Показной блеск - Девни Перри

телефон, набирая мамин номер в надежде, что разговор с одним из моих родителей даст мне ощущение нормальности.

Я не разговаривала с папой с тех пор, как вышел журнал. И как бы мне ни хотелось убедиться, что он все еще не сердится на меня, я знала, что лучше не звонить ему в рабочее время. На самом деле, мне повезло, что ответила Обри.

Может быть, мы были не так безнадежны, как я думала.

Папа отправил бы меня прямо на голосовую почту. Но мама, как всегда, ответила сразу.

— Привет, мам.

— Милая, как ты? Хорошо проводишь время в отпуске?

— Э-э… да. Хотя это и не очень похоже на отпуск. Хочешь верь, хочешь нет, но я работаю в баре Теи.

— Мне очень жаль, София. Связь плохая, прерывается. Что ты сказала?

— Я сказала, я работаю в баре Теи.

Волна паники накатила, когда на другом конце провода наступила полная тишина. Была ли она разочарована? Не слишком ли низко я пала? Мама не презирала простых рабочих, но опять же, ее младшая дочь никогда не работала как они.

Имидж семьи всегда был превыше всего.

Насколько мне известно, мама никогда не работала. Она познакомилась с папой в колледже, и они поженились молодыми. По иронии судьбы, мои брат и сестра осуждали меня за то, что я так и не нашла работу, в то время как у нашей матери ее тоже никогда не было.

Хотя мама работала в благотворительных организациях и была членом многочисленных клубов. К тому же она была матерью.

Я всегда считала, что мне повезло, что я не забеременела, так как все мои бывшие оказались ужасными мужчинами. Мне повезло, что я не была привязана ни к одному из них навсегда. Но, может быть, если бы у меня были дети, эта репортерша оставила бы меня в покое. Может быть, не было бы такого напряжения между мной и членами моей семьи.

Может быть, на другом конце провода по-прежнему не было бы тишины.

— Мама?

— Я здесь. — Она прочистила горло. — Ты просто застала меня врасплох.

— Извини.

— Все в порядке. Ты… Ты действительно работаешь?

— Да. — Впервые в своей жизни. — Просто помогаю, пока Тея и Логан в отпуске.

— Это замечательно. Я уверена, они рады, что ты приехала.

Я рассмеялась.

— Я не знаю этого. Но я пытаюсь.

Не только для себя, но и для Дакоты. У меня было сильное желание загладить свой ужасный первый день. Не только потому, что он был человеком, который заставлял мое сердце биться быстрее, а ладони потеть. А потому, что он стал моим водителем, учителем и ангелом-хранителем. Мое присутствие вывело его из себя, и, наверное, я хотела облегчить ему жизнь, если смогу.

Когда я проснулась вчера утром, я пообещала себе, что сохраню хорошее настроение в баре. Я сделаю все возможное.

И, к моему счастью, у нас был хороший день.

Некоторые могли бы даже назвать его забавным.

— Когда ты возвращаешься домой? — Спросила мама.

— Как только Тея и Логан вернутся домой. Самолет уже будет здесь, так что пилоту не придется специально возвращаться за мной.

— Я уверена, что он не будет возражать.

— Все в порядке. В любом случае, мне надо будет возвращаться домой. — Прятаться в Ларк-Коуве не было хорошим решением моих проблем.

— Давай поужинаем, когда ты вернешься.

— Я с радостью. В любом случае, тебе, наверное, пора. Я просто хотела поздороваться. С Новым годом. Я позвоню вам с папой завтра.

— Хорошо. — Но прежде чем я повесила трубку, она остановила меня.

— София?

— Да?

— Я горжусь тобой за то, что ты помогаешь Логану и Тее.

Моя грудь раздулась.

— Спасибо.

— До свидания.

Я улыбнулась, когда убрала телефон от уха. Когда она в последний раз говорила, что гордится мной? Должно быть, очень давно. Прилив гордости, пробежавший по моему телу, согревая меня с головы до ног, казался чужим.

Лилиана Кендрик, женщина, хорошо известная своим положением в обществе, изысканным вкусом и безупречными манерами, гордилась тем, что ее дочь работала в деревенском баре в Монтане.

Я не могу дождаться, чтобы рассказать Дакоте.

Эта мысль заставила меня подскочить на своем месте. Я знала этого человека всего пару дней, но он занимал все мои мысли.

То же самое произошло, когда я встретила своего второго мужа, Брайсона.

Я восстанавливалась после развода с Кевином, стараясь не высовываться, потому что меня выставили дурой из-за моего неверного мужа. Но одна подруга упросила меня посетить выставку в ее художественной галерее. Приди туда. Покажи ему, что он с самого начала тебя не заслуживал. Вот что она мне сказала.

Оглядываясь назад, я поняла, что ее мотивы были исключительно эгоистичными. Она хотела, чтобы мое присутствие вызвало ажиотаж на ее шоу. С тех пор я слышала о ней только один раз, когда она проводила другую выставку.

Брайсон был там в ту ночь. Он представился, протянул мне бокал шампанского и одарил меня своей сексуальной улыбкой. Я мгновенно влюбилась в него. И с того момента он поглощал мои мысли, держа их в плену, пока мы не расстались весьма эффектно.

Согласно сплетням, он женился на своей любовнице после нашего развода, и теперь у них маленькая дочка. Они жили безбедно, благодаря чеку, который я выписала Брайсону, чтобы он уехал навсегда. Я не знала, как долго эти двое играли со мной — я не спрашивала, — хотя предполагаю, что с самого начала.

Я была слепой дурой. И не раз.

Так что, как бы мне ни хотелось, чтобы Дакота поцеловал меня с одной стороны, но с другой, визит его дяди, вероятно, спас меня от еще одной ошибки. Мне не нужно было привязываться к мужчине прямо сейчас, не после моих трех любовных катастроф.

Но Дакота казался другим. Даже с моим послужным списком я знала, что он совсем не похож на Кевина, Брайсона или Джея. Дакота не потыкал мне. Когда я раздражала его, его голос был полон бешенства, и он срывался. Он стискивал челюсти, когда терял терпение. Когда он сделал мне комплимент, он был кротким и милым. Никто из моих бывших никогда бы не сказал, что я свожу их с ума. И их похвала всегда была бурной.

Дакота был другим, потому что у него была гордость. Это было частью его характера, как кости и мышцы. Это было у него в крови.

Это было безумно сексуально.

Я проверила время на своем телефоне. У меня было около десяти минут до того, как он должен был заехать