Вся жизнь впереди… (сборник) - Роберт Рождественский

Ровесникам

Артуру Макарову

Знаешь, друг,мы, наверно, с рожденьятакие…Сто разлукнам пророчилискорую гибель.Сто смертейусмехались беззубыми ртами.Наши мамывестеймесяцами от нас ожидали…Мыросли —поколениервущихся плавать.Мы пришлив этот мир,чтоб смеяться и плакать,видеть смертьи, в открытое море бросаясь,песни петь,целовать неприступных красавиц!Мы пришлибыть,где необходимо и трудно…От землигорода поднимаются круто.Вексуров.Почерневшие рекидымятся.Свет костровлег на жесткие щекирумянцем…Как всегда,полночь смотритнемыми глазами.Поездаотправляются по расписанью.Мы ложимся спать.Кров родительскийсдержанно хвалим…Ноопятьуезжаем,летим,отплываем!Двадцать раз за окномзориалое знамя подымут…Знаю я:мы однажды уйдемк тем,которые срамуне имут.Ничегоне сказав.Не успев попрощаться…Чтос того?Все равно: это —слышишь ты? —счастье:сеять хлеби смеятьсяв ружейные дула…Жить взахлеб!Это здорово кто-то придумал!

Из сборника «Необитаемые острова» (1962)

Необитаемые острова

Снятся усталым спортсменам рекорды.Снятся суровым поэтам слова.Снятся влюбленнымв огромном городенеобитаемыеострова.Самые дальние,самые тайные,ветру открытые с трех сторон,необнаруженные,необитаемые,принадлежащие тем,кто влюблен.Даже отличникочень старательныйих не запомнит со школьной скамьи, —ведь у влюбленныхсвоя география!Ведь у влюбленныхкартысвои!Пусть для неверящихэто в новинку, —только любовьпредъявилаправа.Верьте:не сказка,верьте:не выдумка —необитаемые острова!..Все здесь простое,все самое первое —ровная,медленная река,тонкие-тонкие,белые-белые,длинные-длинныеоблака.Ветры,которым под небом не тесно,птицы,поющие нараспев,море,бессонное,словно сердце,горы,уверенные в себе.Здесь водопадылитые,летящие,мягкая,трепетная трава…Только для любящихпо-настоящемуэтивеликие острова!..Двое на острове.Двое на острове.Двое – и все!..А над ними —гроза.Двое —и небо тысячеверстное.Двое – и вечность!И звезды в глаза…Это не просто.Это не просто.Это сложнее любогов сто крат…В городе стихшемна перекресткахжелтым огнем светофоры горят.Меркнеторанжевый отблеск неона.Гаснут рекламы,гуденье прервав…Тушатся окна,тушатся окнав необитаемыхостровах.

Творчество

Э. Неизвестному

Как оживает камень?Он сначалане хочет веритьв правоту резца…Но постепенноиз сплошного чада плывет лицо.Верней —подобие лица.Оно ничье.Оно еще безгласно.Оно еще почти не наяву.Оно ещебезропотно согласнопринадлежать любому существу.Ребенку,женщине,герою,старцу…Так оживает камень.Он —в пути.Лишь одного не хочет он:остатьсятаким, как был.И дальше не идти…Но вот ужес мгновением великимрешимость Человека сплетена.Но вот ужегрудным, просящим крикомвся мастерскаядо краев полна:«Скорей!Скорей, художник!Что ж ты медлишь?Ты не имеешь праване спешить!Ты дашь мне жизнь!Ты должен.Ты сумеешь.Я жить хочу!Я начинаюжить.Поверь в меня светло и одержимо.Узнай!Как почку майскую, раскрой.Узнай меня!Чтоб по гранитным жилампошлатолчкамикаменная кровь.Поверь в меня!..Высокая,живая,по скошенной щекетечет слеза…Смотри!Скорей смотри!Я открываюпечальныегранитные глаза.Смотри:я жду взаправдашнего ветра.В меня уже вошлатвоя весна!..»А человек,который создалэто,стоит и курит около окна.

Богини

В. Аксенову

Давай покинем этот дом,давай покинем, —нелепый дом,набитый скукою и чадом.Давай уйдем к своим домашним богиням,к своим уютным богиням,к своим ворчащим…Они, наверно, ждут нас?Ждут.Как ты думаешь?Заварен чай,крепкий чай.Не чай – а деготь!Горят цветные светляки на низких тумбочках,от проносящихся машиндрожат стекла…Давай пойдем, дружище!Из-за стола встанем.Пойдем к богиням,к нашим судьям бессонным.Где нам обоимприговор уже составлен.По меньшей мере мы приговорены —к ссоре…Богини сидят,в немую тьму глаза тараща.И в то,что живы мы с тобою,верят слабо…Они ревнивы так,что это даже страшно.Так подозрительны,что это очень странно.Они придумывают разные разности,они нас любят горячо и неудобно.Они всегда считаютсамой высшей радостьюте дни, когда мы дома.Просто дома…Москва ночная спити дышит глубоко.Москва ночнаядо зари ни с кем не спорит…Идут к богинямдва не очень трезвыхбога.Желают боги одного:быть собою.

«Будь, пожалуйста, послабее…»

Будь, пожалуйста,послабее.Будь,пожалуйста.И тогда подарю тебе ячудозапросто.И тогда я вымахну —вырасту,стану особенным.Из горящего дома вынесутебя,сонную.Я решусь на все неизвестное,на все безрассудное, —в море брошусь,густое,зловещее, —и спасу тебя!..Это будетсердцем велено мне,сердцем велено…Но ведь ты жесильнее меня,сильнейи уверенней!Ты сама готова спасти другихОт уныния тяжкого.Ты сама не боишься ни свиста пурги,ни огня хрустящего.Не заблудишься,не утонешь,зла не накопишь.Не заплачешьи не застонешь,если захочешь.Станешь плавнойи станешь ветреной,если захочешь.Мне с тобою —такой уверенной —трудноочень.Хоть нарочно,хоть на мгновенье, —я прошу,робея, —помоги мне в себя поверить,станьслабее.

Ливень

Аленке

– Погоди!.. —А потом тишина, и опять:– Погоди…К потемневшей земленеподатливый сумрак прижат.Бьют по вздувшимся почкампрямые, как правда,дожди.И промокшие птицына скрюченных ветках дрожат…Ливень мечется?Пусть.Небо рушится в ярости?Пусть!Гром за черной гороюпротяжно и грозно храпит…Погоди!Все обиды забудь.Все обиды забудь…Погоди!Все обиды забыл я.До новыхобид…Хочешь,высушу птиц?Жарким ветром в лесах просвищу?Хочешь,синий цветок принесу из-за дальних морей?Хочешь,завтра тебеозорную зарю посвящу.Напишу на заре:«Это ейпосвящается.Ей…»Сквозь кусты продираясь,колышется ливень в ночи.Хочешь,тотчас исчезнетсвинцовая эта беда?..Погоди!Почему ты молчишь?Почему ты молчишь?Ты не веришь мне?Верь!Все равно ты поверишь,когдаотгрохочут дожди.Мир застынет,собой изумлен.Ты проснешься.Ты тихо в оконное глянешь стеклои увидишь сама:над землей,над огромной землейсердце мое,сердце моевзошло.

В сорок четвертом

Везетна фронтмальчикатоварищ военный врач…Мама моя,мамочка,не гладь меня,не плачь!На мне военная форма, —не гладь меня при других!На мне военная форма,на мнетвои сапоги.Не плачь!Мне уже двенадцать,я взрослыйпочти…Двоятся,двоятся,двоятсярельсовые пути…В кармане моем документы, —печать войсковая строга.В кармане моем документы,по которымя – сын полка.Прославленного,гвардейского,проверенного в огне…Я еду на фронт.Я надеюсь,что браунинг выдадут мне.Что я в атакене струшу,что время мое пришло.Завидев меня,старухиохают тяжело:«Сыночек…Солдатик маленький…Вот ведьнастали дни…»Мама моя,мамочка!Скорей им все объясни!Скажи,чего это радиони надо мной ревут?Зачемони меня гладят?Зачем сыночкомзовут?И что-то шепчут невнятно,и темный суют калач…Россия моя,не надо!Не гладь меня!И не плачь!Не гладь меня!Я простобудущий сын полка.И никакого геройствая не совершилпока!И даже тебе не ясно,что у меня впереди…Двоятся,двоятся,двоятсярельсовые пути…Поезд идет размеренно,раскачиваясь нелепо, —длинныйи очень медленный,как очередьза хлебом…

Реквием (Из поэмы)