Ангел - Сергей Демченко

— Я недавно, буквально незадолго до тебя, мой Верный, побеседовал с этим выскочкой и дерзким грубгхгом Питером. Кажется, на их поганом языке грубгхг означает что-то вроде «собака». Чем-то напоминает мне это животное обитателя Грайвда из Звёздного Озера Проокервал. Только там это, как ты помнишь, милый и удивительно разумный зверь, а здесь — довольно мерзкое по запаху и виду животное, лижущее языком свои грязные гениталии и органы выделения. К тому же полное маленьких прыгающий насекомых на коже и паразитов внутри. Так вот, эта «собака» требует от меня исполнить данные ему когда-то мною столь опрометчивые обещания. — Наагрэр притворно вздохнул и исподтишка глянул на нахмурившегося помощника, желая проследить его реакцию. Надбровные дуги Доленграна зашевелились, заставляя гневно сужаться его веки.

— Мой повелитель, нам не следует идти у них в поводу! Вашей вины в том нет, что Вы, желая добра народу тонхов, пошли с ними тогда на разговор и какую-либо сделку. Даже если, находясь в тяжелой для нас всех ситуации, Вам пришлось бы пообещать им подарить и доставить по кускам на эту планету соседнее Звёздное Озеро. Тогда нам нужно, крайне нужно было выжить! Теперь же, я считаю, тонхам не пристало торговаться и держать слово перед низшими животными! — Выпалив это, возмущённый «коварством» примитивных аборигенов Доленгран продолжал уже более рассудительно:

— Они помогли нам неплохо. Не будь их, мы вымерли бы уже, как народ. Но аппетиты дикарей непомерно велики и постоянно растут, сколько им не дай знаний и технологий. Мы убедились в этом за столь короткий период. Мы дали им не так много и не то, что бы им по-настоящему хотелось, это правда. Но для любого тонха будет просто унизительно изо всех сил помогать этому гадкому животному Гарперу наводить здесь новый порядок. Помогать менять сложившийся расклад сил на планете в угоду маленького, жалкого существа, которое собирается за наш счёт и с нашей помощью утвердиться над этим миром…

Не проще ли нам самим навязать им наши, совершенно новые и неожиданные для них всех, условия?!

…Старик, если можно так назвать тающего Эгорса, прикрыв снова глаза и слушая своего «консультанта», неспешно и едва уловимо кивал головой, словно раздумывая о чём-то. Несмотря на отсутствующий при этом вид, он втайне думал точно так же. Однако врождённая осторожность заставляла его взвесить и проверить все возможные варианты.

Поэтому после некоторого молчания он начал разговор издалека…

— Мой Верный тонх, люди при нашем поползновении на собственные условия и их комфорт могут оказать нам яростное сопротивление. Умирая, даже презренная крыса, коими так полна эта затрапезная планета, и которых мы впервые увидели здесь, говорят, может быть опасна. Они уже далеко не те одетые в шкуры животных варвары, которых мы шесть лонов назад разогнали простой ультразвуковой пушкой для зондирования. Они в своём непрерывном, торопливом и жадном развитии продвинулись далеко вперёд. Как в умении воевать, так и в развитии хитрости и коварства… В то время, пока мы, скованные спасительным холодом сна, пребывали в состоянии застоя, они стали так развиты, что вскоре, незаметно для Бесконечности Энергий, превратятся в поганую болезнь, плесень Звёздных Озёр. Болезнь, которой неведомы честь, доблесть настоящих воинов и незнакомо чувство меры. Вспомни ту эпидемию, которая чуть не убила тебя и многих проснувшихся? — Напряжённо слушавший Главу тонх угрюмо кивнул. — На языке земных она называется «чума». А сколько ещё оказалось местной заразы, к которой мы были абсолютно не готовы?

— Ведущий, но ведь теперь мы, как говорят земные, «привиты» против всех их наиболее опасных болезней. И в состоянии сами их изготавливать в любом нужном количестве! Мы знаем об их мире так много, больше их самих… Иногда мне кажется, что о своей несчастной Родине мы знаем куда меньше! — Голос говорившего подрагивал от переполнявших его разум эмоций.

Ладони Советника судорожно сжимались.

В глазах Эгорса блеснул луч лукавства. «Если б люди могли ещё и научиться разбираться в эмоциях и истинном значении взглядов тонхов, они б не стали столь наглы и самоуверенны с нами», — подумалось «старику» с удовольствием и затаённым злорадством.

— Значит, мой дорогой Верный, у нас теперь есть всё, чтобы спокойно пребывать на поверхности, а не сидеть, словно трусливые фаи, во льдах? — Вкрадчивость голоса Эргоса была сориентирована таким образом, что собеседнику, будь он хоть трижды проницателен, в нём послышалось бы лишь удовлетворение состоявшимся фактом и желание лишний раз укрепиться в уверенности этого.

Наагрэр словно высказывал своё одобрение тем, что его народ теперь неуязвим для человеческих болезней и микроорганизмов планеты. Глупые и жадные «люди», движимые желаниями обладания технологий и власти, сами сделали всё, чтобы народ тонхов прижился здесь, и прижился довольно вольготно.

— О да, Ведущий! — на смену озабоченности в голос Доленграна пришёл энтузиазм. — Теперь все наши воины и члены рода смогли бы жить наверху, а не среди неприветливых ледовых глыб.

— И что бы вы все сделали в первую очередь, выбравшись на поверхность, о мой гордый народ? — Казалось, нервная система Главы напряжена до предела ожиданием ответа.

Доленгран ответил не сразу, словно боясь своим ответом прогневать Главу:

— Мы попробовали бы устроиться на этой планете, Правитель…

— И? — ирония в голосе Ведущего подстегнула Верного до того состояния, того порога общения, за которым из почтения и сдерживаемых эмоций начиналась дерзость:

— И для того, чтобы иметь возможность здесь устроиться, мы готовы вырезать население этого маленького мирка!

— Это ты почерпнул из собственных размышлений и мечтаний, мой любезный Доленгран? Такой ничтожно малой кучкой воинов покуситься на ресурсы целой планеты и вызвать на бой всё её население? Это значит — погубить последнюю надежду на возрождение. Вы бы ввязались в бой. Не сомневаюсь. И в конце концов проиграли бы. Неполный лон наших воинов против не знающих и боящихся Бесконечности, крутящихся в допотопных лодках у дверей собственного Дома, но уже научившихся убивать варваров? Это даже не смешно. Эти воины — последние из рода на многие Озёра. Пусть даже эти воины — лучшие из лучших среди известных нам Звёздных Озёр. Даже если это тонхи!!! — Казалось, каркающая насмешка Эгорса в состоянии была изничтожить Советника.

— Это решение Совета воинов, мой Глава… — Тонх склонил гриву и замер в почтительном поклоне. Для тонха, постоянно живущего войной, решение Совета воинов — повод для принятия его «постановлений» к сведению при вынесении судьбоносны решений. Даже для Ведущего…

Поэтому Эгорс, изобразив деланное удивление на «лице», словно эта новость стала для него своего рода открытием, сделал минутную паузу, словно обдумывая ответ. Всё это время Доленгран не поднимал головы. Он понимал, что авторитет Ведущего всё ещё настолько высок, а ум и гений его настолько искусны и изощрены, что при желании Глава в состоянии не оставить камня на камне от любого «вердикта» и намерений любого «Совета». При этом даже не прибегая к помощи Мыслящих и Вопрошающих.

— Значит, лоны сна настолько освежили усталые головы, вернули моему Народу храбрость и решимость, что он даже столь малым числом дерзнул высунуть свой замороженный нос из ледяной норы, куда спрятался от гнева Его, и замахнуться на этот мир заточенным торенором? Видимо, чтобы погибнуть всем родом и разом покончить с собою? Много, много лонов назад наши побеждённые соперники, род Нооргердр, покинул Родину и ушёл. Канул в неизвестность. Войны прекратились. Но вместе с ними ушла часть каждого тонха. Мы победили, стали полновластными хозяевами Дома, но столь недальновидно обрекли этим тонхов на свою дальнейшую Судьбу. Многие наши беды берут своё начало именно из того Исхода. Нас уже тогда стало меньше. И потому мы, сами о том не подозревая, стали слабее.

Возможно, где-нибудь в далёких и неизвестных нам Секторах Бесконечности теперь живут наши собственные родовые Изгнанники. Наши собственные тела, разрубленные нами же пополам…

Может быть, они выжили и добрались туда, где они обрели свой новый Дом. А может, во время долгого Пути безжалостная Бесконечность распылила их на атомы. Может быть, они утратили свою воинственность и стали обрабатывать почву Дома, на который пришли. Может быть… И там теперь живёт часть нас, так неразумно разбрасывающихся собственными силой и целостностью.

Но там, откуда мы пришли… И теперь здесь… Теперь нас почти нет и здесь… — Тихий и задумчивый скрежет уже отказывающихся служить связок прервал молчание.

— А что же говорят по этому поводу Вопрошающие Веры? Разве не предостерегают ли они вас от подобной опрометчивости и беспредельной глупости?