Новая русская доктрина: Пора расправить крылья - Багдасаров Роман Владимирович

Инфляция может иметь и внешние источники. Например, согласованные действия картеля ОПЕК, объединяющего основных экспортеров нефти, привели в 1973–1974 гг. к росту мировых цен на «черное золото» почти в четыре раза. Рост цен на энергоносители вызвал во всем мире инфляционную спираль и спад производства, перешедший в стагнацию. Действия по сдерживанию роста денежной массы в этих условиях могли бы только усугубить неблагоприятную макроэкономическую ситуацию в развитых странах. Гораздо более оправданной в долгосрочном плане (что и подтвердила практика) стала политика государства, направленная на экономию потребления энергии и стимулирование энергосберегающих технологий.

Один из главных источников инфляции в России сегодня — это практика ценообразования в естественных монополиях, прежде всего в газовой отрасли и электроэнергетике. Что сделало правительство Примакова во время кризиса, разразившегося после известных событий 1998 года? Одним из шагов того кабинета министров стало «замораживание» цен и тарифов на продукцию и услуги естественных монополий. В итоге удалось не только подавить инфляционные импульсы, но и организовать впечатляющий рост в обрабатывающей промышленности практически сразу после кризиса — 17,5 % в год! Конечно, предприятия обрабатывающей промышленности получили мощный начальный стимул в виде девальвации рубля, которая сделала их товары вновь конкурентоспособными на рынке. Но если бы не меры по замораживанию цен естественных монополий, они не смогли бы реализовать свои нежданно появившиеся преимущества, потому что экономика попала бы в инфляционную спираль, из которой мы, может быть, не выбрались бы и до сих пор.

А что делает сегодняшнее правительство? Оно утверждает рост тарифов на газ и электроэнергию темпами, опережающими темпы инфляции. Темпы роста цен в этих отраслях и были в последние годы, и планируются на ближайшие годы в несколько раз выше темпов инфляции. А ведь это и есть генератор инфляции. Ведь это базовые отрасли, от их тарифов зависит ценообразование по всем технологическим цепочкам во всех других отраслях экономики. Получается, что, удовлетворяя аппетиты энергетиков и газовиков, правительство у нас само раскручивает инфляционную спираль . И подавляет промышленный рост за пределами сектора добывающих отраслей.

Недавний резкий рост цен на продовольствие также не связан ни с механизмами инфляции спроса, ни с монетарными факторами инфляции, ни с избыточными бюджетными расходами.

Поэтому сводить все к простому тезису о «первородном грехе» государства, которое своими бюджетными расходами якобы всегда генерирует инфляцию, — абсолютно неверно.

И поэтому вести борьбу с инфляцией исключительно методами сжатия или замораживания денежной массы и сдерживания темпов ее роста (по монетаристским рецептам) — это грубая ошибка. Такой подход несостоятелен и концептуально, и в деталях. Свойственные ему однобокость и ущербность подтверждаются и практикой. Исследования показывают, что данные действия могут иметь противоположный эффект, то есть в действительности раскручивать инфляционный рост цен. Особенно это проявляется в условиях общего недостатка «длинных денег» — основы инвестиционного процесса.

Совершенно очевидно, что инфляция в России определяется преимущественно немонетарными факторами. Это следует хотя бы уже из того, что отношение денежной массы к ВВП у нас в стране много ниже, чем в большинстве стран. Поэтому можно говорить о недостаточной степени насыщенности экономики деньгами, а не наоборот. Кстати говоря, именно этот недостаток денежных (прежде всего кредитных) средств является сам по себе генератором инфляции. И в этом смысле проведение внешне антиинфляционных мероприятий по рецептам монетаристской научной экономической школы на деле могут быть проинфляционными. Недостаток кредитных средств приводит к дороговизне кредитов, и высокая цена кредитов в случае их использования для целей финансирования капиталовложений в дальнейшем закладывается производителем — получателем кредитов в издержки и в цены. Именно этот процесс и наблюдается в России. Результаты серьезного исследования на эту тему были опубликованы в 2006 году в журнале «Эксперт» [3].

Подчеркнем, вопрос не в том, чтобы отказаться от проведения антиинфляционной политики. Вопрос в том, какой уровень инфляции считать «нормальным» для нынешних условий с учетом стоящих перед экономикой задач сохранения темпов роста и качественной модернизации для осуществления последующего рывка. Вопрос также об эффективности тех или иных мер борьбы с инфляцией.

4.3. Об иностранных инвестициях и сбалансированной политике

Еще один феномен, нуждающийся в разностороннем осмыслении, — сложная взаимосвязь, которая существует между уровнем инфляции, валютным курсом и иностранными инвестициями.

Традиционно считается, что повышение курса валюты и низкий уровень инфляции — факторы, способствующие притоку иностранных инвестиций.

Но инвестиции инвестициям рознь. Так, вышеприведенный тезис отчасти справедлив в отношении преимущественно портфельных инвестиций.

Реальные производственные прямые инвестиции имеют отличную и гораздо более сложную мотивацию. Главный мотив таких инвестиций связан с возможностью получения прибыли от той или иной производственной деятельности, причем не менее важным является фактор устойчивости этого потока прибылей. В отличие от портфельных инвестиций, которые еще нередко называют «горячим капиталом» и которые обладают очень высокой мобильностью (они оперативно реагируют на любые изменения обстановки и конъюнктуры и поэтому могут с такой же легкостью покинуть страну, как и войти в нее), прямые инвестиции не могут легко сняться с места, так как связаны с вложениями в здания и сооружения, в средства производства, технологии и пр. Поэтому при принятии решения о прямых инвестициях очень значим фактор экономической и политической стабильности.

Долгие годы отечественные либеральные экономисты демонстрировали растерянность и уклонялись от ответа на вопрос «почему в Россию иностранные инвестиции идут по капле, а в Китай — бурным потоком?» И это несмотря на несопоставимо более высокий уровень либерализованности российского законодательства, гораздо меньший уровень государственного вмешательства в экономику, фактический режим наибольшего благоприятствования иностранному капиталу, ясно обозначенный курс на строительство капиталистического общества и на отсутствие коммунистической партии у кормила власти… Ответ на этот вопрос можно было получить у самих западных инвесторов или у их финансовых посредников — сотрудников глобальных инвестиционных банков (особенно в неофициальных, «кулуарных» беседах). И ответ этот звучал так: потому что для инвестора все равно, какой политический режим в стране, главное, чтобы он был предсказуем и стабилен. Потому что отсутствие либерализованного рынка в гораздо меньшей степени оказывает влияние на иностранные инвестиции в Китай, чем желание поучаствовать в беспрецедентном экономическом росте. И гораздо более надежно можно было заработать, работая с китайскими предприятиями, находящимися под строгим государственным контролем, даже если тебе не позволено получить контрольный пакет акций, чем в полукриминальной, а иногда и прямо криминальной среде российских предпринимателей в условиях финансовой непрозрачности компаний с неясными правами собственности. Еще один популярный тезис об обратной зависимости притока инвестиций от уровня коррупции также на поверку оказывается несостоятельным. В Китае уровень коррупции традиционно очень высок (правда, и борьба с коррупцией, справедливости ради надо отметить, сейчас ведется жестокая).

Итак, решающими факторами иностранных инвестиций являются экономический рост, а также политическая и социальная стабильность . Понимая это, надо осознавать, что и уровень инфляции, и валютный курс могут быть лишь второстепенными факторами привлечения инвестиций. Конечно, это справедливо лишь в определенных рамках. Совершенно очевидно, что в условиях галопирующей инфляции или гиперинфляции инвестиции становятся невозможными. Так же как и в условиях нестабильного валютного курса или его повышенной уязвимости. Хотя и в этих крайних случаях к уже сделанным прямым производственным капиталовложениям это преимущественно не относится — данные условия могут негативно сказаться только на планируемых инвестициях этого класса. Портфельные же иностранные вложения капитала, конечно, улетучиваются, мгновенно убегая из страны.