Повестка дня — Икар - Роберт Ладлэм
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это я эль-Баз, — сообщил малорослый джентльмен. — Теперь вам придется забыть о своем имени. Идите, вторая дверь направо. Сейчас приступим к наиболее важной части нашего мероприятия. Остальное приложится.
— Что именно? — переспросил Эван.
— То, что необходимо, — ответил эль-Баз. — Документы оформлены в соответствии с последней информацией.
— С какой информацией?
— Кто вы, и что вы, и откуда могли прибыть? Это все, что мне нужно.
— Кто снабдил вас этой информацией?
— Не имею представления. — Собеседник коснулся руки Кендрика, предлагая пройти дальше. — Некто неизвестный дал мне по телефону инструкции. Откуда звонили — тоже неизвестно. Но она назвала пароль, и я должен был повиноваться.
— Она?
— Пол не играет роли, шейх. Важно, что было сказано. Входите же.
Эль-Баз открыл дверь в маленькую фотостудию; оборудование ее оказалось довольно старым. Оценивающий взгляд Кендрика не остался незамеченным эль-Базом.
— Камера слева служит для изготовления снимков на документы, — пояснил он. — Садитесь вот сюда на стул. Все произойдет быстро и безболезненно.
Эль-Баз работал споро. Пленка была позитивной, поэтому выход на документ шел без сучка и задоринки.
Правой ногой и рукой в хирургической перчатке он одновременно нажал на скрытые кнопки. В стене появилось отверстие около двух футов шириной. Низкорослый изготовитель поддельных документов ступил в образовавшийся проем, приглашая Кендрика следовать за собой.
Эван увидел на этот раз самое современное оборудование, которое и в Вашингтоне не всегда встретишь. Тут находились два больших 486-х компьютера с принтерами, четыре телефонных аппарата разного цвета, снабженных модемами.
— Вот, — произнес эль-Баз, указывая на компьютер слева. Экран ожил, на нем появились зеленые буквы. — Здесь вся необходимая информация. Вы будете снабжены документами, которые лучше подлинных. Садитесь. Изучайте самого себя.
— Изучать самого себя?! — вырвалось у Кендрика.
— Вы — уроженец Саудовской Аравии. Профессия — инженер-конструктор. В ваших жилах течет и европейская кровь — наследство дедушки, я полагаю. Все это видно на экране.
— Европейская кровь?
— Да, это будет объяснять некоторые особенности вашей внешности.
— Погодите минутку. — Эван склонился, вглядываясь в экран. — Этот человек существует в действительности?
— Существовал. Прошлым вечером скончался в Восточном Берлине.
— Умер? Вчера вечером?
— Разведка Восточной Германии находится под контролем Советского Союза. Смерть этого человека оставят в тайне на протяжении еще нескольких дней, а возможно, и недель. Между тем мистер Бахруди прибывает сюда, и должным образом заполняет иммиграционный бланк, и получает визу, действительную в течение тридцати дней.
— Итак, если кому-нибудь взбредет в голову учинить проверку, — добавил Кендрик, — то этот Бахруди здесь на абсолютно законных основаниях и, разумеется, он не умирал в Восточном Берлине.
— Точно.
— Что случится, если я провалюсь?
— Это будет иметь для вас самые плачевные последствия. На тот свет вы отправитесь курьерским.
— Но Советы могут побеспокоить нас. Они-то знают, что я не Бахруди.
— Смогут ли они? Захотят ли они? — Старый араб пожал плечами. — Никогда не упускаем случая поставить палку в колеса КГБ, шейх.
Эван помолчал, нахмурился.
— Кажется, мне понятно, к чему вы клоните. Но как у вас все это получается? Вы знаете о смерти саудовца в Восточном Берлине, у вас его полное досье. Известно даже, что дед его был европейцем. Невероятно!
— Поверьте, молодой человек, я его знать не знаю и никогда с ним не встречался. Конечно, есть во многих местах наши единомышленники, подобные мне, но это уже не ваша забота. Лучше изучайте факты биографии: как звали родителей, в какой школе и университете вы учились и как? Большего вам и не надо. Старайтесь выучить все на отлично, за четверку можно схлопотать пулю в живот.
Кендрик выбрался из подземного города — города в городе на окраине Вальят Госпитал в северо-восточной части Маската. Он находился менее чем в ста пятидесяти ярдах от ворот американского посольства. На полупустой улице шлялись самые твердолобые зрители. Факелы и вспышки выстрелов в посольстве создавали впечатление, что в нем Бог знает сколько безумствующих людей. Все это делалось развлечения ради. Постепенно все стихало, всеми овладевал сон. Впереди, менее чем в четверти мили от Харат Вальят, находился Алам-Дворец — приморская резиденция молодого султана. Эван взглянул на часы. У него нет и часа форы. Времени в обрез, а Ахмет человек быстрый. Он оглянулся в поисках уличного телефона и вспомнил, что находится рядом с больницей. Местность была знакома, так как Эвану дважды пришлось сопровождать сюда почтенного старого джентльмена. Первый раз, когда архитектор заявил, что ему в коньяк подсыпали яд, а второй, — когда некая оманка приложилась к его физиономии столь сурово, что пришлось наложить несколько скобок.
Три белых пластиковых раковины таксофонов тускло поблескивали в свете уличных фонарей. Он сунул руку в карман, чтобы убедиться, что фальшивый паспорт на месте, как вдруг безошибочный инстинкт будто толкнул его в спину. Он пробежал пару десятков метров, отошел под прикрытие здания и огляделся. Ложная тревога? Эван вернулся к телефону, вбросил сразу несколько монет и набрал необычный номер 555-0005.
Когда прозвучал восьмой гудок, лоб конгрессмена оросили капли пота. Еще два гудка, и ему ответят.
— Йах, — произнес приветливый голос. — Да?
— Легализовался, — сказал Эван.
— Так быстро? — удивился Ахмет.
— Теперь еще одно. За мной следила женщина. Освещение было скудное, но я рассмотрел, что она среднего роста, брюнетка с длинными волосами, одетая в темный дорогой европейский костюм. Вы знаете женщин, которым подошли бы эти приметы?
— Если вы имеете в виду тех, кто должен был следовать за вами к эль-Базу, то нет. Что дальше?
— Я думаю, у нее было намерение пристрелить меня.
— Что?
— Кстати! Информацию обо мне эль-Базу тоже дала женщина по телефону.
— Я знаю об этом.
— Нет ли здесь какой-нибудь взаимосвязи?
— Выражайтесь яснее.
— Кто-то мог пробраться в мою комнату, порыться в бумагах, а затем, чтобы внести сумятицу…
— Нелогично, — твердо заявил Ахмет. — Женщина, звонившая эль-Базу, — моя жена. Больше никто не имеет здесь информации о вас.
— Спасибо вам за это. Но тут обо мне прознал кто-то еще.
— Вы общались с четырьмя оманцами, Эван. Наш общий друг, Мустафа, убит. Очень похоже на то, что информация о вас каким-то образом расползается. Вот почему оставшиеся трое находятся под круглосуточным наблюдением. Возможно, и вы ненадолго должны уйти в тень, залечь на дно хотя бы на сутки. Я могу устроить это, а тем временем многое выяснится. К тому же мы с вами должны кое-что обсудить. Это касается Амаля Бахруди. Спрятаться на день — лучший выход, как вы
