Суккуб - Дарья Еремина

- Ты чего на него так вылупилась? – спросила насмешливо.

- Я же говорила тебе, что встречаюсь с Марком, – ответила я не менее насмешливо и улыбнулась. Марк пошел на выход.

- Ну, да. И?

Я опустила взгляд, улыбаясь еще шире. Я сошла с ума. Но я это сделаю.

- Так почему, я не могу на него пялиться? – спросила я, чуть повысив голос и провоцируя взгляды окружающих. Но Анька не понимала.

Марк проходил мимо. Я поймала его ладонь, останавливая. Он замер, в не меньшем, чем Анька недоумении.

 - Подождешь меня? Мне чуть-чуть осталось.

Склонив голову набок, парень улыбнулся. Покачал головой, не веря тому, что слышит.

- Я у кофейного аппарата буду, – ответил, улыбнувшись еще шире. Вот улыбка у него была ничего. Подняв руку с моей ладонью, он притронулся губами к пальцам и пошел на выход.

Анька потеряла дар речи. На Макса я не оборачивалась. Собрав книги, пошла сдавать. Когда вернулась, Анька стояла колом, не сдвинувшись ни на сантиметр. Засунув тетрадь в сумку, я чмокнула ее и попрощалась. Она не ответила.

17.

- Зачем ты это сделала? – был резонный вопрос Марка, когда мы шли к выходу из здания.

- С нашего ночного разговора я пыталась вспомнить причину, по которой скрывала, что мы живем вместе. И не смогла. А нет причины, так чего скрывать?

Он засмеялся, снова качая головой.

- Откуда ты знаешь про невербалику? Ты меня шокировал.

- Ты меня тоже... Два раза в течение пятнадцати минут.

- Мне не нужен Макс. Я не могу тебе объяснить... Просто поверь: то, что ты видел – абсолютно неосознанно.

Мы вышли на улицу. Встретили пару сокурсников. Они приветливо здоровались: Привет, Лид, привет, Марк. Олежек несся от остановки.

- Лидок, у тебя нет с собой лит.кора?

- Нет.

- А у тебя? Очень надо.

- Опомнился, – качнул головой Марк.

Олежек понесся дальше. Я мысленно улыбалась. И улыбалась внешне.

- Это они из-за тебя такие вежливые?

- Угу, – я обернулась, – я облагораживаю любую компанию.

Он снова засмеялся. И снова покачал головой. Сегодня недоумение было его основным состоянием.

- Так, откуда познания в невербалике? – вспомнила я вопрос.

- Лид... – он кинул на меня взгляд, – неужели, не понятно? – я отрицательно качнула головой. Я этого термина раньше, даже, не слышала. – С моими внешними данными это, как минимум, подспорье в общении с девушками. По крайней мере, ради этого я начал интересоваться этой темой. Кроме того - подспорье в принципе везде, где происходит общение. И учеба, и переговоры по работе в будущем. Да, что угодно. Невербальное общение – это полноценный обмен информацией, параллельный с устной речью. И было бы глупо не попытаться понять и не использовать то, что может содействовать в достижении целей.

Я кивнула.

- Давай на даче Новый год встретим, – перевел он тему. Я улыбнулась.

- Давай. Я не буду против, если пригласишь друзей.

- Пожалуй, не приглашу, – качнул он головой.

Мы игнорировали тему отношений последующие дни так же успешно, как и полгода до этого. Но вечером тридцатого декабря, на даче, когда дом еле-еле успел прогреться и мы, уставшие после разгребания дорожки от калитки к дому, развалились в креслах, он все же заговорил.

Это было под треск камина и блики огня на оконном стекле. Это было под темное не фильтрованное пиво. Это было под гул уставших мышц. Это было под состояние воздушного, немыслимого спокойствия.

- Я хотел отомстить.

Я обернулась, не понимая. Марк не открывал глаз. Облизнув губы, он продолжил:

- Ты спрашивала о моих мотивах. Я хотел отомстить.

Открыв глаза, он упер в меня чуть хмельной взгляд.

- За что? – я чувствовала, как кресло уплывает из-под задницы, пол из-под пяток, воздух из-под носа.

- Это ты сделала меня Уродом для них. Уж не знаю, каким влиянием или энергетикой нужно обладать для этого, но определенно, это сделала ты.

Я отлепила пальцы от бутылки пива и подобрала ноги. Он смотрел неотрывно, привычно и знакомо.

- Я мог бы похоронить это в памяти, как ты хоронишь в памяти все неприемлемое и неудобное. Но я – не ты, – он помолчал. Я кусала обветренные губы, ожидая продолжения, – я не хочу, чтобы это стояло между нами. Можешь выстроить железобетонные стены между собой и мной, но с моей стороны их не будет.

- Это пьяна лирика, Марк. За что ты хотел отомстить? В чем я виновата?

- Ты помнишь первый курс? Я тебе заранее скажу: ты очень плохо его помнишь. Тебе Моня мое имя напоминала... У меня нормальный слух и зрение. То, что не расслышал, прочел по губам. Есть ли у Урода какое-нибудь еще имя? Что-то такое ты спросила.

Я сглотнула, опуская взгляд.

- Так что, я точно знаю: первый семестр ты начисто забыла. Помочь вспомнить?

Мне захотелось уйти. Я поднялась, оглядываясь. Отодвинула ворот свитера, глядя на камин. Поняла, что даже к ближайшей железнодорожной станции или автобусной остановке не найду дорогу. Сняв свитер, положила на диван. Села сама. Лишь бы не находиться напротив него, под прямым взглядом.

 - Ну, помоги...

- Мы были дружны. Все мы. Как вы были дружны после того, как слили меня. Даже Винстрим вам показал я. Да, не «красавчег», но поверь, на это всем было посрать. Я не свататься пришел в институт. Что удивительно, тебе было наплевать особенно. Нам было о чем поболтать. Нам и сейчас не скучно. Где-то в это время, перед Новым годом, у тебя с желудком что-то было. Гастрит что ли... Вспоминай.

- Да.

- Ты злая ходила. Болел живот. Может, у тебя еще какие проблемы были. Я не знаю. Ты шла в библиотеку с Анькой и Галчонком. Я шел из нее вам навстречу.

Я закрыла глаза, ясно вспоминая тот день. Его кто-то окликнул.

- Меня кто-то окликнул.

Он обернулся и врезался в меня. Прямо кулаком в желудок. Я взвыла.

- Я обернулся и врезался в тебя. Ты вскрикнула от боли. Наверно попал по больному месту.

Я, действительно, была зла. Когда вспышка боли прошла, я процедила что-то вроде: Урод... Смотри под ноги...

- Смотри под ноги, Урод, - ты сказала. Я опешил.

Он растерялся так, что мне стало стыдно, и из-за этого стыда я разозлилась еще больше. На его лицо было жалко смотреть. Он изумленно переводил взгляд с меня на девчонок. Мы дружили. До этого момента.

- Я не мог поверить, что ты это произнесла. Твоя Анька засмеялась: Лид, у такого урода как он, просто, нет иной возможности прикоснуться к тебе. Не серчай, старушка.

Не серчай, старушка. Именно так она и сказала. Галка со своими всхлипами перед каждым предложением не осталась в стороне. Она просто ржала, и это было похоже на истеричный плач.

- В тот день все изменилось. Мгновенно. Я убрался из этого коридора, но внизу мне кто-то сказал в спину... ты сама знаешь что.