Мякин - Влад Стифин

Ужин Мякин провёл в одиночестве — молодёжь тоже не появилась. Побродив по знакомым местам, он никого из заговорщиков не обнаружил. Банкетный зал был закрыт, на танцах наблюдалась дикая скука. Всего лишь три пожилые дамы в ожидании танцоров слушали музыку. Но танцоры не появлялись, и лица дам по степени уныния явно не соответствовали весёленьким мелодиям, которые ведущий тщетно воспроизводил уже, наверное, более получаса.

Мякин прошёл мимо полуоткрытой двери кинозала, остановился, прислушался. Из тёмного пространства потянуло глухой тишиной. Мякин постоял у афиши с названием фильма. Старый, не наш фильм не воодушевил его на просмотр, и Мякин с чувством лёгкого удовлетворения по поводу полного отсутствия собственной занятости решил удалиться к себе в номер. У дверей соседки он машинально замедлил шаг и даже остановился. Из-за двери послышался глухой, еле слышный женский голос. Слов было не разобрать, но тональность звуков и рваный ритм речи говорили о том, что соседка кого-то то ли ругала, то ли отчитывала за какую-то провинность. Мякин на цыпочках прошёл к своей двери и осторожно вошёл в номер.

Скучный вечер, как и весь день, наконец-то подходил к концу. Ложиться в постель было ещё рано, и Мякину пришла мысль о вечерней, полезной для сна прогулке. Он, стоя у окна, вяло поразмышлял на эту тему и всё-таки остался в номере, с некоторой опаской взял книжку в чёрном переплёте, удобно устроился в кресле и прочёл ту понравившуюся ему строчку: «… спокойствие, которое постоянно царило в его доме». Настольная лампа уютно освещала мякинское пространство и рассеянного читателя с книгой в чёрном переплёте. Мякин читал:

«Орбодин любил раннее утро, когда ещё весь дом спал; любил прохаживаться по всем комнатам и закоулкам, отмечая те места, где с вечера оставался непорядок. Непорядок даже в самом малом виде Орбодин не любил. Непорядок настолько портил его настроение, что он мог накричать на нарушителя, перейти, так сказать, грань между нормальным человеком и кем-то другим, совсем не похожим на спокойного Орбодина».

Мякин отложил книгу и подумал:

«Интересно: чем там у этого Орбодина всё закончилось? И что это за нормальность и ненормальность? Как же совместить в доме спокойствие и ненормальный крик?»

Мякин взял книгу и заглянул в самый конец. Он прочёл последние строчки:

«Душа Орбодина металась, мысли путались. Он жалел себя и осуждал, а в перерывах между приступами тоски старался уговорить себя, повторяя одну и ту же фразу: “Так и должно быть”».

«Пора спать», — подумал Мякин и повторил последнюю строчку из книги:

— Так и должно быть.

Несмотря на какой-то странный день, который провёл Мякин, заснул он сразу и довольно крепко. И только под самое утро во сне его вновь посетил Орбодин.

Красавец Орбодин стоял в полумраке у его ног и настороженно всматривался в мякинскую физиономию. Лицо Орбодина Мякину показалось очень знакомым. Он отчаянно старался вспомнить: где он раньше видел это лицо?

«Где я видел это лицо?» — Мякин во сне несколько раз задавал себе этот вопрос и мучительно хотел проснуться. А красавец Орбодин синими губами повторял и повторял одни и те же слова: «Так и должно быть».

Мякин открыл глаза. В коридоре происходила какая-то суета. Он встал — пора было собираться на завтрак. Перед выходом из номера Мякин взглянул на чёрную книжку, осторожно взял её в руки и забросил подальше в шкаф на верхнюю полку. Сегодня погода вроде бы собралась порадовать обитателей санатория, на востоке занялась зимняя пастельная заря, сулящая вскоре появление золотых лучиков солнца. По ходу приближения к столовой настроение Мякина заметно улучшалось. Он представил себе, что если сегодня не встретит заговорщиков, то, скорее всего, день проведёт с большей пользой, чем вчерашний, но заговорщики, точнее — одна из них уже поджидала его за столом. Экстрасенша внимательно следила за ним, и по мере приближения Мякина всё более дружелюбная улыбка проступала на её лице.

— Доброе утро, — произнесла она и спросила: — Как вам сегодня спалось?

— Спал как убитый, — соврал Мякин.

— А я скучала без вас, — улыбаясь, заявила экстрасенша.

На что Мякин сделал удивлённое лицо.

— Да, скучала, — подтвердила она, — без вас и вашей команды. Вчера я на целый день уезжала в город.

— Понятно, — сказал Мякин. — А то я уж забеспокоился: нет и нет моей соседки.

Официантка принесла завтрак.

— А как поживают наши соратники? — спросила экстрасенша. — Как там Алексис? Много ли натворил добрых дел?

Мякин, расправляясь с утренней кашей, ответил:

— Я вчера из наших никого не видел.

Экстрасенша, аккуратно помешивая свою кашку, несколько удивлённо спросила:

— Так это что — получается, пустой день? Без замечаний?

— Пока неизвестно, — ответил Мякин. — Может, сегодня всё прояснится.

Подвинув второе блюдо к себе поближе, экстрасенша, похоже искренне, спросила:

— А у вас, у вас лично день получился? В смысле наших тайных дел?

— Тоже не очень, — ответил Мякин. — Как-то не сложилось.

Сказав так, Мякин вспомнил вчерашнее своё замечание по кофейному автомату.

«Опять я обманул её, — подумал он и тут же оправдал себя: — Так и должно быть». — Мякин мысленно произнёс последние слова Орбодина и насупился.

Экстрасенша, кажется, заметила его некую неловкость, улыбнулась и сказала:

— Придётся сегодня интенсивно потрудиться.

— Придётся, — согласился Мякин и предложил: — Может быть, чашечку кофе?

— Да, пожалуй, — ответила экстрасенша.

У кофейного автомата со вчерашнего дня ничего не изменилось, только очередь стала длиннее и порядка в ней не было. К впереди стоящим подходили знакомые из зала, а потому Мякин к автомату практически не приближался. Сносное утреннее настроение у него постепенно улетучивалось, на смену ему пришло то ли уныние, то ли желание заявить некоторым, кто они есть на самом деле.

Мякин несколько минут раздумывал по поводу сложившейся обстановки, выбирал, как ему поступить — терпеть это безобразие или скромно возмутиться, — и он решил возмутиться. Когда в очередной раз к впереди стоящей даме подрулил довольно молодой человек с пустой чашкой наготове, Мякин совершил громкое заявление:

— Граждане отдыхающие! Соблюдайте очерёдность! А если кто-то из вас считает себя умнее всех остальных и лезет без очереди, то я могу твёрдо сказать, что он хам натуральный!

Мякин замолчал. Сердце стучало, в голове что-то покалывало, но он всё-таки был очень доволен собой и даже сильно изумился своей смелости. Несколько секунд он восстанавливал дыхание, которое у него сбилось от таких волнительных слов. Но увы — втиснувшийся в очередь молодой человек невозмутимо оставался на своём месте, только дама, пустившая его, откровенно повернулась к Мякину спиной.

«Да, — подумал Мякин, —