Пятая волшебница - Роберт Ньюкомб

Маг сосредоточился на принце — тот сейчас был гораздо ближе — и вдруг почувствовал, что теперь ощущает Тристана совсем иначе. Это означало, что с принцем произошло нечто очень важное и он стал другим на очень значительном, глубинном уровне.

На вопрос о том, что именно могло случиться с Тристаном, существовал, в частности, один в высшей степени огорчительный ответ, если учесть все, что маг знал о тайнах, которые хранит в своей глубине Олений лес. Однако сознание Вига упорно отбрасывало этот возможный вариант. Отчасти из-за того, что он выглядел уж очень сложным и создавал слишком много проблем, а отчасти потому, что ради самого принца старику очень не хотелось верить в его осуществление.

«Осталось совсем немного, — размышлял он. — До коронации всего тридцать дней. Вечность, молю тебя, сделай так, чтобы я не обнаружил в мальчике никаких изменений».

Добравшись в поисках Тристана до этой поляны, маг и Шайлиха увидели расстеленное на земле одеяло. Чувствуя, что принц где-то совсем рядом, Виг принял решение дождаться его именно здесь. Его спутница так переволновалась и измучилась, что немедленно уснула под сенью деревьев, подложив под голову седло вместо подушки.

От не потерявших зоркости глаз старика не ускользнуло ничто — ни дуб, служивший Тристану мишенью, ни отломанная от его ствола, повисшая на полосках коры ветка, ни смятая трава в нескольких футах от обрыва.

Маг посмотрел на спящую женщину. Беременность не портила красоты принцессы. Она унаследовала от матери, королевы Морганы, длинные золотистые волосы и высокую, стройную фигуру. Однако карие глаза, чувственный рот и жизнерадостная натура ярко отражали ее индивидуальность. Старик печально покачал головой. Как мало Шайлиха и Тристан знали о своих скрытых задатках. Необходимость таить от близнецов секрет их предназначения просто разбивала сердце.

Он перевел взгляд на долину и Таммерланд, столицу королевства, на протяжении вот уже более трех веков бывшую его домом. Вид сверху открывался великолепный. Если именно сюда Тристан обычно удалялся во время своих одиноких прогулок, Виг мог его понять.

Ему в голову пришло странное сравнение, и он улыбнулся, покачивая головой. Между ним и этой страной, которую маг так любил, было много общего. И он, и страна стары. И оба они скрывают множество тайн, и оба находятся в относительной изоляции. Евтракия на востоке омывалась морем Шорохов — морем, которое никому еще не удалось пересечь. Сотни людей предпринимали такие попытки, но ни один не смог выйти в море на расстояние больше четырех дней пути и вернуться. Надо полагать, все они погибли. Море Шорохов щедро одаривало живущих на его берегах рыбаков, но им даже в голову не приходило пытаться пересечь его. Кстати, никто не понимал, почему оно называется морем Шорохов. Так уж повелось, вот и все. У самого Вига с этим таинственным морем тоже были связаны зловещие воспоминания… Он с трудом заставил себя выбросить их из головы.

На северной, западной и южной границах Евтракии тоже существовали непреодолимые препятствия. Охватывая королевство с запада, горный хребет Толенка в форме полукруга тянулся с северного побережья страны до южного; он считался непроходимым. Темно-серые, покрытые снегом зазубренные горные вершины уходили в небо с трех сторон Евтракии, кроме востока, где простиралось море. Горы были столь высоки и неприступны, что все, кто пытался преодолеть их, неизменно терпели неудачу. Этому способствовал также крайне разреженный воздух, которым не могли дышать даже маги, не говоря уж о простых людях.

Ни одного перевала обнаружить до сих пор не удалось. Вот почему Евтракия всегда существовала обособленно.

К сожалению, напомнил себе старик, до Войны с волшебницами не велось никаких летописей. О тех временах было почти ничего неизвестно. Только после своей победы маги приказали начать вести хронику текущих событий. В своем простодушии жители Евтракии полагали, что защищенные «чарами времени» маги Синклита — единственное связующее звено между ними и довоенной историей страны. Но кое о чем они не догадывались. На плечах магов лежала тяжелейшая ноша, в том числе и тайны, которые следовало тщательно оберегать.

Виг сорвал былинку и принялся растирать ее длинными гибкими пальцами.

Сотни тысяч людей вели мирную жизнь в Евтракии вот уже на протяжении более трехсот лет. Королевство состояло из семи герцогств, каждое из которых имело свою собственную столицу. Все их жители были вассалами короля Таммерланда, и на протяжении долгих лет монархи, с помощью Синклита, правили своими подданными с мудростью и милосердием. Пройдет всего несколько недель, и Тристан окажется на троне. И пройдет всего несколько мгновений, вдруг почувствовал старый маг, как Тристан объявится на этой поляне и даст ответ на многие тревожащие его, Вига, вопросы.

Он повернулся к принцу, которого в этот момент конь вынес на поляну. Сердце старого мага чуть не разорвалось — его худшие опасения подтвердились.

«Он нашел Пещеру Парагона», — в ужасе понял старик.

Вопросов у него больше не осталось. От тела принца исходила лазурная аура, разглядеть которую было под силу лишь обладающему исключительными знаниями магу, каким был Виг. Он содрогнулся. На штанах Тристана с обеих сторон тянулись длинные полосы красного цвета. Очень характерного красного цвета. И происхождение этих полос не вызывало сомнений: вода Пещеры.

«Подобной ауры я не видел со времени появления на свет Тристана и Шайлихи», — подумал старый маг. В памяти всплыла древняя цитата. «Лазурный свет, сопровождающий рождение Избранных, послужит свидетельством особого качества их крови».

Заметив Вига, Тристан резко остановил коня. Оглянувшись, принц увидел мирно спящую сестру. Потом подвел Озорника к дереву, привязал его и уселся рядом с магом. Так они сидели довольно долго, глядя на Таммерланд, освещаемый косыми лучами заходящего солнца; оба знали, что сказать друг другу, но предпочитали хранить молчание. В конце концов первым заговорил Тристан. Кивнув на корзину, он спросил:

— Ты не голоден? — старик покачал головой. Принц достал из корзины большой кусок сыра и жадно вгрызся в него зубами. — Знаю, многие будут сердиться на меня, — продолжал он. — Вообще-то, я собирался к этому времени уже быть во дворце.

— Но?..

Маг вопросительно изогнул бровь, глядя в лицо Тристана сквозь голубое мерцание ауры, о существовании которой тот, по всей видимости, не догадывался. «И то хорошо, — подумал Виг. — По крайней мере, пока он не может ее видеть».

Принц бросил на собеседника безмятежный взгляд — во всяком случае он приложил все усилия, чтобы тот таковым показался.