Будущего.net - Вячеслав Шалыгин

Волк дождался, когда Анна окажется на берегу, и двинулся следом.

— Вы решили сойти раньше, господин Павликов? — поинтересовался мужчина-билетер. — Ваша проездная метка еще действует.

— У меня изменились планы, — походя бросил Володя.

Спасибо. Напомнил о метке. О радиоактивной. Волк взглянул на экран прибора слежения. Все верно, маркер двигался вместе с Анной. Девушка шла буквально в трех шагах впереди, и на «Часах» высвечивалось расстояние в два метра. Вот только у Анны не было в руках сумочки. Куда она сунула сверток? Под просторную футболку? Смелая девица. Таскать на теле заведомо «грязный» груз не каждому по нервам.

Снова билет и вагон, на этот раз монорельсовый.

После речного — тесный и суетливый. Лица, рекламные ролики, музыка, голоса… снова лица. В основном молодые и беззаботные. Весь континент живет одним событием — премьерой. Все стремятся побывать на ней лично. Хотя буквально завтра в Мире Фантазий и еще в двадцати подобных парках начнут работать залы, где можно будет не только повторить подвиги героев фильма, но и поучаствовать в игре «по мотивам», причем на главных ролях. Но нет, завтра — слишком поздно. Граждане привыкли к сервису. Привыкли получать, чего бы ни пожелали, немедленно. Они хотят увидеть вокруг себя все постановочные сцены фильма, а затем стать его участниками в интерактивных «бонусах». Волк вспомнил главный эпизод картины. Грандиозную битву двух армий. Миллионы воинов в сверкающих доспехах и с самым фантастическим оружием сходятся посреди необъятной пустыни и дерутся во славу своих тиранов, применяя самые изощренные методы ведения войны. Заканчивается битва победой полчищ тирана Ориона и пышным празднеством. Скорее всего, бонус-игрой для всех желающих станет именно эта сцена. А желающих будет хоть отбавляй. Или, судя по наполнению вагонов экспресса, даже больше…

…На какое количество зрителей рассчитан крупнейший игровой зал континента — площадь Гибсона — достоверно не было известно никому, кроме менеджеров «М-4». Судя по тому, что «центральный круг» — площадка, над которой проецировалась го-лографическая версия фильма и под которой были скрыты голопроекторы и мыслепередатчики — так вот, судя по тому, что он имел около трех километров в диаметре, вместиться там могли сотни тысяч, если не миллион. И это только в «круге», там, где любой зритель мог рассчитывать на главную роль, если выпадет жребий. А сколько народу помещалось на периферии, страшно было представить. Миллиона четыре, не меньше. И каждому был гарантирован качественный коннект и полный спектр ощущений. Правда, стоя. Разместить на площади столько кресел было невозможно. Но народ здесь обычно собирался молодой, здоровый, поэтому никто не жаловался. Все жаждали зрелища, а еще больше — следующей за ним игры. Стать частью непобедимого войска, помахать, пусть и мысленно, сверкающим мечом, испытать радость победы, хмельное буйство праздника, неземную любовь…

Волк усмехнулся. Вот будет весело, если в игре победят воины отвратительного тирана Цефея, а не героического Ориона, как это происходит в кино… Впрочем, празднество все равно состоится. Уплачено.

От перрона до края площади было всего ничего — двести метров. Анна мелькала в толпе, то появляясь рядом, то исчезая среди нетерпеливо переминающихся зрителей. Володя уже не опасался ее потерять, но все равно предпочитал следить за таинственной проводницей не только по «часам», но и визуально. Девушка упорно вела его все глубже в толпу, и с каждым шагом продвижение становилось все более трудным. Быть как можно ближе к центру событий хотели многие, и легко протолкнуться сквозь их плотные ряды смог бы только бульдозер. А как только раздались первые фанфары, возвещавшие о приближении начала представления, многомиллионная толпа зашлась в едином восторженном вопле и подалась еще немного к центру.

Но Володя и Анна к тому моменту пробились к самым выгодным местам — сердцевине «центрального круга», единственному более-менее свободному пространству на площади, поскольку здесь упрятанные в других местах под землю аппараты были частично вынесены на поверхность. Эти вспомогательные мыслетрансляторы внушали зрителям общие планы картины. Здесь же на ажурных фермах были закреплены голографические проекторы. Конструкции, электроника и механизмы этого «внутреннего круга» мешали собираться в группки, а еще во время бонус-игры здесь должна была расположиться лазерограмма крепостной стены. По этим причинам в «яблочке» площади Гибсона обосновались пары и одиночки. Кто-то из них наверняка рассчитывал пробиться отсюда на роли придворных, а кто-то просто желал покрасоваться в центре внимания. В любом случае здесь было хотя бы не так суетно, и никто не дышал в затылок.

— Толпа их практически отрезала, — неожиданно появившись рядом, сказала Анна. — Как только начнется показ, отключатся все поисковые системы, и мы уйдем.

— Ты о ком и о чем? — не понял Володя.

— О тех, кто идет по нашим следам, Волк, — серьезно ответила девушка. — Они не спускают с нас глаз.

— Я никого не видел, ты напрасно волнуешься.

— А ты напрасно их недооцениваешь, — возразила Анна.

— Если ты о моих коллегах, то я оцениваю их ровно во столько, сколько они стоят. Не забывай, я знаю нашу систему изнутри.

— Я помню. Только ты не настолько хорошо ориентируешься в своей системе, как тебе кажется. Дело не только в «общаках» и «внутренниках», которые идут за нами с подачи твоего начальства. Скорее всего, Арзамасов — пешка…

— Я всегда это говорил. — Волк усмехнулся. — Но все равно думаю, что ты чересчур драматизируешь. Поскольку Управление — это самая мощная силовая контора на континенте, неважно, кто гонится за нами, помимо спецагентов. Выше СВБ обычным полицейским не взлететь, а частной охране — тем более. Так что здесь мы в безопасности. Через полчаса количество народа на площади удвоится, и ряды зрителей станут плотнее камня. А с началом показа нас еще и замаскирует голографическая заставка фильма. Мы с тобой окажемся, например, под земляным валом крепости. Придется, конечно, пробираться на ощупь, это минус, но зато нас не увидит ни одна живая душа.

— Я говорила не о полицейских. — Анна взяла Волка за руку. — После включения мыслепроекторов наступит неприятный момент, когда все вокруг станет казаться до боли натуральным и в то же время от нас потребуется в это не верить. А главное, нам надо будет преодолеть ступор и уйти отсюда. — Вместе справиться будет легче.

— Я думал, мы дождемся конца фильма и уйдем под шумок бонус-игрищ.

— Нет, мы пойдем сразу, под прикрытием самого фильма. Нам еще далеко.

— Куда?

— Увидишь.

— Ну хотя бы примерно!

— Туда, где нас не найдут.

— Кто? Твои загадочные сверхсекретные агенты Управления?

— Называй их как нравится, только верь мне.

— Пока ты не так уж много сделала, чтобы заслужить мое доверие. Вернее, сделала достаточно, только наоборот…

— Я не убивала Грифа и аспиранта.

— Все так говорят. А тех двоих парашютистов?

— Те двое просто вышли из игры.

— Ну да! — Волк еще раз усмехнулся. — Не знал, что в играх теперь применяют боевые излучатели.

— Ты много чего пока не знаешь. Об этом я и говорю.

— Я…

Волк не договорил. Опять прозвучали фанфары, и его слова утонули в оглушительном реве миллионов глоток. В небе над многокилометровой премьерной площадью на краю пустыни Гибсона вспыхнули объемные буквы: «„Кроу виртуал продакшн“ представляет…»

— Идем, — Анна дернула Волка за рукав. — Строго на север.

— Там окраина Черного города, а дальше сплошная пустыня, — попытался возразить Владимир.

— И не одна, — согласилась девушка. — И мы не останемся в Черном, ты же об этом хотел спросить?

— Идти дальше, в Большую Песчаную пустыню, — безумие! Кроме всего прочего, там «грязно»!

— Идем, — настойчиво повторила Анна. — Ты не видел настоящей «грязи»… Пока.

— Очень обнадеживает. А как ты собираешься протолкнуться сквозь толпу?

— Мы пройдем под ней. — Девушка присела и открыла круглый едва заметный люк рядом с ближайшей проекторной фермой. В отсветах заставки фильма были видны металлические ступени и перила. — Это вход в технический подвал «центрального круга».

— Другое дело. — Волк шагнул к ней, но тут, возвещая о начале мыслепоказа фильма, коротко пискнула коннект-серьга.

Как и тысячи тысяч других зрителей, Володя замер, впадая в транс и медленно уплывая навстречу яркому зареву начальных кадров фильма. На ближайшие три часа он превращался в безмолвного, неподвижного истукана, живущего внушаемой мыслепроекторами жизнью. Превращался в бездумную куклу, существующую в роскошном, героическом и полностью вымышленном мире массовой, идеально прорисованной искусственной галлюцинации, именуемой мыслефильмом «Тиран Ориона». И неизвестно, чем бы все закончилось, если б рядом не очутилась настойчивая и почему-то сохранившая самостоятельное мышление Анна.