же это страшно! Еще сегодня утром я даже и не подозревал, что вечером Леонида больше не будет с нами.

Эти пафосные слова немного удивили Константина, но он тут же вспомнил, что такие штампованные фразы обычно произносят на кладбище, перед тем, как прощаются с покойниками.

«Наверняка Победушкин уже отрабатывает на мне эту сцену», – с неприязнью подумал он и спросил:

– Ты видел, как его убили?

Митя судорожно замотал головой:

– Нет… Но мне кажется, что они застрелили Леонида по ошибке. На его месте должен был оказаться я…

Панфилов поймал на себе недоверчивый взгляд старичка, судорожно пытавшегося понять, что же здесь все-таки происходит и кто этот высокий, сильный мужчина, который еще минуту назад представился другом уехавшей Леночки, а теперь вдруг оказалось, что он прекрасно знаком с журналистами «Чистого мира»? На лице старого еврея застыло недоумение, смешанное с любопытством, и Константин решил предотвратить ненужные расспросы.

Он взял Митю за локоть и оттащил его в сторону, к своей машине. Вначале журналист попытался бурно возмутиться, но затем сник, видимо, смирившись с собственной участью. Пробормотал несколько невнятных фраз, поглядывая на стоящих в оцеплении милиционеров, и едва не шлепнулся в обморок, когда от места происшествия отъехала машина «Скорой помощи». Выводы напрашивались само собой – Митя панически боялся расспросов оперативников из милиции, хотя и пытался изо всех сил скрыть свои чувства.

Лишь оказавшись в салоне «БМВ», он немного успокоился. А когда Константин повернул ключ зажигания и автомобиль выехал из злополучного переулка, на лице журналиста даже появился румянец. Панфилов включил магнитолу и через минуту с удивлением отметил, что мелодии Вивальди из большого концерта «Времена года» оказали на Победушкина благотворное воздействие.

– Ты говорил со следователем? – спросил Константин.

– Да. Я сказал, что ничего не видел.

– Почему ты уверен, что эти ребята хотели убить именно тебя?

На мгновение Митя замялся, но только на мгновение.

– Я собирался пойти на встречу с вами и на минутку заскочил в редакцию, – начал объяснять он. – Хотел забрать кое-какие свои вещи. Ну, наши дамочки и стали меня доставать расспросами, кто вы такой, откуда взялись…

– Гм… И что ты ответил?

– А ничего. Я не собираюсь перед ними отчитываться. Просто послал их подальше и сказал, что смываюсь. Естественно, они возмутились – номер-то к сдаче не готов! Но мне уже осточертело тянуть на себе этих бездарей. Только и умеют, что трахаться и травку покуривать, сволочи! Я взял свою сумку, попрощался и хлопнул дверью. В коридоре меня поймал Алик, наш охранник, вы его видели. Он обожает играть в компьютерные игры и знает, что я тоже увлекаюсь этими штучками на досуге. Алик с присущей ему безапелляционностью стал меня пытать, как пройти четвертый этап «Дума». В эту старую игрушку сейчас только пятиклассники играют! От него не так-то просто отвязаться, если он что-то вобьет себе в голову. Именно поэтому я задержался на несколько минут в коридоре. Пока я объяснял ему, что почем, из редакции выскочил Леонид. Наверное, за кока-колой. Или за презервативами… Он не сказал, куда конкретно, просто крикнул что-то неразборчивое на ходу. Выбежал из подъезда, и в этот момент я услышал выстрел. Точнее, тихий хлопок, будто лопнула шина. Мы с Аликом рванули из подъезда и увидели Леню… Он лежал на асфальте… Несчастный Леня…

Митя хлюпнул носом и тяжело вздохнул. Вряд ли он слишком уж скорбел по поводу смерти коллеги, скорее придерживался общепринятого правила: о мертвых или хорошо, или ничего.

– Ну и что было дальше? – мягко спросил Панфилов.

Журналист вытащил из кармана мятый клетчатый платок и громко высморкался.

– Когда я увидел Леонида, то оцепенел, – с воодушевлением продолжил он, мгновенно позабыв о своих сентиментальных чувствах. – Он лежал в луже крови, а его лицо по-прежнему оставалось спокойным и безмятежным. Кажется, он так и не успел сообразить, что происходит… Потом кто-то из жильцов дома вызвал милицию, а я вернулся в редакцию и все рассказал ребятам. Вначале они не поверили, думали – дурацкий розыгрыш.

– Но почему ты решил, что хотели убить именно тебя? – уточнил Константин.

– Не знаю. Ведь если бы не Алик, я бы вышел из подъезда намного раньше.

– Ну, это не аргумент! – усмехнулся Панфилов.

На лице Мити появилась неуверенность. Он как бы решал – стоит ли говорить этому малознакомому человеку о своих страхах и предположениях?

– Согласен, не аргумент. Но ведь вы не станете отрицать, что иногда стоит верить обыкновенному чувству интуиции? Так вот, мне с самого утра было не по себе. Все валилось из рук. Я не смог даже отредактировать собственный текст! – В голосе Мити послышалось возмущение. – Потом у меня сломалась машина, затем пришли вы и стали приставать ко мне со своими дурацкими расспросами про Светлану…

– У тебя сломалась машина?

– Да. Хотя вчера все было нормально.

– А что конкретно произошло?

– Я не разбираюсь в технике, – буркнул Митя. – Кажется, что-то с двигателем – проедет два метра, и все. В таких случаях я просто звоню своему знакомому механику и прошу его заняться моей тачкой.

– И на этот раз сделали точно так же?

– Нет, не успел. Спешил в редакцию, поэтому просто оставил ее возле дома… Кстати, а куда мы едем? – Журналист беспокойно завертел головой.

– В какое-нибудь тихое местечко, где нам никто не помешает поговорить о Светлане. Я знаю одно приличное кафе, где днем почти не бывает посетителей. Кстати, там очень вкусно кормят. Не знаю, как ты, а я здорово проголодался.

Митя тихо простонал и вскинул вверх руки. Этот театральный жест, по всей видимости, должен был изображать досаду.

– Господи, как можно в такой момент думать о еде?! Да со Светкой все в полном порядке! Это я вам гарантирую!

– Ты уверен?

– На все сто. Я сам отвез ее два дня назад к отцу Василию. Девочка устала от светской жизни, от деспотичного отца и захотела несколько недель побыть в нормальной обстановке, где можно подумать о смысле жизни и расслабиться, прийти в себя.

Это заявление несказанно удивило Панфилова.

– Кто это – отец Василий?

На губах Мити заиграла улыбка превосходства.

– Как, вы не знаете?.. Неужели?.. В свое время его учение наделало немало шума. Сразу видно, что вы далеки от религии.

– Я задал конкретный вопрос и хочу получить на него конкретный ответ, – разозлился Константин. Он искренне верил в то, что бог существует, и так же искренне не понимал: как можно общаться с ним через посредников?

– Выражаясь мирским языком, отец Василий – создатель нового учения, семена которого он, не жалея сил и средств, пытается посеять в нашу суетную жизнь. Многие называют его сектантом, но, поверьте, он никого не принуждает поклоняться своей вере. Тем не менее число его почитателей растет с каждым днем. И все потому, что помыслы отца Василия идут от чистого сердца. Он помогает людям понять друг друга, самих себя и познать окружающий мир. К нему стекаются все, кто по рукам и ногам связан грехом и не имеет сил освободиться. Я был на его лекции в одном из молодежных клубов. И это зрелище меня здорово впечатлило. Хотя назвать это зрелищем – кощунственно. Не знаю, как у меня даже язык повернулся.