Молочная девочка - Ольга Дашкова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Львеночек мой, как ты там без своей кошечки? Наверняка все сладкое и жирное, как встретимся, придется тебя наказать. А еще я так соскучилась, что сегодня приснился такой странный сон, словно ты мне изменил с какой-то странной женщиной.
Во рту в тот момент скопилась горечь, а ведь Ника права, он изменил ей, впервые за те пять лет, что они встречаются и она является его личным тренером и диетологом. Николь его поддержка, его опора, Лев уверен в ней на сто пятьдесят процентов, чего не скажешь о Лауре и ее странных мужиках, а еще манере врать.
Надо заканчивать этот мимолетный роман, сходить к венерологу, сдать анализы. А ведь Корнеев не страдал раньше потерей мозгов, предохранялся даже с Николь. С чего именно сейчас шестеренки заклинило, и совсем отказали тормоза?
С Никой пришлось быстро проститься, муки совести обострились, спина болела, да и время поджимало. Лев решил для себя, что Лаура была права, указывая ему на дверь и говоря о том, что это всего лишь секс, так и нужно было сделать, а не поддаваться примитивным инстинктам.
Рассуждая таким образам про себя, Корнеев учил печь ромовую бабА, чувствуя взгляд Лауры, но отгоняя мысли о ней прочь. Не у всех получились идеальные изделия, но все ученики старались.
– А теперь дегустация. Валентина, вы первая.
Перемену в настроении шефа Лаура уловила сразу, он отводил взгляд, вообще показывал всем своим видом, что она просто ученица, которая оплатила курс, и ничего большего.
Было странное ощущение, словно она вот совсем недавно прыгнула с тарзанки, поймала нереальный кайф, а сейчас веревка оборвалась, и девушка летит в пропасть. Но ведь сама давала понять, что это всего лишь секс и ничего больше. Потому что понимала, не наивная она деревенская дура, что это не про нее мужик, разум защищал нервную систему методом непринятия.
Когда подошла очередь Лауры дегустации ромовой бабА, конечно, в последнюю очередь, шеф даже во время этого не смотрел на нее. Откусив десерт, прожевал, поморщился, сказал что-то типа «неплохо» и, простившись со всеми, ушел.
Стало обидно.
Да, так по-женски обидно.
Так бы плюнуть и растереть, но не получалось. Девушка быстро собрала вещи, вышла на улицу, столкнувшись в фойе ресторана с крупным, высоким бородатым мужиком, от которого за версту несло одеколоном. Это был хозяин ресторана Орехов, явно пребывающий, в отличие от Лауры, в хорошем настроении.
– Опа, опа, красавица, так можно и покалечить.
– Да вас, когда надо, лопатой не убьешь.
Орехов заржал, сотрясая воздух, не давая пройти, а потом задал совсем странный вопрос:
– Ну что, Лева уже дрогнул, мурлычет, как котенок, или воротит морду? Если воротит, ты тапком, тапком по ней, чтобы неповадно было обижать такую зефирку.
Странный какой. И откуда он все знает про Льва и то, что тот воротит морду?
– Да пошел ваш Лев куда подальше, – вырвалось, а вот не стоило такого говорить.
– Значит, воротит. Вот паразит. Ну ничего, это временно, ты только это, в следующий раз лифчик не надевай.
Какой забавный дядька, а главное, советы дельные дает.
Глава 19
Паршивый выдался день, даже несмотря на фантастическое утро, поломанную мебель Соколова и откровенный секс с заносчивым столичным шефом. Его надо не тапком по морде, а лопатой по голове, да так, чтобы корону сбить, это Лаура уже представляла.
Совет был ходить без лифчика. Анисимова вышла на улицу, сощурилась от солнца, посмотрела на свой бюст, поправила декольте майки и рубашку на плечах.
– Да больно надо, слишком много чести для некоторых, – пробубнила под нос, но не успела девушка выйти с парковки ресторана, дорогу перекрыло такси.
– Богиня моя, звезда, я снова у твоих ног.
– Да чтоб меня…
Из автомобиля выскочил щуплый мужчина, открыв пассажирскую дверь, достал из салона охапку белых хризантем и бросился к Лауре.
– Вартан…
– Тигран, я Тигран, моя богиня. Извини, не мог раньше, мама приболела после того, как участковой приходил.
– Участковый? – Лаура машинально приняла цветы, разглядывая синяк на лице своего жадного ухажера.
Это все Матвей, не может успокоиться, ему обязательно нужно кого-то достать, кого-то сделать виноватым в своих ошибках, а он якобы белый и пушистый. Скотина какая.
– И что сказал участковый?
– Ничего серьезного, моя богиня, все хорошо, только у мамы давление поднялось.
– С мамой, я надеюсь, все хорошо? – спросила из вежливости, чувствуя вину за собой. Если бы не ее бывший любовник, мама Тиграна не волновалась бы, а сам мужчина был бы без увечий.
– Да, да, все хорошо, я хочу тебя познакомить с ней.
– Познакомить?
Поворот был неожиданный, с мамой Лауру еще никто не знакомил. Очередная ложь готова была вот-вот родиться. Она и так уже представила Матвею Тиграна как своего жениха, потом разыграла сцену со Львом, кидаясь на шею, солгала отцу, а Корнеев раздул ложь, сказав, что она беременна. Клубок обмана и фальши становился больше с каждым днем.
Стоит ли продолжать этот спектакль? Однозначно нет.
– Послушайте, Тигран, я не знаю, что вы там надумали, но я точно не ваша богиня, и маму не стоит со мной знакомить.
Тигран совсем не слышал, что говорит девушка, очарованный, околдованный, он смотрел в карие глаза своей богини Лауры и все больше входил в транс. Она была великолепна, фантастична в этих широких светлых легких брюках, в белой маечке и яркой рубашке. От кончиков алых ноготков на ногах до взмаха пушистых ресниц.
Мама будет в шоке, но переживет.
– Нет, ничего не хочу слушать, мама приготовила долма и хинкали. Она ждет, будет еще брат с семьей, устроим настоящий праздник, позовем дядю Ашота, он сыграет на дудуке.
Концерт в честь Лауры еще никто не устраивал. Были только скандалы и истерики.
Тигран потянул девушку к машине, галантно открыл двери, приглашая сесть, а Лаура, словно под гипнозом, поддавалась этому мягкому напору. Девушка обернулась, посмотрела на окна второго этажа ресторана, словно чувствуя, что за ней кто-то наблюдает.
– Так что?
– Что?
– Как там наша зефирка?
– Не понимаю, о чем ты. Или о ком.
– Да ладно? А кто-то сегодня не ночевал в квартире.
– А кто-то слишком рано вернулся с рыбалки.
– Не клюет.
– Печально.
Лев смотрел в окно, на парковке как раз разворачивалась сцена клева, а точнее – к Лауре клеился тот самый таксист,
