Рыцари былого и грядущего. Том 3 - Сергей Катканов

Французский богослов Антуан Арно ещё в XVII веке писал: «Здравый смысл заставляет рассуждать, что 10 человек, которые умирают, имея возможность не умереть, признавшись в преступлениях, в которых их обвиняют, заслуживают больше доверия, чем сто человек, которые признались и взамен на это признание получили жизнь».

— Логично. Но я вот о чем вспомнил. В афонском патерике много житий, повествующих о христианах, которые из страха перед турками отрекались от Христа, но позднее искренне раскаялись в своей слабости и сознательно приняли смерть за Христа. А что если тамплиеры при вступлении в Орден Храма тоже отрекались от Христа, но позднее раскаялись и решили принять смерть, чтобы доказать, что они — добрые христиане, а отречение отрицали, чтобы не порочить Орден.

— Это хорошее сравнение, но вот в чем оно хромает. Те греческие христиане ни когда не были еретиками, то есть ни когда сознательно не исповедовали антихристианскую доктрину. Они лишь по слабости отреклись. Твоё сравнение может быть справедливым только в одном случае: если и тамплиеры так же не были еретиками, но лишь однажды отреклись от Христа, а потом раскаялись и умерли, как добрые христиане. Но ведь тамплиеров обвиняли в ереси, и до сих пор хватает желающих поговорить о «ереси тамплиеров».

— Значит, вопрос распадается на два. Первый: отрекались ли тамплиеры от Христа? Второй: являлись ли тамплиеры еретиками? Но как одно возможно без второго? Зачем отрекаться от Христа, если ты не еретик?

— На этом вопросе споткнулся наш драгоценный друг Ги Фо. Он хороший аналитик, к тому же честный. Он уверен в виновности тамплиеров, но честность вынуждает его приводить немало доказательств ложности собственный выводов. Он считает доказанным, что тамплиеры отрекались от Христа и полагает, что отсюда следует вывод: «Один факт остаётся непреложным вне всяких сомнений — это факт наличия ереси, какой бы она ни была».

А вот как он сам же, с большой убедительностью, опровергает собственный вывод: «Отречение — это ритуал, присущий принятию в Орден. Он не влечёт за собой никакого продолжения, о нём даже больше не говорят. Тамплиер не получает никакой инициации, его не заставляют принять какую–либо доктрину. Самое удивительное, что и сами руководители заявляют, что не знали значения ритуала, который выполняли и к которому принуждали. Никто из них, даже де Моле, не пытался объяснить этот ритуал… Признаваясь в этой отвратительной практике, высшие руководители заявляли, что исповедовали христианство и просили разрешения присутствовать на мессе. Нельзя постоянно подозревать их в том, что они разыгрывали комедию.

Почему, если тамплиеры перешли в другую веру, то никогда не сказали об этом? Почему не нашёлся среди них хотя бы один, кто признался бы в своей вере, какой бы она ни была?.. Действительно ли имела место тайная доктрина, которую можно было квалифицировать как ересь? Ересь — это, прежде всего, доктрина, отличная от официальной догмы, это религия, чаще всего — культ. Их ересь кажется абсолютно негативной, ограничивающейся отрицанием Христа. Это уникальный случай в истории религии. Все ереси, все верования имеют доктрину, известную хотя бы посвящённым, и которая составляет предмет посвящения или обучения. В Ордене Храма нет посвящения, нет обучения. Отречение от Христа является необходимой формальностью при вступлении, после чего о нём даже не говорят. Какими бы скрытными не представляли мы себе апостолов тайной доктрины, какими бы осторожными не являлись они в отношении малонадежных неофитов, кажется невероятным, что они никогда не попытались довериться нескольким избранным последователям. Чему может служить доктрина настолько тайная, что не позволяет себе иметь последователей?.. Одно тайное отречение от Христа не приводит нас ни к одной конкретной доктрине. Следователи заботились только об установлении факта. Но какое странное безразличие к природе ереси!.. Моле и Шарне умерли по–христиански, никогда никто из братьев Ордена не просил ни о какой другой помощи перед смертью, кроме помощи католического священника».

Ги Фи сам себя перехитрил. Сначала он убедил себя, что факты отречения неопровержимы, потом убедительно доказал, что никакой ереси тамплиеры не исповедовали, и тут же безаппеляционно заявил, что ересь в Ордене всё–таки гнездилась, потому что никак иначе не смог объяснить факты отречений. Поразительный пример самогипноза.

— Значит, ты уверен, что никакой еретической доктрины тамплиеры не исповедовали?

— На сто процентов. Тамплиеры не были еретиками. Обобщим доводы, на которых строится этот вывод, представляющийся мне совершенно бесспорным. В ходе процесса обязательно всплыли бы хотя бы намёки на «ересь тамплиеров», но ни одного так и не всплыло. Надо понять, что подсудимым, признавшимся в отречении от Христа, терять было уже нечего, сказанного вполне хватало для костра, и теперь они, уже ничем дополнительно не рискуя, могли сознаться хоть в катарской ереси, хоть в ассассинской — два раза на костре уже не сожгли бы. Это как скажем преступник, сознавшийся в десяти убийствах, то есть подписав себе расстрел, дальше спокойно сознаётся и в двадцати, и в тридцати убийствах — терять уже нечего, два раза не расстреляют. Известно, что такие преступники становятся очень словоохотливы и сознаются даже в тех преступлениях, в которых их не подозревали. Так же у тамплиеров, сознавшихся в отречении от Христа, не было ни одной причины молчать о своей тайной доктрине, даже если бы их о ней и не спрашивали. Всегда нашлось бы хоть несколько фанатиков тайной веры, которые с удовольствием поведали бы всему миру о том, какие они несгибаемые борцы с христианством, но ведь ни одного же не нашлось. В любой идейной группе уж на сотню–то человек всегда найдётся хотя бы один «несгибаемый», который ничего не испугается, отстаивая верность своим убеждениям, а тут и бояться было нечего. 67 тамплиеров смертью на костре засвидетельствовали верность Христу, четверо не сознались в отречении от Христа ни под какими пытками, а где хоть один «мученик тайной веры»?

При этом есть множество свидетельств того, что тамплиеры в заключении вели себя как искренние христиане — просились на мессу, исповедовались перед священником, даже писали молитвы ко Христу. Всё это делали те, кто признался в отречении от Христа, то есть играть роль уже не имело смысла. Если бы они действительно были сторонниками антихристианской доктрины, так уж не пошли бы на богослужение. Известно, что убеждённых антихристиан на богослужениях так корёжит, что их туда и силой не затащить, а тамплиеров никто не тащил — сами просились. При этом нет ни единого свидетельства того, что хоть один тамплиер вёл себя в заключении, как враг Христов. Ни один не хулил Христа и Церковь, ни один не позволил себе ни одного еретического высказывания, ни один не сделал ни одного жеста, который позволил хотя бы заподозрить его в ереси.

Да ведь и материальные подтверждения тамплиерской ереси отсутствуют полностью — ни одного клочка пергамента с еретическими текстами, ни одного предмета еретического культа — вообще ничего не было обнаружено. Если бы нечто подобное существовало в природе, тамплиеры до арестов никак не могли бы уничтожить все до единого подтверждения своей ереси. Какая–нибудь писулька где–нибудь бы да завалялась. И даже утверждение, что они всё уничтожили до арестов, может быть основано только на уверенности, что они знали о предстоящих арестах. А на чём основана такая уверенность? И то смешно: все доказательства ереси заранее уничтожили, а сами себя не пожалели и не пожелали скрыться, сидели и мирно ждали, когда их начнут пытать и сжигать? Ведь знали же, как работает инквизиция. Но даже в этом невероятном случае в ходе процесса хоть один да признался бы, что уничтожал доказательства.

Опытные следователи говорят: «Преступлений без улик не бывает». Даже сверхосторожный профессионал–одиночка неизбежно оставляет ну хоть какие–нибудь следы преступления. А тут — тысячи еретиков, среди которых множество очень простых людей, а отнюдь не профессиональных конспираторов, и не оставили ни одной улики? Это не возможно в принципе.

Итак, есть множество доказательств того, что тамплиеры были искренними христианами, но нет ни одного даже косвенного доказательства того, что они были еретиками, и если бы они были таковыми, так появились бы и подтверждения, потому что шила в мешке не утаишь. С учётом этого нелегко сделать даже предположение о существовании «тамплиерской ереси».

— А ведь не просто предположения делают, но и приходят к весьма уверенному заключению о существовании «ереси тамплиеров». Один из авторов православного сборника недрогнувшей рукой пишет о тамплиерах: «Им преподавалось откровенно люциферианское учение».

— Автор этого утверждения — подлец, каким в приличном обществе руки не подают. Он думает, что если люди умерли 700 лет назад, то и плевать на них можно уже безнаказанно, в суд никто не подаст. Ведь даже инквизиторы не додумались обвинить тамплиеров в люциферианстве и среди признаний нет даже намёка на что–либо подобное. Так можно и самого автора обвинить в поклонении Люциферу. Почему бы и нет? Скрытый сатанист, замаскированный под православного. Только пусть не спрашивает с нас доказательств, ведь он–то не утруждает себя доказыванием.