Соблазненная принцем - Кристина Додд

— Я тоже хочу танцевать! — сказала Мод.

— Не забудьте, пожалуйста, когда вас пригласят, познакомить джентльмена с родителями, а если они заняты, со мной. Мы и здесь постараемся соблюдать некоторое подобие правил приличия, — сказала Виктория, холодно окинув взглядом людей, собравшихся в бальном зале.

— Мисс Кардифф, папа был прав, — сказала Мод, покачав головой так, как это делал отец.

— В чем он был прав?

— Он говорит, что для такой красивой женщины вы на редкость нелегкомысленны и сумеете дать отставку кому угодно.

— Он нанимал меня на работу именно за это качество, — сдержанно сказала Виктория, не позволив себе обидеться.

Может быть, именно из-за этого мистер Лоренс сегодня сбежал, вместо того чтобы поговорить с ней? Из-за того, что она воплощает в себе качества строгой гувернантки и дуэньи?

Но думать об этом было глупо. Просто он не помнил ее. Как бы ни было больно сознавать это, те поцелуи для нее были важным моментом в жизни, тогда как для него не значили ничего и были одним из нескольких десятков подобных случаев.

Ну что ж, так оно, несомненно, и было на самом деле, а все прочие объяснения порождены исключительно ее тщеславием.

Виктория Кардифф не могла потворствовать тщеславию.

В общем-то все это не имело значения. Она окинула взглядом танцующих. Он был здесь. Мистер Лоренс кружился в вихре вальса с какой-то красивой леди. Если судить по выражению ее лица, она была на седьмом небе от счастья — да и было отчего, потому что, когда Рауль Лоренс отбрасывал назад свои длинные черные волосы, он был похож на романтического поэта.

Виктория поправила наколку и снова взялась за свое рукоделие. Она надеялась, что мистер Лоренс не подойдет к Мод или Эффи. Ведь ей тогда пришлось бы вмешаться. Она улыбнулась при мысли о такой возможности. Бальный зал отеля сверкал полированным деревом и позолотой. Шторы из ярко-красного бархата были украшены золотой бахромой.

На взгляд Виктории, убранство было вульгарным и крикливым. Но она знала, что европейцы отличаются склонностью к большей пышности и вкусы их более агрессивны, подтверждением чему служат обнаженные, абсолютно ничем не прикрытые статуи и нескромные наряды гостей. Она надеялась, что безвкусица в убранстве этого места — явление случайное и не отражает вкусов всей страны.

Однако чем дольше она наблюдала за собравшимися, тем большее удивление они у нее вызывали. Число джентльменов здесь вдвое превышало число дам, и хотя значительную их часть составляли весьма респектабельные женщины, остальные были не вполне респектабельными. Они слишком громко смеялись и слишком много пили. Время от времени Виктория видела, как приподнимался подол юбки и мелькала обтянутая шелковым чулком лодыжка. Открытые двери выходили на полутемную террасу, и Виктория заметила, как туда со смехом выскользнуло несколько парочек. Даже дуэньи сидели и сплетничали между собой вместо того, чтобы следить за своими подопечными, что, по ее мнению, было непростительным пренебрежением служебными обязанностями.

Виктория отложила рукоделие. Она уже жалела, что уговорила мистера Джонсона разрешить девочкам поучаствовать в этом невинном развлечении перед возвращением домой. Она боялась, что любое развлечение здесь может оказаться не таким уж невинным.

Если бы она не следила за ними так внимательно, то не заметила бы одетых в черное мужчин в масках, проскользнувших в толпу сквозь открытые двери. Сначала она подумала, что это, должно быть, слуги, которые готовят какой-то аттракцион, чтобы позабавить гостей. Но они вели себя агрессивно: расталкивали мужчин и нагло улыбались женщинам.

Виктория насторожилась и медленно поднялась со своего места.

Появилось еще несколько мужчин. Они вошли через те самые двери, сквозь которые входила в зал Виктория, где стояли застывшие по стойке «смирно» стражники. Она еще тогда подумала, что неразумно ставить их в таком месте, где каждый может видеть, что они вооружены пистолетами и холодным оружием. Теперь же она удивилась, что все они куда-то исчезли.

Одетые в темное мужчины начали двигаться по бальному залу против часовой стрелки, расталкивая гостей. Они врезались в толпу подобно ложкам, размешивающим суп. Люди, наталкиваясь друг на друга, возмущались, ворчали, потом начали паниковать.

Виктория поискала глазами своих подопечных и, захватив в целях самозащиты иголку из рукоделия, решительно направилась в сторону танцующих. Но ее моментально от них отрезали. Казалось, что мужчины целенаправленно стараются поймать именно ее, подталкивая к стене.

Послышался звон бьющейся посуды — это кто-то из слуг уронил серебряный поднос со стаканами. На визгливой ноте прервалась музыка. В зале медленно нарастала паника.

Виктория краем глаза увидела Мод. Та еще улыбалась, ничего не подозревая, а вот Эффи была напугана и мчалась к родителям. Мистер Джонсон одной рукой обнимал миссис Джонсон, а другую протягивал к Эффи и в то же время искал глазами Мод…

Но не Викторию — все его внимание было всегда сосредоточено на членах своей семьи. Так и должно быть.

Виктория споткнулась. Один из мужчин в маске помог ей удержаться на ногах, потом передал другому, а потом ее передали еще кому-то.

Мужчины теснили ее в сторону открытой двери, которая вела куда-то в глубину отеля. Куда ее направляют, она не знала, а знала лишь, что не хочет туда идти. Но людская масса гнала ее в этом направлении. Ее схватил еще какой-то человек, и она ткнула иголкой в его руку.

К ее удовлетворению, он вскрикнул, отдернул руку и толкнул Викторию в какой-то полутемный коридор.

Легкий ветерок пошевелил ее волосы, и она почувствовала свежий воздух.

Между ней и бальным залом грозно возвышался массивный мужчина. В зале вскрикнула какая-то женщина.

Подхватив руками юбки, Виктория побежала.

Глава 14

Тяжело дыша, Виктория добежала до большой, скудно освещенной комнаты и заглянула туда.

Кухня. Зачем ее загнали в эту подозрительно пустую кухню? И где повара, судомойки? Где слуги?

Выглянув в темный коридор, она не увидела ничего, но в темноте мог скрываться кто угодно. Заметив открытую дверь, она торопливо выбежала в маленький, обнесенный заборчиком огород и почувствовала ароматы розмарина, лаванды, тимьяна, базилика и шалфея. Здесь выращивались различные пряности.

Калитка была открыта. Виктория торопливо подбежала к ней и остановилась, прислушиваясь. Наконец она услышала где-то вдали крики мужчин и женский визг. Но здесь было тихо. Она осторожно выглянула за калитку.