Невидимая горилла - Кристофер Шабри

Единственная проблема заключалась в том, что эта история в действительности произошла не с Кеном, а с Крисом. Некоторое время назад Кен услышал ее от Криса, и она стала частью его памяти. Кен был совершенно уверен в том, что это воспоминание является его собственным, и полностью забыл о том, что первым рассказчиком был Крис. Даже присутствие Криса в момент пересказа истории никак не повлияло на его убежденность в том, что он сам встречался с капитаном Пикаром. Но как только Крис указал ему на ошибку, Кен осознал, что присвоил себе чужие воспоминания. Этот курьезный случай демонстрирует еще один аспект иллюзии памяти. Мы предполагаем, что способны фиксировать и воспроизводить подробную информацию о произошедших с нами событиях (по крайней мере, тех, что воспринимаем на сознательном уровне, а не так, как в случае с невидимой гориллой). Поэтому, извлекая те или иные воспоминания, мы можем ошибочно принимать их за свои собственные, полагая, что событие произошло с нами, а не с другими людьми.

Хотя мы считаем свои воспоминания точной записью увиденного и услышанного, в действительности такая запись может быть крайне ненадежной. Информация, которую мы извлекаем из памяти, зависит от контекста, логических рассуждений и других факторов; скорее речь идет об импровизации на тему известной мелодии, чем о цифровой записи симфонии, впервые исполняемой в Карнеги-холле. Мы ошибочно предполагаем, что наши воспоминания верны и точны, но в действительности не в состоянии надежно определять, какие аспекты отражают реальные события, а какие были привнесены нами позднее. Именно поэтому Кен и присвоил себе историю Криса — у него осталось яркое воспоминание от рассказа об этом событии, но по ошибке он приписал само событие своему собственному опыту. В научной литературе искажения такого рода называют неправильным определением источника воспоминаний. Кен забыл, из какого источника он почерпнул свои воспоминания, но, поскольку они были такими яркими, предположил, что они основаны на его собственном опыте.

Неправильное определение источника воспоминаний часто является причиной неумышленного плагиата. Время от времени мы сталкиваемся с плагиатом на занятиях по введению в психологию, когда студент сдирает целые фрагменты из статей Википедии или других источников. В данном случае речь идет об умышленном плагиате (или полном непонимании того, как правильно заниматься исследовательской работой). Неумышленным плагиатом называют такие случаи, когда человек убежден в том, что авторство идеи принадлежит ему, хотя в действительности он почерпнул ее из чужих источников. Недавно Нил Дональд Уолш, автор бестселлеров, посвященных духовному совершенствованию человека, был изобличен в том, что присвоил себе сюжет, первоначальным автором которого является Кэнди Чанд. Эта история более десяти лет распространялась по веб-сайтам и блогам, посвященным духовным вопросам[82]. В ней повествуется о группе школьников, которые репетировали свой номер перед рождественским представлением: из нескольких плакатов с буквами они составляли фразу «Christmas Love» («Рождественская любовь»). Одна школьница случайно перевернула плакат с буквой «т», в результате чего получилась другая фраза «Christ Was Love» («Христос есть любовь»). Уолш опубликовал историю на веб-сайте Beliefnet.com в декабре 2008 года, указав, что она приключилась с его сыном Николасом. Однако в действительности эта история произошла двадцать лет назад с сыном Чанда, которого также звали Николас. Сын Уолша тогда еще не появился на свет. Очевидно, что Уолш присвоил себе чужой рассказ. Вопрос заключается в том, намеренно ли он совершил плагиат или же чужие воспоминания стали его собственными. Признавая свою «грубую ошибку», Уолш заявил:

«Я действительно озадачен и ошеломлен случившимся… Видимо, кто-то отправил мне этот рассказ по Интернету еще лет десять назад… Он показался мне очаровательным, а сама идея произвела неизгладимое впечатление. Я, вероятно, вырезал и сохранил его в своей папке, где хранятся истории, которые мне хотелось бы донести до людей. В течение нескольких лет я столько раз пересказывал эту историю, что она прочно засела в моей памяти… и постепенно я настолько сжился с ней, что стал воспринимать ее как свою собственную».

В данном случае можно увидеть все признаки неправильного определения источника воспоминания. Уолш запомнил историю, которую читал и пересказывал множество раз. Присвоению чужих воспоминаний способствовал и тот факт, что ребенка в этой истории звали так же, как его сына. (Наш друг Кен Норман, вероятно, запомнил историю Криса как свою собственную отчасти из-за того, что однажды он обедал в ресторане Legal Sea Food). Уолш сохранил рассказ в своей папке и со временем стал считать себя его автором. В своем интервью журналу The New York Times Уолш заявил: «Я огорчен и удивлен тем, что моя память могла сыграть со мной такую злую шутку». Однако Чанд считает, что речь идет о намеренном воровстве: «Если он признал свою ошибку, то он должен был знать о ней до того, как его уличили… честно говоря, я не верю ему». И негодование Чанда, и удивление Уолша полностью согласуются с тем, что нам известно об иллюзии памяти. Уолш не понимает, как он мог по ошибке присвоить себе чужие воспоминания, а Чанд не верит, что Уолш сделал это ненамеренно. Они оба полагают, что память должна быть более глубоко связана с опытом, хотя на самом деле эта связь не настолько глубока.

Мы не можем сказать наверняка, был ли плагиат Уолша намеренным или случайным, так же как и не имеем права утверждать с полной уверенностью, что Кенни Конли не заметил избиения Майкла Кокса по причине перцептивной слепоты. Мы можем лишь предположить, что Уолш, так же как и Кен Норман в случае с капитаном Пикаром, присвоил чужие воспоминания и забыл первоначальный источник, из которого он почерпнул историю. Подобные ошибки в определении источника памяти достаточно часты, и их можно воспроизвести даже в лабораторных условиях. В одном хитроумном эксперименте психологи Кимберли Уэйд, Мэриан Гэрри, Дон Рид и Стивен Линдсей предъявляли участнику под деланную фотографию, на которой было показано, как этот участник, будучи ребенком, совершает полет на воздушном шаре[83]. Экспериментаторы проводили с каждым участником несколько бесед и просили вспомнить его об этом событии, задавая наводящие вопросы. Хотя никто из испытуемых никогда не летал на воздушном шаре, в результате просмотра фотографии и попыток вспомнить о несуществующем событии многие из них принимали полученную информацию за свои собственные воспоминания. У половины участников были созданы ложные воспоминания о полете на воздушном шаре, а некоторые из них даже «припомнили» детали, которые они ну никак не могли получить из просмотра фотографии.

Возможность влиять на воспоминания людей с помощью поддельных фотографий может привести к последствиям, о которых предупреждал Джордж Оруэлл. Если мы способны создавать ложные воспоминания с помощью простого монтажа, то вполне можем переписать всю историю человечества, изменить его прошлое путем фальсификации. Дарио Саччи, Франка Агноли и Элизабет Лофтус провели похожий эксперимент: они показывали участникам поддельную версию известного снимка, сделанного во время протестов 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине. На нем изображен человек, стоящий перед колонной танков[84]. Если в оригинальной версии на широкой дороге виден только один протестующий, то в поддельном варианте показана целая толпа, расположившаяся на более узкой дороге по обе стороны от танков. После просмотра сфальсифицированного снимка участники уже спустя несколько мгновений «вспоминали», что в протесте участвовало много людей.

Можно ли забыть о деле жизни и смерти?

Искажения памяти не ограничиваются одними лишь незначительными деталями, вроде того, есть книги в кабинете или нет или какие слова были в ранее прочитанном списке. Такие искажения могут сказываться и при решении жизненно важных вопросов, даже если такое решение принимаете вы сами. Австралийский психолог Стефани Шарман и ее коллеги провели эксперимент, напоминающий классический эпизод из фильма «Сейнфелд», где Крамер просит Элайн помочь ему составить как можно больший список состояний организма, которые затрудняют или делают невозможной жизнь человека. (Адвокат: «Отлично. У тебя одно легкое, ты слепой и питаешься через трубку». Крамер: «Нет, мне это не подходит». Элайн: «Я бы умерла со скуки».) Исследователи просили совершеннолетних участников придумать более реалистичные варианты поддержания жизнедеятельности, которые бы они предпочли в случае серьезного заболевания[85]. Например, хотят ли они обойтись только сердечно-легочной реанимацией или же в случае необходимости получать питание через трубку? Спустя двенадцать месяцев экспериментаторы повторно задали эти вопросы тем же участникам.