Охотничья луна - Лори Хэндленд

— Значит, что бы здесь ни происходило, события начали развиваться примерно в урожайную луну. А развязка придется на охотничью, если все пойдет по стандартному плану.

— На кровавую луну, — пробормотала я.

Уилл моргнул, нахмурился и пристально посмотрел на меня.

— Да.

— Ох, не нравится мне, как это звучит, — покачала головой Джесси.

— Еще бы!

Моя семья погибла в ночь кровавой луны. Охотничьей луны. Следовало бы навестить могилы родных, помянуть их и положить цветы. Но чует мое сердце, вместо этого я буду где-то за тридевять земель сражаться с оборотнями. Вечно одно и то же!

Уилл так и не сводил с меня глаз. Я ответила вежливым взглядом.

Я не собиралась рассказывать ему, откуда знаю о кровавой луне. И вообще никому не хотела рассказывать, почему октябрьское полнолуние хуже всего на свете — по крайней мере, для меня.

— Постойте, — воскликнула я, кое-что вспомнив. — Волки были убиты, да, но ведь никто не говорил, что их съели.

— Правильно, — пробормотала Джесси. — Но и того, что не съели, тоже никто не говорил.

Она подошла к столу и выудила из вороха бумаг папку.

В комнате царила тишина, пока Джесси перечитывала рапорт. Она покачала головой и сказала:

— Из некоторых тел были вырваны куски мяса, но ничего похожего на то, что мы видели прошлой ночью.

— Откуда известно, что этих волков убили другие волки?

— Манденауэр сопоставил радиусы укусов.

Охотно верю, что Эдвард все предусмотрел.

— Легенда гласит, что чем больше вендиго ест, тем больше он вырастает, — продолжил Уилл. — И чем крупнее становится, тем больше пищи ему требуется, чтобы насытиться.

— Значит, мы ищем великана? — спросила я.

— Не думаю. Рост в данном случае понятие скорее условное, а вот голод — реальное.

— Получается, этот вендиго начал с закусок, а теперь ему все меню подавай?

— По сути, так и есть. — Уилл вернулся к своим заметкам. — Нужно проверить, не существует ли каких-нибудь обрядов, проводимых под охотничьей луной.

— Обрядов оджибве? — спросила Джесси и, подойдя к Уиллу, положила ладонь ему на плечо.

Уилл потянулся к руке Джесси, и их пальцы тут же переплелись. Эти двое то и дело прикасались друг к другу — вроде бы невзначай, но с явным подтекстом. Их откровенное притяжение воскресило во мне тоску по чему-то давным-давно забытому.

К Дэмьену я испытывала нечто совсем иное. Меня привлекала лишь его сексуальность, помноженная на мое возбуждение. А такие слова, как «привязанность», «любовь» и «вечность», я навсегда вычеркнула из своего лексикона.

— Разных обрядов, — ответил Уилл. — Но, пожалуй, начну я с оджибве — ведь именно в их легендах мы в прошлый раз отыскали подсказки. К тому же само понятие вендиго уходит корнями к этому народу, и вдобавок это существо обосновалось здесь, в самом сердце земель оджибве.

Уилл повернулся к компьютеру.

— Что я должна делать? — спросила я.

— Для начала прекратить их отстреливать, — заявила Джесси.

— Почему?

— А ты как думаешь? Что-то я сомневаюсь, что наш друг вендиго способен убить девять оборотней в одиночку. Ты помогаешь ему добиться... уж не знаю, чего он там хочет.

Черт! Джесси снова права. Тем не менее я не была уверена, что смогу прекратить охоту, даже если это необходимо.

— Я буду их тотчас сжигать. Каюсь, ошиблась.

Джесси обреченно вздохнула, словно имела дело с упрямым своевольным ребенком.

— Не приходи ко мне плакаться, если они завоюют мир.

— Не переживай, не приду.

Пропустив мимо ушей нашу перепалку, Уилл ответил на мой вопрос:

— Вам с Джесси нужно проверить всех новых людей в городе.

— Насколько новых? — спросила я, подумав о Дэмьене.

— Приехавших за последние несколько месяцев.

— А вдруг этот вендиго давно здесь живет?

Кадотт обдумал мои слова.

— Полагаю, такой вариант возможен. Я считал, что этот оборотень явился сюда, гонимый охотничьей луной, но вполне может статься, что он — или она — просто здесь живет. Тут главное время, а не место.

— Кровавая луна — явление ежегодное, — напомнила я.

Уилл глянул на меня, потом на Джесси.

— Нужно проверить, не случалось ли где-нибудь похожих событий в это время года.

Джесси кивнула и потянулась к телефону.

— Манденауэр?

Я подалась вперед в надежде услышать голос Эдварда. Глупо, конечно, но я по нему скучала.

Когда-то давно, мучимая суеверным страхом за его жизнь, я не позволила Эдварду сблизиться со мной. Но за прошедшие годы он не раз подвергался опасностям, о которых я даже не подозревала, и все еще был жив и здоров. И я наконец сдалась и разрешила себе проявлять к старику симпатию.

Джесси рассказала Эдварду о находках Уилла.

— Нет ли каких-нибудь упоминаний о случаях каннибализма среди оборотней? — Джесси выслушала ответ. — Хорошо, спасибо.

— Что там? — спросила я.

— Ничего. Оборотней иногда убивают, хотя и довольно редко, но никогда не едят. Манденауэр беспокоится. Странное поведение — это всегда тревожный сигнал.

— Я поговорю кое с кем из старейшин, — решил Уилл. — Посмотрим, известно ли им что-нибудь о вендиго. Может быть, я пойму, где начинать искать то… не знаю что.

— А мы займемся проверкой, — сказала Джесси.

— Мы? — уточнила я.

— Да, мы. Побеседуй с посетителями бара. Будь паинькой. Прояви дружелюбие. — Джесси нахмурилась. — Хотя, наверное, лучше мне самой этим заняться.

— Брось, Джесс, — рассмеялся Уилл. — Ты плохо ладишь с людьми.

В этом мы с Джесси тоже похожи.

— Да если нужно, я могу стать образцом прекрасных манер! — заявила она.

Мы с Уиллом дружно фыркнули.

— Ладно, проехали, — отмахнулась Джесси. — Выясни, кто там новенький, а кто — нет. Узнай, не случалось ли в последнее время чего-нибудь странного.

— Например?

— Например, необъяснимых исчезновений.

— Разве ты не проверяла заявления о пропавших без вести людях? — спросила я.

— Нет таких заявлений.

— Но… это невозможно! — удивилась я.

— Город полон мигрантов, — пожала она плечами. — Никто не заявляет в полицию об их исчезновении.

Так и есть. Но все же…

— Я отвезу тебя обратно в бар, — подвела итог Джесси. — Разведай там обстановку. А я возьму на себя городские магазины.

— Почему мне достался бар? Я ведь почти не пью.

— Тем лучше. Алкоголь убивает мозговые клетки, а у тебя их и так по пальцам пересчитать.

— О да! — прищурилась я. — А ты, значит, задумала сразить всех искрометным юмором и добродушным нравом. Так и вижу эту картину.