Пособие для новобрачных - Саша Майская

— Я просто скажу подруге, что мы уходим…

— У таких, как ты, тут подруг нет. Все твои на Тверской…

— О, господи… Да посмотрите вы на меня!

— После работы — не только посмотрю, но и пощупаю. А сейчас иди отсюда.

— Я вовсе не…

— КАТЕРИНА?

Она обернулась так резко, что едва не упала.

На лестнице стоял Сергей Куприянов.

7

В эту ночь Куперу снились женщины. Нет, ничего особенного, ничего, напоминающего пубертатные сны гормонально взбаламученного подростка. Просто впервые за несколько лет Сереге Куприянову снились красивые женщины. Одетые. Улыбающиеся. И все, как одна, с зелеными глазами.

Он не был уверен, хорошо ли он запомнил лицо Катерины-Екатерины. Глаза — да, глаза он помнил. Помнил ноги — почему-то. Сильные, со стройными лодыжками, красивые…

Волосы помнил: вьющиеся, темные. А вот всю Катерину целиком — нет. Только нечто безусловно хорошее, приятное и хорошо пахнущее. Духи ее он помнил, вот что.

В «Семи Слонах» у Куприянова была назначена встреча с партнерами, но если быть честным, он не очень внимательно следил за ходом переговоров. Он все время думал о вчерашнем вечере. О зеленых человечках. О бластерах. О смеющейся Анюте. И о том, что с Катериной-Екатериной ему легко и беспричинно весело, а со всеми остальными — нет.

Маринка злилась и ругалась, когда он привез сонную Анюту, говорила, что ей звонят родители Виктории, еще что-то несла — а Куприянов просто отнес сестренку в спальню, чмокнул на прощание в лоб и уехал, не дослушав Марину.

У него в Москве имелась еще одна квартира, однокомнатная и совсем простая, но зато его собственная, вот туда он и поехал отсыпаться.

А на сегодня была назначена эта встреча в «Семи Слонах». И вот в дверях отеля стоит Катерина-Екатерина и почему-то спорит с охранником…

Куприянов смотрел на нее прямо-таки с наслаждением. Она ему страшно нравилась, он даже боялся этого чувства. И удивительное дело — сейчас ему было абсолютно наплевать на переговоры, деловых партнеров и стратегические задачи будущего соглашения. Сейчас Куприянов хотел только одного: смотреть на Катерину-Екатерину и никуда отсюда не уходить…

Услышав рокочущий бас охранника, Куприянов вышел из транса и шагнул к Катерине.

— Катя?

— Ой, Сергей… Андреич!

Он пялился на ее роскошный бюст и думал: как это он его вчера не заметил? И ноги тоже не разглядел, а они красивые, длинные и стройные… А вот волосы и вчера его с ума сводили, и сегодня смотрелись шикарно. Тугие блестящие кольца, отливающие темным золотом.

Охранник затосковал. Ему по рации велели не пускать в бар эту шалаву, но по всему выходило, что важный гость — а важных гостей охранник отличал на раз — ее знает. И чего теперь с ней делать?

— Простите… господин Куприянов, вы знаете эту женщину?

— Естественно! Это моя сотрудница.

Тут и охраннику полегчало, и Куприянов о нем начисто забыл. Катерина подошла к нему поближе, и он уловил тонкий аромат ее духов.

— Кать, я очень рад вас видеть. А что вы здесь делаете?

Ее взгляд на мгновение метнулся в сторону.

— А я тут… исследование провожу! В смысле, не я провожу, а другая ваша сотрудница, а я помогаю.

— Это кому же?

— Александра Либединская, из отдела маркетинга. А еще с нами тут Наталья Зотова, она работает в туристическом бизнесе. Понимаете…

Тут Катерину посетило вдохновение, и она стала врать настолько вдохновенно, что сама поверила в эту немыслимую историю…

— …Понимаете, Сергей Андреич, у нас ведь тьма клиентов и деловых партнеров тут селится. И вот до нас стали доходить всякие неприятные слухи.

Тут в коридоре показался управляющий, из-за плеча которого выглядывал бармен-ябеда. Катерина мстительно возвысила голос.

— Говорят, персонал хамит, в баре постоянно сидят девушки трудной судьбы, портье вымогают чаевые!

Управляющий издал негодующее кудахтанье. Бармен сбежал. Куприянов не обратил на них никакого внимания. Он задумчиво смотрел на губы Катерины Голубковой и очень хотел их поцеловать. Катерину несло дальше.

— …И вот мы решили сами проверить, как обстоят дела с этим отелем. К сожалению, кое-что оказалось правдой. Начать с того, что эта горилла (обиженное пыхтение от дверей) не пускает меня обратно в бар, а мне нужно предупредить Наталью Зотову, что Александре пришлось срочно уехать. Видимо, здесь с подозрением относятся к женщинам без спутников! На Западе за такое судятся — и выигрывают дела.

Куприянов с улыбкой взял ее за руку.

— Считайте, что спутник у вас уже есть.

Управляющий пискнул:

— Произошла ужасная ошибка, я как раз искал вас, чтобы извиниться…

Катерина царственно привалилась к боку Куприянова.

— Ошибкой было бы в дальнейшем рекомендовать нашим клиентам селиться в вашем отеле!

В этот момент в холле появились партнеры, и один из них, высокий и плечистый крепыш с румяным не по-московски лицом, воскликнул:

— Вот это я понимаю! Рабочий день закончился — а девчонки все пашут на родную фирму. И какие девчонки! Купер, представь нас даме.

Сергей совершенно явственно ощутил укол ревности и покрепче прижал к своему боку Катерину.

— Знакомьтесь, Катя. Это — наш партнер из Новосибирска, Пал Васильич Колобков. Герман Алексеевич. Фрэнк Шатлдор. А это — Катерина Голубкова, моя сотрудница и э-э… сотрудница.

Румяный Пал Васильич схватил своими ручищами Катину руку и с жаром подергал за нее.

— Катерина, вы должны пойти с нами и выпить по рюмочке за успех нашего безнадежного предприятия.

Катерина застеснялась — Колобкова было очень много.

— Ох, я не думаю, что это удобно, вы будете говорить о делах…

Куприянов решительно отбил ее у Колобкова.

— О делах мы уже поговорили, теперь пришло время отдыха. Пойдемте с нами, Катя. Я вас никуда не отпущу.

Шумная компания расселась за столиком в баре. Колобков принялся рассказывать анекдоты, периодически хлопая кротко улыбающегося молчуна-англичанина Фрэнка Шатлдора по плечу. Пожилой хитрован Герман Алексеевич галантно ухаживал за Катериной. А Куприянов сидел и смотрел на нее во все глаза. Единственное, о чем он мог думать, — так это о том, что над их головами находится четыре этажа, буквально набитых кроватями. И Куприянову требуется всего одна из них.

Катерина была в панике. Во-первых, Наташка — куда она делась? Во-вторых — в глазах у Куприянова уже целая иллюминация, а не огонек, но черт его знает, надо уточнить, может, это не по ее поводу, а от счастья, что удачно переговорил с партнерами? В-третьих, на нее сидят и смотрят с восхищением аж четыре мужика — и как назло, проклятые подружки не видят этого триумфа. А на слово не поверят, особенно Шурка, змея несчастная.