Большая игра СМЕРШа - Дмитрий Тарасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Ночью летали. Почему нет сигналов? Так мы никогда не договоримся. Сбросим пакет, когда позволит погода. Слушайте ежедневно, когда дадим КГТ, то в эту же ночь сброска от 24 часов до часа ночи. Без больших костров найти нельзя».
В четвертый раз немецкий самолет появился в условленном месте 26 июля, но сброска по те же причинам не состоялась и на этот раз. Чтобы оправдать отсутствие костров во время полетов самолета, сообщили, что рядом с местом предполагаемой сброски груза пасся табун лошадей.
Проверив таким образом отношение к радиостанции и убедившись в стремлении немцев оказать агентам помощь, решили добиться вызова курьера. С этой целью 2 августа 1943 года была дана радиограмма, в которой говорилось, что агенты поссорились с радистом и ушли в деревню к родителям, а радист перебрался в Красногорск к знакомой. В ответной радиограмме противник советовал радисту не падать духом и обещал в ближайшее время прислать надежного человека со всем необходимым.
Вскоре советской контрразведке удалось арестовать явившегося на подставленную квартиру в Красногорске агента-связника, доставившего радисту питание для рации, 100 тысяч рублей и различные фиктивные документы.
Радиоигра продолжалась до декабря 1944 года, систематически передавалась военная дезинформация, а на последнем этапе легендировались трудности в связи с заменой в Красной Армии воинских документов. Противник продолжал доверять агентам, о чем свидетельствовала полученная в ноябре 1943 года радиограмма о вторичном награждении их медалями «За храбрость» и присылка в декабре 1944 года нового курьера с документами и деньгами.
Дублеры
В целях получения более обширной и объективной информации о работе Московского железнодорожного узла, а также страховки от возможного захвата посланцев «Сатурна» органами советской контрразведки гитлеровцы направляют в Москву еще трех агентов с задачей создания двух самостоятельных радиоточек.
Оба радиста оказались жителями столицы, попавшими в плен к немцам во время пребывания в действующей армии. На сотрудничество с вражеской разведкой согласились для того, чтобы любой ценой вырваться из рук противника. После приземления на родную землю они сразу же явились с повинной в органы госбезопасности и дали подробные и правдивые показания.
Так возникли в Москве еще две радиоигры, условно названные «Контролеры» и «Развод». Первая радиоигра велась от имени радиста Ускова и его напарника, а вторая от радиста-одиночки Москвичева.
В течение первых двух месяцев по радиостанции «Контролеры» передавалась дезинформация о движении грузов по железным дорогам северного направления, а 2 октября 1943 года было сообщено, что агенты нуждаются в дополнительных бланках документов. Так как с момента отправки агентов прошло очень мало времени, сообщение-требование вызвало у немцев законное сомнение. Последовал запрос:
«Почему не пользуетесь бланками, взятыми с собой. Израсходовать все бланки вы не могли. Помните, что посылка курьера связана с риском для вас».
Такой вопрос не был неожиданностью для советских контрразведчиков, которые заранее составили ответ с учетом имевшихся у агентов документов и чистых бланков.
«Срочная. Господину капитану. Мы получили по 6 бланков отпускных и 5 бланков командировочных удостоверений. По трем бланкам, заполненным при отъезде, мы прожили до 6 сентября, остальные заполнили сами, как нас учили, через 15 дней. Срок последнего бланка, заполненного 11 октября, кончается 26 октября. Командировочный бланк остался един на двоих. Шесть бланков использовали для выходов на вокзалы, три испортили, других документов нет, сами достать не можем. Выручайте. Ждем. Привет».
Противник ответил:
«Предлагаем два варианта: найдите подходящее место для приема багажа или пришлите напарника, которого перебросим к вам с пакетом. Срочно сообщите ваше мнение».
Со вторым вариантом согласиться было нельзя, поскольку напарник радиста не внушал доверия. Поэтому орган советской контрразведки согласился принять помощь с самолета и указал место сброски в районе станции Александров Ярославской железной дороги. Воспользовавшись тем, что в этот период стояла нелетная погода и улучшения ее в ближайшее время не предвиделось, вражескому разведывательному органу сообщили, что агент может ждать самолет не больше 10 дней, так как у него кончается срок действия документов и позднее указанного времени возвратиться в Москву он не сможет, все эти действия преследовали цель заставить направить на советскую сторону агента-связника.
3 ноября 1943 года была получена радиограмма: «Сегодня ночью в 1 час 30 минут ждите самолет.
Сигналы должны быть заметными».
4 ноября, несмотря на облачную погоду, в условленном районе появился немецкий самолет, но из-за отсутствия костров сбросить груз не смог.
В последующие дни погода, как и предполагалось, не улучшилась, и противнику сообщили, что радист возвращается в Москву, где будет ждать помощи по указанному ранее адресу. Германский разведывательный орган продолжал настаивать на подборе места сброски где-нибудь в районе западнее Москвы. Но ему ответили, что это невозможно, так как у агентов нет документов, и они находятся на нелегальном положении, скрываясь у знакомых. В конце концов, немцы вынуждены были послать на явочный адрес двух агентов-связников, которые и были там арестованы.
Поблагодарив разведорган за помощь, агенты вновь приступили к «активной разведывательной работе», передавая рекомендованные Генеральным штабом данные о работе Московского железнодорожного узла.
Так продолжалось до начала 1944 года, а затем снова запросили батареи к рации, деньги и документы. 19 января 1944 года была получена радиограмма: «У нас есть надежный человек, который согласен привезти вам багаж и после короткого пребывания вернуться через линию фронта назад. Укажите адрес».
В Останкино противнику была предоставлена явочная квартира из двух комнат, кухни и темных сеней, занимавшая весь нижний этаж небольшого двухэтажного домика. В ней проживала только хозяйка. Днем она работала на заводе, а вечером уходила к знакомым. Вражескому разведывательному органу заранее сообщили, что радист проживает там нелегально.
Участвовавший в радиоигре Усков, проявивший себя положительно в работе, был действительно поселен на такой квартире и проинструктирован о поведении на случай прихода курьера с тем, чтобы обеспечить задержание и выяснение всех нужных вопросов.
Прошло 16 дней, а на квартиру никто не являлся.
Радиосвязь ввиду резких изменений погоды стала нерегулярной, и поэтому было трудно выяснить, послан курьер или нет. Наконец, 26 февраля 1944 года контрольный пост советской радиоконтрразведывательной службы, наблюдавший за радиоцентром немецкой разведки, перехватил радиограмму, переданную вслепую в адрес агента-радиста. В ней говорилось, что высланы два курьера, которые придут на явочную квартиру 27 февраля.
В связи с получением такого сообщения, ночью было решено послать на квартиру двух работников нашей контрразведки для контроля за обстановкой, а рано утром следующего дня организовать за квартирой внешнее наблюдение силами оперативной группы захвата.
Наступило утро 27 февраля. К калитке дома подошли два военнослужащих с набитыми до отказа мешками, у одного из них был автомат «ППШ».
Узнав в них знакомых по борисовской разведывательной школе агентов германской разведки Муркина и Гусева, радист вышел на крыльцо и жестом руки пригласил их зайти в дом.
Агенты вошли в сени.
— Давайте сюда, — сказал радист и показал на дверь комнаты, в которой должны было произойти задержание агентов.
Агенты переступили порог… и тут же были сбиты с ног работниками контрразведки. Последовала команда:
«Не двигаться!»
— Обыскать и связать, — распорядился старший по званию майор.
— Что, попали в дом для некурящих? — огрызнулся агент в форме старшины, когда из кармана его брюк вытащили пистолет.
— Не рассуждать, — сказал майор. — Володя, что ты стоишь, тащи веревки, — обратился он к радисту. Затем приказал: — А теперь наблюдайте за дорогой и обо всем подозрительном немедленно докладывайте. Мы с капитаном будем здесь.
Когда радист вышел, майор, обращаясь к лежавшим на полу со связанными руками агентам, спросил:
— Ну, ребята, признайтесь честно, сколько привели энкавэдэшников?
— Кого, кого? — переспросил Гусев.
— Энкавэдэшников. Разве не слышишь или притворяешься, или не понимаешь, — строго сказал майор.
— Каких энкавэдэшников? — изумился Гусев.
— Энкавэдэшников, которые работают в НКВД, — пояснил майор.
— А вы-то кто будете? — спросил Гусев и продолжал, — скажите, в конце концов, куда мы попали, к своим или чужим?
