Следы на песке - Джанин Мейнард

— Вы?! — не скрывая удивления, воскликнула Донна. — Вот уж никогда бы не смогла представить вас в поле. В моем представлении вам скорее подходит светский салон.

— Это ошибочное мнение большинства американок, видящих в каждом французе романтического героя-любовника. Я простой парень, которому нужно совсем немного, чтобы быть счастливым…

— Что же? — не удержалась от вопроса Донна, пораженная его внезапной откровенностью.

Она посмотрела на Антуана так, словно перед ней появился совершенно другой человек. Он заметил это и вновь скрылся за обычной маской насмешника, заявив:

— Эй, вы вторгаетесь на запретную территорию. Я и так слишком много рассказал вам о себе и, боюсь, утратил всякую привлекательность в ваших глазах.

— Откуда вы знаете, Антуан? Может, мне необходим именно такой простой парень? Почему мужчины считают, что если ты кинозвезда, то тебя может привлечь только кто-то особенный?

— Вы задаете слишком много вопросов, гораздо больше, чем простительно хорошенькой женщине, Донна, — произнес Антуан и в свою очередь поинтересовался: — О каком же мужчине мечтает кинозвезда?

— Понятном, преданном… Гламурные красавцы хороши на съемочной площадке, но не в жизни. Хочется просыпаться каждое утро и видеть рядом с собой не манекен, а человека из плоти и крови, со своими привычками и недостатками.

— Такого, как Сэм?

— Вы задаете слишком много вопросов, гораздо больше, чем простительно привлекательному мужчине, Антуан, — слегка перефразировала его слова Донна.

Машина вырулила на песчаный пляж и, прокатившись еще несколько метров, остановилась у небольшого бунгало.

— Мы на месте, — сообщил Антуан, заглушая мотор, и спросил: — Надеюсь, вы ничего не имеете против пикника под звездами?

Вслед за спутницей он покинул автомобиль, достал с заднего сиденья огромную корзину со снедью и два клетчатых пледа.

— Ого! — воскликнула Донна, вытаскивая из поклажи бутылку перье. — Я вижу, вы основательно подготовились.

— Это все мой мажордом, — пояснил Антуан. — Луи часто проявляет инициативу, считая это своим долгом.

— Везет же… — с легкой завистью протянула Донна. — А моя Мария, наоборот, во всем спрашивает совета у меня.

— В таком случае молитесь на нее, Донна, — серьезным тоном произнес Антуан. — Поверьте, когда вы приходите домой и обнаруживаете в своей постели совершенно незнакомую вам обнаженную малышку, и все только потому, что вашему слуге захотелось немного разнообразить вашу личную жизнь, — это ужасно!

— Вы шутите?! — От изумления Донна по-детски распахнула глаза.

— Разумеется, шучу, — ответил Антуан, передавая ей пушистый плед и подталкивая в сторону набегающих на берег океанских волн.

— Зачем?

— Так я могу заставить вас улыбаться, а мне очень нравится ваша улыбка, Донна. Она похожа на осколок солнечного лета: такая же теплая и ослепительная.

— И после такого изысканного комплимента вы еще смеете утверждать, что являетесь обычным французским парнем? В таком случае я не хотела бы повстречаться с настоящим светским львом. Это был бы слишком опасный опыт.

Донна сбросила туфли на песок, разровняла ступнями небольшую площадку и, расстелив плед, села на него.

Антуан расположился рядом, поставив корзину между ног, и принялся аккуратно выкладывать ее содержимое.

Наблюдая за его действиями, Донна неожиданно вспомнила о несостоявшемся ужине, и ее желудок предательски заурчал. Антуан бросил на нее насмешливый взгляд и, не говоря ни слова, протянул аппетитный кусок куриной грудки. Она с благодарностью приняла дар, тут же откусила от него и принялась жевать с выражением полного блаженства на лице.

Пока Донна утоляла первый голод, ее спутник откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.

— Попробуйте, это важная часть багажа, который прибыл со мной в Штаты. Вам должно понравиться. Закройте глаза и пригубите Францию.

Антуан дождался, пока Донна сделает небольшой глоток, и продолжил:

— Чувствуете аромат созревших и напитанных солнцем винных ягод? К нему примешивается вкус дикорастущих трав, дождя, ветра… и любви…

На мгновение Донне, которая выполнила все его указания, показалось, что она действительно перенеслась с помощью какой-то неведомой силы во Францию. Странное тепло проникло в ее тело вместе с ароматным напитком и заструилось по венам, рождая удивительное по своей силе чувство, точное определение которому было сложно подобрать.

Донна открыла глаза и собралась уже рассказать о своих ощущениях Антуану, но он сделал предостерегающий жест.

— Ничего не говорите, иначе иллюзия окутывающего нас волшебства исчезнет. Просто наслаждайтесь. Позвольте себе эту роскошь.

Под аккомпанемент океанских волн его тихий спокойный голос звучал особенно проникновенно и как-то умиротворяюще.

Антуан лег на спину и устремил взгляд на звезды. Донна последовала его примеру. Какое-то время они молчали, стремясь раствориться в окружающей их природной гармонии, стать ее частью.

— Вы верите в судьбу? — неожиданно спросила Донна. — Ну, в рассказы о том, что все, происходящее с нами, заранее предрешено где-то там? — Она указала рукой на звезды.

— Если в то, что у каждого из нас на земле есть свое предназначение, то да. Считать же, что все поступки человека кем-то наперед расписаны, — глупо. При таком предположении сама жизнь с ее опытом и ошибками теряет смысл. Получается, что люди — марионетки, которыми ловко управляют, дергая за ниточки. Не хочу так думать.

— Да вы настоящий богоборец, — усмехнулась Донна, поворачиваясь набок, чтобы видеть лицо собеседника. — А вот я бы хотела встретиться с тем, кто дергает за ниточки, и кое-что узнать.

— И о чем бы вы спросили его?

Теперь к ней повернулся и Антуан. Его глаза, отражающие лунный свет, странно мерцали, будто он был и не человеком вовсе, а тем самым божеством, к свиданию с которым стремилась Донна.

Поддавшись этому обману, она ответила на его вопрос со всей искренностью:

— Я спросила бы о том, где мое счастье. Возможно, оно немного заблудилось и ему надо помочь найти меня.

Одновременно представив, как Всевышний отреагировал бы на подобную просьбу, оба рассмеялись, а потом Антуан резко сменил тему:

— Он действительно заслуживает вашей любви, этот фотограф?

— Сэм?

Донна задумалась, прежде чем продолжить:

— Вне всякого сомнения. Но вопрос поставлен неверно. Правильнее, если он прозвучит так: достойна ли я его любви?

— А почему нет? Разве вас кто-то лишал права быть счастливой в той же степени, что и прочие?