Нарисованные шрамы - Нева Алтай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Еще двое охранников врываются на кухню с низким худощавым мужчиной, несущим врачебную сумку. Врач направляется к раковине и, как и Максим, начинает тщательно мыть руки. Они надевают стерильные перчатки и подходят к Косте, бледному, но в сознании и задыхающемуся. Врач бросает взгляд под тряпку и готовит иглу и нить, пока Максим очищает рану.
За моей спиной приближаются шаги, и последний охранник входит на кухню с Романом, который следует за ним в инвалидном кресле. Я издаю вздох облегчения, когда вижу, что он цел и невредим, и бросаюсь к нему.
– Боже, Роман! – шепчу я, хватаю его лицо обеими руками и целую его. Это гневный поцелуй, но все равно он мне приятен. – Что случилось?
– Произошло небольшое разногласие с нашим поставщиком, и все вышло из-под контроля.
– А Костя?
– Нож рассек ему бок. Он будет жить.
Я оборачиваюсь и опять смотрю на «остров», где врач, кажется, заканчивает зашивать Косте бок. Максим вводит внутривенно иглу ему в руку, тем временем Варя держит вверху пакет с жидкостью.
– Мне чем-то помочь? – спрашиваю я.
– Нет, пойдем наверх. Варя и Максим все проконтролируют, а врач останется на ночь.
* * *
– И так все время? Сделки срываются, на людей нападают с ножом или стреляют? – спрашиваю я, когда мы заходим в апартаменты. Я все еще дрожу. – Или машины взрываются?
– Не все время, но случается.
У меня пересохло в горле. Как он может быть так спокоен? На кухне я хватаю стакан и наливаю воды из холодильника.
– Это хреново, Роман. – Я мотаю головой и глотаю воду, желая, чтобы вместо нее было что-то покрепче. – Твой мир ужасно хреновый.
– Я ничего не могу с этим поделать, Нина, – отвечает он.
Да, кажется, это такой особый взгляд на вещи. Мне бы вернуться в кровать, но я слишком взволнована, поэтому прохожу через гостиную и встаю у окна, выходящего на подъездную дорожку. Машины разъехались. Один охранник стоит у главного входа с оружием на ремне. Другой патрулирует территорию до главных ворот, и у этого на спине висит ружье. Кажется, что все в мире Романа пришло в норму.
Я слышу, как Роман приближается и встает позади. Его костыли входят в поле моего зрения по обеим сторонам, в то время как он склоняется надо мной и кладет подбородок мне на голову. Я никогда не ощущала себя такой маленькой по сравнению с ним, как сейчас, когда его огромное тело полностью закрывает мою спину. Но паники нет. Думаю, весь этот адреналин исцелил меня.
– Что между нами теперь, Роман?
– Что ты имеешь в виду?
– У нас был секс, – говорю я, наблюдая за мужчиной, который патрулирует территорию. – Это не было чем-то, что мы планировали, понимаешь? Как теперь будут развиваться наши отношения?
– Я не знаю, малыш. Как бы ты хотела, чтобы они развивались?
– Я точно не знаю.
Наступает тишина, когда мы оба смотрим на ночь. Ее темноту нарушают многочисленные огоньки, установленные на газоне.
– Уже поздно, – говорит Роман и целует меня в плечо. – Пойдем в кровать.
– В какую?
– Ну, я буду в своей. – Он целует сбоку мою шею. – А ты можешь выбирать за себя, твоя это будет кровать или моя.
Он оставляет меня стоять у окна, задумавшись над его прощальными словами. Я знаю, что должна сделать: пойти в свою комнату и совершенно забыть то, что случилось на диване. Это было бы самое мудрое решение. На самом деле, это должно быть единственным решением.
Думаю, «мудрость» не в моих планах. Я поворачиваюсь и направляюсь в комнату Романа.
Роман
Я смотрю на очертания спящей Нины, уютно устроившейся под одеялом, ее волосы спутаны и разбросаны по моей подушке. То, что она здесь, в моей кровати, наполняет грудь странным теплым чувством.
– Уоррен здесь. – Я оставляю легкий поцелуй на ее плече. – Я буду в спортзале.
– Удачи, – бормочет она в подушку и продолжает спать.
Улыбаясь, я сажусь в инвалидное кресло и покидаю комнату. Ей надо поспать. Мы можем продолжить то, на чем остановились, позже.
Когда заканчивается сеанс физиотерапии, Нина все еще спит, я принимаю душ и спускаюсь в свой кабинет. Максим уже ждет меня, и по его лицу видно, что он не скажет ничего приятного.
– Тебе надо пригласить албанцев, Роман. Скоро.
– Ни за что. – Я подъезжаю к столу, включаю ноутбук и начинаю рыться в бумагах.
– Думаю, тебе следует пересмотреть свое решение.
– Я не в настроении, чтобы развлекать албанцев.
– Они нам нужны как партнеры, и ты это знаешь. Ты не встречался с ними несколько месяцев. – Он сидит на стуле напротив и наклоняется вперед. – Они должны быть уверены, что все в порядке.
– Они получают больше денег, чем в прошлые годы, поэтому я не понимаю, с чего бы им беспокоиться.
– Если они не почувствуют, что мы вкладываемся как партнеры, они могут переключиться на кого-то еще, Роман. В прошлый раз, когда я видел Тануша, он упомянул обращение к итальянцам. Он выдал все за шутку, но он действительно думает об этом.
– Отлично. Как раз то, что мне нужно. – Я бросаю ручку на бумаги на столе.
Максим откидывается назад и скрещивает руки:
– Итак, кого мы приглашаем?
– Тануша и его жену. Я думаю, сейчас он женат уже на пятой. И Душку с его женой. Все.
– Как насчет Хаждини? – спрашивает он.
– Нет. Он и Душку в последнее время не ладят. Мне не нужно кровопролитие.
– Хорошо. Когда?
– У Нины выставка в следующие выходные, поэтому все пройдет в эту субботу.
– Я скажу Танушу, – улыбается Максим. – Варя будет в восторге. Она только что поменяла ковры.
– Я скажу ей, что это была твоя идея. Особенно если встреча закончится кровопролитием. В любом случае Тануш может быть немного враждебным. Поэтому убедись, что парни в курсе.
Максим поднимает бровь.
– Почему? У вас двоих всегда были хорошие отношения.
– У нас были хорошие отношения до того, как я сказал, что не собираюсь жениться на его дочери, когда он это предложил несколько месяцев назад.
Максим наклоняет голову и смотрит на меня поверх оправы очков.
– И ты говоришь мне это только сейчас?
Если бы кто-то другой сомневался в моих решениях, это ничем хорошим не закончилось бы. Однако Максим – единственный человек, не считая Вари, кому я доверяю безусловно. Он мне как отец: такой, каким мой никогда не был.
– В то время мне это не казалось важным.
– Он спрашивал о Нине.
Я поднимаю на него глаза.
– И что он хотел знать?
– Он спросил, такая ли она красивая, как о ней сплетничают.
Этот скользкий ублюдок.
– И что ты ему сказал?
– Я сказал ему, что он может сам для себя решить, когда увидит ее.
– Хорошо. Как Костя?
– Потерял немного крови, но ничего серьезного. Через несколько дней он будет на ногах.
– Освободи его от работы по крайней мере на неделю. До тех пор Иван может выполнять его обязанности. Проконтролируй, чтобы врач приходил к нему на осмотр раз в день до понедельника.
– Что-нибудь еще?
– Нет. Отправляйся домой. Отдохни. Ты провел всю ночь, присматривая за Костей. Я попрошу Варю подменить тебя.
Когда Максим уходит, я звоню Нине.
– Ты проснулась?
– Теперь да. – Она зевает.
– Собирайся, увидимся внизу через час. Нам нужно ехать за покупками.
– Что?
– В субботу ко мне приедут на ужин партнеры по бизнесу. Тебе нужно платье.
– Мне точно не нужно еще одно платье. На прошлой неделе я купила достаточно одежды, которой хватит на целых две жизни. Вова еле смог запихать все в машину, и у меня нет больше места в гардеробе. Есть по крайней мере десять платьев, которые я даже не надевала.
– Ты говорила, что ты импульсивный покупатель.
– Это не то же самое, что «барахольщица», Роман.
– Мы все равно купим платье.
– Тебе нравится сорить деньгами? Это какой-то вид компульсивного поведения? Знаешь, ты можешь мне признаться, – хихикает она.
Нет, я не думаю, что могу признаться ей, какое удовольствие мне доставляет покупать для нее вещи.
– Не заставляй меня ждать.
– Эй, мне надо выгулять Брандо. Он написает на пол.
– Попроси Ольгу выгулять зверя.
– Я скажу Брандо, что ты сделал ему комплимент.
– А еще ты можешь ему сказать, что если я
