Жёсткая рекогносцировка - Лев Пучков

Давайте обозначим это так: «Проблема применения оружия». Как раз нормально будет — всё по теме, ничего лишнего и никакой тебе патетики.

В Чечне мне побывать не довелось, но полтора года (полгода в «учебке» — я был сержантом) службы на Пяндже, думаю, можно смело приравнивать к полноценным боевым действиям.

Общая ситуация. Если обнаружили, что ночью кто-то переправляется на нашу сторону, по нему будут с азартом долбить все, кто в этот момент окажется на данном участке границы с нашей стороны. Потому что политика командования погранотряда такова: «К нашему берегу должно прибивать только трупы и мешки с наркотой. Кто желает живьём и без мешков — добро пожаловать через пограничный контроль». И никто не сомневается, что это правильно. Курьеров этих никто не жалеет, и ни у кого не дрогнет рука.

Частная ситуация. Ночью была стрельба, с рассветом идём «шмонать» плавни. Авось чего прибило.

Туман, видимость слабенькая. Натыкаемся на двоих чучмеков с автоматами. Чучмеки мокрые, только что переплыли, тоже в поисках — где-то тут может быть их товар (переплыли, потому что туман — так бы не рискнули по свету).

Выходим на них неожиданно, они к нам спиной, но в любой момент могут обернуться. Наш командир — молодой лейтенант, впадает в ступор. Ну, в буквальном смысле — застыл столбом, рот разинул. Я из-за его плеча без раздумий, навскидку, кладу чучмеков одной очередью.

Лейтенант в истерике. Надо было, типа того, по уставу: «Стой, стрелять буду, положить оружие!» — и так далее.

Ага, щас! Заметь они нас первыми — уложили бы весь наряд, забрали свой товар — и ходу. Вот такие дела.

Позже, работая в милиции, обратил внимание: подавляющее большинство сотрудников избегают применять оружие. Избегают даже в ситуациях, когда применять его можно и нужно. Это понять нетрудно: нормальный человек, без патологии, всегда сделает всё от него зависящее, чтобы только не стрелять в себе подобного. Я вам больше скажу. Что там сотрудники — даже в среде криминалитета (то есть бандиты по определению) найдётся немного людей, готовых без раздумий пустить в ход оружие. Одно дело — понты и рисовка, другое — хладнокровно достать «ствол» и без лишних слов застрелить человека. У них таких деятелей немного, их можно пересчитать по пальцам, и отношение у братвы к ним особое. В двух словах — «безбашенные отморозки», вот вам и всё отношение.

Пример из личной практики. Спецназ в рамках нашей разработки штурмует дом с вооружёнными бандитами, мы идём следом. Всё известно: сколько людей, кто такие, на что способны, какие «стволы» и так далее.

Спецы — люди бывалые, мероприятия такого характера — их профиль. Что они делают? Взрывают дверь, стремительно врываются в дом и шустро валят всех подряд без разбору? Да уж куда там! Орут в мегафон, обещают стереть в порошок, торжественно «объявляются» (операцию проводят такие-то!) — типа того, всем лежать и бояться! Потом минут пять долбят в дверь кувалдой, в это время под окнами рычит БТР, мигалки вовсю наяривают, сирена орёт, служебные собаки гавкают.

Короче, пугают. Дают бандитам понять, в какое дерьмо они вляпались. Потом врываются с шумом и тяжкими матюками, орут истошно, на психику давят...

В общем, зря некоторые правозащитники говорят, что спецназ у нас — звери. Это очень гуманные ребята. Они дают бандитам шанс сдаться и сохранить жизнь. Они применяют оружие только в крайнем случае. И часто из-за этого сами несут потери.

Зря, на мой взгляд. Валили бы всех подряд без разбору, куда как больше пользы было бы. Штурм, вооружённое сопротивление — всё очень даже способствует, потом слова никто против не скажет.

Чем меньше в мире отморозков, тем ярче светит солнце для людей.

Ещё пример. Был у нас старший опер — Бурцев Дима. Опытный, бывалый, обстановкой владел просто на диво, на своей «земле» весь «контингент» знал от и до, всю подноготную на каждого. Пятнадцать лет проработал. В тире все упражнения выбивал на «отлично», стрелок был отменный, да и насчёт рукопашки тоже молодец. На первенствах выступал.

За всю службу ни разу не применил оружие. Начальство расценивало это как глубокий профессионализм. Это правильно, в общем-то, опер в первую очередь должен работать головой и языком, потом уже — ногами (не бить ногами, а по «земле» бегать), а пускать в ход оружие можно лишь тогда, когда других решений ситуации попросту не существует. То есть — всё, край, осталось только стрелять.

Если кто не в курсе, я открою маленький секрет нашей кухни и разочарую любителей лихих милицейских боевиков с погонями и стрельбой по-македонски. Подавляющее большинство сотрудников так и работают, наподобие Бурцева. Попугать пистолетом при задержании, пальнуть в воздух для острастки — это я не отношу к практике применения оружия.

Применение — это когда целенаправленно, с умыслом, стреляют в человека. Не обязательно, чтобы убить. А чтобы, допустим, прекратить агрессию. Тут нюанс: чтобы сохранить жизнь вооружённому агрессору, надо быть специалистом. Я видел, как работает спецназ (это не наш, милицейский, дело ещё на Пяндже было): в мгновение ока продырявили человеку плечи, забрали оружие, а потом уже «дружелюбно» побеседовали. Знаете — рассказал всё, что знал. Минутное дело! А до этого он хотел всех убить. Потом медик наш сказал, что пленный останется на всю жизнь инвалидом: плечевые суставы в буквальном смысле были уничтожены.

Ну так вот, за секунду таким образом обездвижить противника — это прерогатива специально обученных и тренированных людей, с адаптированной психикой и особыми личностными параметрами, готовых применить оружие в любую секунду.

А рядовой сотрудник — простой человек с оружием. Как вы и я, и сосед через дорогу. Простой человек, даже умеющий стрелять в тире по мишеням, как правило, к этому не готов. Просто хотя бы уже потому, что вся система, в которой он живёт и работает, категорически запрещает ему это делать. Нет, декларативно, конечно, стрелять можно и нужно, есть закон и инструкции, регламентирующие всё это дело. Но каждый сотрудник прекрасно знает: если ты стрелял и попал в человека, будь готов к тому, что эту ситуацию подвергнут самому пристальному и суровому расследованию, тебе придётся исписать вагон бумаги, таскаться по судам и вообще потратить полжизни на делопроизводственную волокиту. Это в том счастливом случае, если ты всё сделал безукоризненно и правильно.

Если же ты стрелял немножко неправильно (попробуйте во время внезапной схватки, что длится считанные секунды, всё сделать по инструкции — я на вас посмотрю!), тебя вообще сотрут в порошок, у нас, например, были случаи — за это людей просто сажали. Вот так.

Ладно, хватит об этом. Надеюсь, по проблеме применения всё понятно.

В завершение скажу, как умер образцовый опер Дима Бурцев.

Был Бурцев по оперативной надобности на ночной дискотеке. То ли с «клиентурой» работал, то ли ещё зачем, это уже не важно. Пошёл в уборную — без всякой оперативной надобности, просто «до ветру», а там водевиль: обдолбленный в дым парниша с пистолетом дрессирует двух своих корешей. Тычет «стволом» им в личики и орёт, как бык на бойне: куда вы, подонки, дели мои «колёса»?!

Бурцев парнишу знал: натуральный отморозок без тормозов, мозгов нет, сплошь лобная кость. Откуда «ствол» взял — не понятно, но перспектива вырисовывалась более чем реальная: сейчас рассчитает своих корешей и пойдёт «искать правду» в широкие массы отдыхающей молодёжи. Со «стволом» и безнадёжным безумием в страшно вытаращенных глазах!

Бурцев зашёл тихо, парниша весь был сконцентрирован на своих дружках, стоял к двери боком, в общем — не видел его.

Анализирую ситуацию как опер.

Вариант № 1: так же тихо выйди обратно, подопри дверь чем придётся и звони в отдел. Мало ли что ты опер и вооружён — ты один, и ты не Чак Норрис!

Вариант № 2: вали, на фиг, с ходу. Пока он тебя не видит, преимущество за тобой. Доставай «ствол», и...

Бурцев выбрал третий вариант. «Ствол» доставать не стал, а ласково заговорил с этим ублюдком. Типа того, брось, Колян, дурью маяться, найдём мы твои «колёса», это не проблема...

Колян «без базара», без секундной паузы на размышление, высадил в Бурцева весь магазин.

Стрелок ещё тот — Дима умирал восемь часов. Сделали всё, что от нас зависело, поставили на уши всех столичных врачей, но спасти человека уже не смогли...

Вот так печально закончилась быль об умном менте, который всю жизнь работал головой и, как и подавляющее большинство коллег, старался всячески избегать применения оружия.

Я хорошо знал Диму Бурцева. Это был талантливый опер и вообще широкой души человечище. И мне до слёз обидно, что он так глупо умер. Не заслужил он такой смерти. Помнится, на его похоронах я дал себе слово: со мной такого не случится никогда. Ни-ко-гда. Лучше я сяду за превышение, чем умру от пули обдолбленного отморозка...